Непобедимый Олаф
Шрифт:
– И ты заранее знал, как все будет? Ты все это подстроил?
– зло спросил Торкланд.
– Ну что ты, человечишка, опять петушишься, да, я все это устроил, все события произошли точно, как я хотел, на то я и бог, чтобы творить историю, в конце концов. И хочу еще раз напомнить вам, что каждый из действующих лиц получил от меня то, что хотел, кроме ужвутов, конечно. Чем только ты теперь недоволен, мне не понятно?
– Ладно,- махнул рукой Олаф, не найдя аргументов в ответ.
Локи собрался было уходить, когда, как всегда неожиданно, возле него возник маленький пикт.
– Мне, конечно, неудобно напоминать тебе,
– О великий эмир, как вы меня утомили, я за последние сто лет ни разу не выполнил своих обещаний, а теперь мне приходится это делать трижды за день. Ты, Чипи, кажется, хотел быть человеком? Ну так получай!
– Локи сильно ударил маленького пикта кулаком в лицо.
Пикт не устоял на ногах, отлетел шага на два в сторону и, упав на траву, завертелся словно волчок. Со всех частей его тела посыпались белые искры. Несчастный кричал истошным голосом, вращение набирало обороты. Вокруг крутящегося пикта поднялся дым и заслонил его от взглядов наблюдателей. Крики затихли.
– Кончился парень,- задумчиво произнес Олаф.
В этот момент ему было даже жалко это безобразное создание, порождение отвратительных ужвутов, так верно служившее людям, а теперь загубленное по прихоти мерзавца Локи.
Дым рассеялся. То, что открылось викингам, заставило их оторопеть зрелище было похлеще всего увиденного доныне в полной чудес Пиктской пуще.
На земле вместо Чипи, но в его одежде, раскинув руки, лежала молодая женщина необычайной красоты. Короткие штаны пикта были ей совсем тесны, они натянулись, чуть не лопаясь по швам и обтягивая все ее прелести, а в длину едва доходили до колен. Маленькая туника порвалась и обнажила небольшую изящную грудь.
Женщина открыла глаза и скользнула взглядом по лицам окружающих. Глядя на них, она что-то заподозрила и опустила взгляд на свое тело.
– Что ты со мной сделал?
– раздался приятный, но раздраженный голос.- Ты обманул меня. Мы ведь с тобой не так договаривались!
– возмущалась красотка.
Олаф вдруг согнулся пополам, разразившись безумным хохотом.
– Хэймлет, помнишь, ты сказал, что Локи пообещал сделать из нашего пикта человека?
– сквозь смех, выдавил из себя Торкланд.- Я все думал, что-то тут не то. И вот оно, посмотрите,- конунг ткнул в женщину пальцем,- воистину, Локи бог всех шутов.
Только тут в просоленные, пропотевшие и отбитые мозги славных воинов пробралась мысль, что прекрасная полуобнаженная женщина - это не кто иной, как бывший пикт Чипи. Викинги тоже покатились со смеху.
– Ты обещал мне, что я попаду в Валгаллу, но сделал меня женщиной, подлый обманщик,- продолжала нападать на аса девушка.- Теперь я так же далека от своей мечты, как и была, находясь в шкуре пикта.
– Видишь ли, я большой эстет и не мог себе позволить, чтобы мое творение было похоже на этих вот грязных, похотливых и жадных боровов.- Локи указал пальцем в сторону викингов.- Моя любовь к прекрасному заставила добиваться совершенства, а не копировать неудачные творения средней паршивости. Я честно приложил все усилия, чтобы из того урода, которым ты была, создать что-нибудь путное, и, похоже, мне это удалось. А насчет Валгаллы не расстраивайся. Поверь мне как жителю Асгарда, что Валгалла - не самое приятное место в Светлом городе. Кроме поголовного пьянства, хамства и грубости, ты там ничего не найдешь, я бы на твоем месте не очень из-за этого расстраивался. Я обещаю замолвить словечко, и, возможно, великая Фригг заберет тебя в свои чертоги.
Чипи, не подымаясь с земли, задумалась над словами аса.
– Ну, теперь, я надеюсь, все. Бывайте!
– воспользовался моментом Локи, отвернулся и исчез.
– Ты знаешь, Олаф, этот асгардский проходимец в чем-то прав, да и Чипи теперь действительно выглядит гораздо лучше,- заметил датчанин.- Ты мне давеча жаловался, что твой желудок устал быть пустым, мой, кажется, вступил с твоим в сговор, поэтому я предлагаю заняться ужином или завтраком,- поправился Хэймлет, посмотрев на утреннее небо.
Римляне были хорошими хозяевами, и в их доме было вдоволь припасено еды и питья. Викинги от души наелись. Кто завалился спать, а кто пошел бродить по поселению, изучая его многочисленные достопримечательности, и, главное, богатство, которое, к сожалению, нельзя было все унести с собой. Чипи куда-то удалилась, ее никто не тревожил, викинги понимали, как тяжело на душе у того, кто навсегда лишился права попасть в Валгаллу. Любопытный Кабни попытался запустить машину, подающую горячую воду, но у него ничего не вышло, тем более что в комнате для принятия ванн сидел Торкланд и, окружив себя кувшинами с вином, основательно надирался. Пить в одиночестве было совсем не свойственно инглендскому конунгу, и его никто не трогал, боясь вспышки гнева своего предводителя.
Хэймлет же, единственный, кто смел тревожить Олафа в такие минуты, был в этот день озадачен поисками транспортных средств, чтобы забрать ту груду золота, которая сотни лет хранилась в подземелье римского поселка.
Так прошел день и пролетела ночь. Викинги отдыхали, отсыпались и объедались после пережитых ими приключений. Сытый желудок и доброе вино сделали свое дело. Недавние страшные события ушли в прошлое, и славные морские волки были готовы к новым авантюрам.
Рано утром второго дня после возвращения из логова ужвутов Олафа разбудила какая-то возня во дворе, там стоял вой, рычание и невыносимый скрип. Он услышал возбужденные голоса хирдманов и в чем был выскочил на крыльцо, прихватив с собой из одежды только полутораручный меч.
Торкланд застал необычную картину: по двору, рыча, металось странное животное, местами походившее на лошадь, как раз то, которое тянуло телегу, груженную оружием и римскими женщинами. Но теперь телега была перевернута, и зверь тащил ее волоком, он пытался вырваться за ворота, однако дорогу ему преграждал большой волк.
Странное животное хоть и имело свирепый вид и даже издавало рычащие звуки, но, похоже, боялось серого хищника не меньше обычной лошади.
– Молодец, Серый!- похвалил волка Торкланд.- Эй, парни, что рты раскрыли, хватайте эту лошадку, или на своем горбу решили золото тащить?
Неутомимый Свейн, соскучившийся за сутки по молодецким потехам, сбежал с крыльца и схватил животное за повод. Зверь, увидев человека, успокоился и полностью подчинился его воле.
– А лошадка-то совсем смиренная,- разочарованно проговорил Свейн, уже приготовившийся помериться силами с необъезженным скакуном.
– Не волнуйся, вернемся, я выдам тебе такого жеребца, что все косточки переломает,- успокоил хирдмана Торкланд, теребя за загривок Серого, который, не обращая внимания на остальных членов стаи, выражал преданность своему вожаку.