Непобедимые
Шрифт:
«Эх, Танти! Тебе бы в больницу, к омолодителю. Даже я со своими умениями бессилен тебя на ноги поставить… быстро, по крайней мере. Одна надежда на спасателей… А дикарь пусть пока лежит под присмотром Тараса, мне бы он очень пригодился».
Когда я дал нужный совет варвару, он подтащил плот с телом повыше и стал присматривать и за берегом, и за пленником. А Булька мне напомнил, что я собирался позвонить профессору Сартре.
«Не нравится мне здесь, – заявил симбионт, пыхтя над моими повреждениями. – Уж слишком тебе достаётся…»
«Согласен».
Я
– О! Профессор, рад тебя слышать, – сказал я, когда Сартре отозвался. – Там моя супруга тебя ещё ни о чем не выспрашивала?
– При мне только этот крабер, но помощник меня предупредил, что вскоре императрица будет звонить на другой, официальный крабер. М-м… двадцать две минуты осталось до назначенного времени. А что?
– Вот как раз по этой теме и хочу предупредить. Ей о сути своей работы можешь говорить что хочешь, хотя адрес пока не указывай точный. Скажи только, что я решил устроить тайную лабораторию с научно-исследовательским комплексом, а ты готовишь весь список оборудования и медицинских устройств. Но в предстоящем разговоре встанет вопрос о совместной работе с Энгором Бофке. Следователь желает выяснить содержимое мозга Саши Горца, камикадзе, и почему там дырочка в черепе, аналогичная моей.
– О! Неужели совсем аналогичная? – резко заинтересовался учёный. – Надо будет и в самом деле глянуть…
– Вот и посмотри. Главное, никому не проболтайся, где мы и почему. Вроде ничего всплыть не должно, но на сердце у меня как-то тревожно…
«Ага! – не удержался Булька. – И на сердце у него тревожно, и кости в трёх местах поломаны! Что ж дальше-то будет? Прорицатель ты наш!»
Некие интонации в моём голосе уловил и профессор. А может, он просто спросил из вежливости:
– А как у вас там дела?
– Превосходно. Планы выполнили на пятьдесят процентов. Остались технические детали и запланированная акция на обратной дороге.
– О! Так это же здорово! – Сартре всё прекрасно понял об освобождении Броверов. – Но не слишком ли много процентов ты отводишь на зачистку какого-то поместья?
– Так у нас ещё и другие дела есть. Мы тут отца нашего новоиспечённого графа Цой Тана отыскали. Надо будет его захватить в Оилтон. Ну и с родными мне следует массу вопросов решить и всё подготовить, как следует. День, а то два придётся потратить.
– Ну да, понимаю…
Уж я-то прекрасно знал этого умнейшего человека и давно относился к нему как к близкому родственнику, поэтому не только верил, что он поймёт, но и вдруг решил к нему обратиться с деликатной просьбой:
– Там с Патрисией есть проблема…
– В чём именно? – с готовностью поинтересовался профессор. И меня, и мою супругу он знал очень давно, умилялся до слёз, когда видел нас вместе, и поэтому особо ревниво следил за нашими семейными отношениями и вёл себя порой при этом, словно курица-наседка возле своих цыплят.
– Да меня там нет, и Патри может со скуки или расстройства какую-нибудь глупость вытворить. А там убийца-камикадзе вокруг дворца бродит. Выходить-то я
– Понял! Думать начинаю немедленно. И всё устрою.
– Вот спасибо! – я несколько успокоился. – А уж когда вернусь, чем-нибудь интересным и помимо «спасибо» рассчитаюсь.
– Как тебе не стыдно?! Ты лучше жене что-нибудь оригинальное привези! – возмутился было Сартре, но тут же с озарением воскликнул: – О! Разве что откроешь ради меня именно ту древнюю бутылку коньяка, которую отыскали при реставрации столицы.
– Уговорил! – скривился я. – Хотя я её обещал открыть после появления у нас с женой ребёнка. Да и ей будет сразу несколько сюрпризов, пусть только ведёт себя хорошо.
На том наш разговор и закончился. Весьма своевременно, между прочим, потому как главный координатор всех наших действий после моего звонка ему воскликнул:
– Долго жить будешь, Танти! Я как раз о тебе думал и уже крабер в руке держал, твой номер набирая, а ты – как по заказу.
– Рад, что тебя потешил. И где же эти спасатели? Или мне своего брата Цезаря к операции подключать? Он живо с орбиты столкнёт этот линкор с правозащитниками и демагогами!
– Чего ты на них так обозлился? – недоуменно спросил Алоис. – То всегда и во всём поддерживал, кричал, что они правое дело творят…
– Ага! Вот тут я рассмотрел это «дело» из самого нутра. Конечно, «зелёные» во многом правы, но слишком растянутый процесс роста цивилизаций – дело ошибочное. Сознание аборигенов развивается, а значит, их малыми частями надо сразу окунать в жизнь Галактики. Тогда ассимиляция пойдёт быстрее и с большей пользой для отставших цивилизаций.
– Ух ты! Смотри, как он разошёлся! Ты там случайно не температуришь? – И, не дожидаясь моего ответа, мавр перешёл на деловой тон: – Бот со спасателями отвалил и уже мчится вниз. Давай свои координаты.
Я сообщил и добавил:
– Пусть осторожнее на посадку идут, вокруг дикарей полно.
– Что значит «осторожнее»? Ребята опустят тебе трос, подтянут, и все дела!
– Да нет, тросом неудобно… – Мне было стыдно признаться, что «лучшего воина современности», как я редко, но все-таки себя называл, поломали какие-то безграмотные пещерные люди. – Пусть приземляются и захватят носилки…
Алоис опешил. Мог бы и накричать, но нас подчинённые слушали:
– Это что там такое грандиозное на Покрусте творится?! А?!
– Да всё нормально, не паникуй. Чуть оступился…. Да и от копья не смог увернуться… Слишком много их в меня полетело одновременно…
Может, мне и послышался какой-то скрип, а может, Алоис и действительно заскрипел зубами. Пауза затянулась, а потом он сказал ровно, как ни в чём не бывало:
– Ладно, ещё четверть часа без носилок продержишься?
– Да я ещё о-го-го! Не надо меня хоронить раньше времени!