Нэпман и Шановный. Супергерои Сталина
Шрифт:
– Вот такие пирожки с котятами - завершил свое выступление товарищ Вадим.
– Теперь товарищи вы представляете, какая угроза нависла над нашим любимым вождем, над руководителями советского правительства. Враг не дремлет, он затаился в наших рядах, он готовит страшный и подлый удар против нашей страны!
Тут снова начал говорить новый начальник губернского управления ОГПУ товарищ Питер:
– Теперь самое главное. Нам с вами сегодня нам нужно захватить обязательно живым шпиона и террориста Федора Коромыслова и его дрессированных животных. Это нужно сделать с соблюдением особых мер безопасности. Преступники всё предусмотрели и поместили место террористической базы почти у самой государственной границы. Любая наша с вами
Чекисты удивленно переглянулись, не зная как отреагировать на столь прямое проявление недоверия к ним со стороны нового начальника. Но тут в разговор вступил начальник отдела кадров и предложил, чтобы просто так не терять время, каждому из находящихся в зале оперативников рассказать только что назначенному начальнику в присутствии товарищей о себе. О том, как проходила его служба в ОГПУ, о том, что сделано им, какие сотрудник видит слабые места в работе. Что он может предложить для усиления работы губернского ОГПУ. Товарищ Питер поддержал предложение начальника отдела кадров. Один за другим по очереди вставали чекисты и рассказывали о себе. Выслушав всех, товарищ Питер посмотрел на часы, и приказал всем оперативникам грузиться в машины и срочно отправляться в деревню Варенцовку на задержание особо опасного террориста Федора Коромыслова и его четвероногих подельников.
***
В старой господской усадьбе быстро вечерело. Солнце уже исчезло в кронах деревьев. Нэпман грустно посмотрел на Шановного и сказал:
– Надеюсь, дотемна наш друг доберется до деревни. В лесу небезопасно. Я краем уха слышал, что банда не ушла за кордон, а затаилась где-то в лесу. Надеюсь, наш Федор им по пути не попадется. Друг он наш единственный на этом свете. Жалко его будет, пусть живет долго и счастливо.
– М-да. Как-то мы с ним сегодня не совсем по-людски расстались. Короче, пьянка она не только людей, но и зверей до добра не доводит. Жалко, что всё так у нас произошло - сказал с явной горечью в голосе Шановный.
– Но делать теперь нечего.
– И то верно, что плохо всё у нас получилось. И с алкоголем нужно завершить нашу эпопею, ни к чему хорошему она нас точно не приведет. Эх, не был я алкоголиком в человеческом облике, видно не судьба мне спиться и в зверином виде. Ни к чему это - сказал Нэпман.
– Ладно, посиди здесь, дом посторожи, а я пойду на разведку, посмотрю, что здесь есть интересного. Если, что держи ушки на макушке, поспеши мне на помощь, если какая опасность, если кто на меня нападет.
– Ты далеко не отходи, места здесь дикие. Действительно, тут не деревня. Может и волк и лиса напасть. Пикнуть не успеешь, как станешь добычей лесного зверя. А я то, конечно на помощь, если успею, то приду - сказал Шановный.
– Но лучше побереги себя.
И кот отправился на разведку. Прошел он не более десяти метров от дверей флигеля, как на него спикировал огромный ворон. Нэпман с диким воплем привычным прыжком в сторону на долю секунды опередил нападавшего на него хищника. И тут же, не дав ворону и доли секунды на размышление, Нэпман бросился ему на спину. Он схватил птицу за шею и стал её душить. Наглый пернатый бандит теперь был обречен на гибель. Ворон начал хрипеть и задыхаться и вскоре практически бросил сопротивляться. Вдруг из глаз птицы вытекла слеза, и она промолвила, сипя из последних сил:
– Прощай жизнь. Умирает офицер русский в лапах кошки, какая позорная смерть!
Тут кот выпустил ворона и сказал, глядя ему в глаза:
– Ты что сволочь тоже из наших пострадавших от изуверов несчастных страдальцев будешь? В смысле из институтских подопытных зверей? А ну отвечай мне, а не то задушу!
Ворон из последних сил в ответ попытался крылом изобразить дулю. Тут на шум прибежал Шановный. Он быстро понял, в чем дело. Примирительным тоном он сказал:
– Оголодал ты видно сильно брат. Раз на этого тощего и явно невкусного кота позарился. А ведь надо бы тебя нормальной пищей то угостить то, у нас, слава богу, и сало есть, и немного колбасы, да и кусок курочки имеется. Могли бы с тобой поделиться, если ты не сильно гордый.
Но ворон продолжал презрительно молчать. Затем ворон громко каркнул и отвернулся от пса. Шановный махнул лапой и сказал:
– Хозяин барин. Не хочешь, значит, не хочешь. А так бы посидели, выпили бы водочки на троих, о делах наших скорбных поговорили бы. Глядишь на душе б у всех бы и полегчало немного. Думаешь, ворон, одному тебе сейчас на свете нелегко жить. Нам тоже сейчас тяжело.
Тут ворон привстал и страшно заинтересовано спросил:
– Насчет того, чтобы водочки откушать ты это пошутил? Или каким-то образом вы к этому делу возможность вернуться нашли?
Тут уже кот вздохнул и сказал:
– Нашлись возможности. Это да. Но ими злоупотребили. Мы тут, брат, на почве алкоголизма чуть до белой горячки не дошли. Самую малость. Уже и сил пить нет. Но за-ради знакомства можно и еще выпить немного сладкой водочки.
Ворон тут же поддакнул:
– Это правильно. Нельзя пить беспробудно, я всегда был против алкоголизма. Но выпить если честно сейчас мне бы очень не помешало. Сами понимаете. Нужно.
Шановный сказал примирительным тоном:
– Ну и хорошо. Давайте пойдем, сядем за стол, как в годы нашей нормальной, человеческой жизни. Пусть мы теперь и не люди, но зверями то нам всё равно становится, особенно по отношению к таким же несчастным, как и мы, существам, потерявшим всё в этой жизни тоже не надо. Мы с тобой братья по несчастью.
И после этих слов все трое, людей, в зверском облике отправились во флигель.
Глава 8
В тот вечер грустный Федор Коромыслов вернулся домой уже поздним вечером. Войдя в дом, он минут десять молча посидел на табуретке и тягостно вздыхал. Ему было нестерпимо грустно и печально в этот вечер в этом сразу ставшим таким мрачным и огромным доме. Казалось, что не только сам оперуполномоченный агент ОГПУ сейчас переживал о том, что ему пришлось проститься со своими четвероногими друзьями. Казалось, словно сами стены дома укоряли Федора за то, что он вел себя слишком строго с несчастными страдальцами, в результате чего Нэпману и Шановному пришлось убраться отсюда прочь в дремучий лес на верную смерть от холода и голода и от диких зверей.
Дом стоял, и тишина в нем просто звенела в ушах у Федора. А ведь только сегодня утром всё было совсем не так. Ведь совсем недавно жизнь его в том богом забытом уголке мира людей напоминала Федору Коромыслову сумасшедший дом, в котором кипели шекспировские страсти. А теперь всё здесь, в его скромном жилище стало, словно на кладбище. Тихо и бесприютно.
Только сейчас Федор понял, лишившись общения с Нэпманом и Шановным, что общался все эти дни он не просто с котом и псом, чудесным образом, овладевшим человеческой речью, вовсе нет. Он общался с взрослыми, хорошо знавшими жизнь мужчинами, у которых можно было многому научиться. Общение с грамотными и веселыми людьми в животном виде много давало Федору, который не имел серьезного образования. Да и опыт житейский у него практически отсутствовал, поскольку практически всю свою сознательную жизнь Федор провел то на гражданской войне, то на службе в Уголовном розыске и в ОГПУ, даже влюбиться и то, ему так и не пришлось. Всё было некогда.