Непобежденная крепость
Шрифт:
Казалось бы, с началом строительства Санкт-Петербурга Шлиссельбург должен был утратить свое значение, однако строительные работы в крепости не только не сворачиваются, но и, наоборот, набирают темп.
В 1715 году перед башней Меншикова построили последний, пятый бастион, и тогда же началось строительство солдатской казармы, а на следующий год – монетного двора.
И казармы, и монетный двор возводил архитектор И.Г. Устинов, а после его отъезда в Москву руководство работами принял на себя главный зодчий Санкт-Петербурга Доменико Трезини.
В 1718 году началось сооружение деревянного дворца А.Д. Меншикова, а через три года – постройка деревянного дворца Петра I,
Петр I явно не собирался отказываться от Шлиссельбурга.
В крепости находилась тогда шведская кирка, перестроенная из церкви, возведенной и освященной еще архиепископом Новгородским Василием в 1352 году. Сейчас кирку приказано было обратить назад, в православие. Но так как по размерам она была мала для громадного гарнизона крепости, то и приказано было к каменным стенам кирки пристроить деревянные части храма, а из самой кирки устроить алтарь и посвятить храм в честь Рождества Иоанна Предтечи 31 .
31
Упоминается в документах и о других церквах Шлиссельбургской крепости. Благовещенская церковь в 1727 году была перенесена в Посад – нынешний город Шлиссельбург, а Успенская – закрыта. В 1802 году, в столетний юбилей взятия крепости, Успенскую церковь – она помещается в казарменном здании – снова возобновили, освятив ее в честь апостола Филиппа, память которого празднуется 11 октября, в день взятия крепости.
– Пусть, – сказал Петр I, отдавая эти распоряжения, – взятие Нотебурга будет предтечею моих побед над шведами.
Петр I ежегодно старался приезжать 11 октября на остров, чтобы отпраздновать здесь годовщину взятия крепости.
В сопровождении сенаторов, министров и генералов он обходил крепость и, вспоминая окутанный облаками дыма Нотебург, рассказывал, что «под брешью вовсе не было пространства, на котором войска могли бы собраться и приготовиться к приступу, а между тем шведский гарнизон истреблял их гранатами и каменьями».
По заведенному обычаю в день и час взятия крепости на острове звонил колокол.
И в каждый приезд обязательно поднимался Петр I на башню и долго смотрел на Ладогу.
Думал.
И о разгрызенном орехе тоже.
Глава четвертая
ПЕРВЫЕ УЗНИКИ ШЛИССЕЛЬБУРГА
К концу жизни Петр I, кажется, достиг всего…
Обнародовали составленный Феофаном Прокоповичем Духовный регламент, устанавливающий новый порядок управления Церковью. Вся церковная власть по образцу протестантских государств сосредоточилась в Духовном коллегиуме, который 14 февраля 1721 года, в день его открытия, преобразовали в Святейший Правительственный Синод.
По сути, Синод становился ведомством в общем составе государственной администрации и подчинялся самому государю. Наконец-то, как отмечают историки Церкви, произошло то, чего больше всего опасались
Только напрасно Петр I объявлял в своем манифесте, что он «как в Ветхом, так и в Новом Завете благочестивых царей восприял попечение». Идея подобного устройства церковной жизни, вернее – ее полного подчинения светской власти, была заимствована им не из Библии, а из сектантской Англии. Так или иначе, но Русская православная церковь, согласно проведенной Петром I реформе, должна была превратиться лишь в инструмент воспитания верноподданных.
И заключили, наконец-то заключили долгожданный Ништадтский мир. Через два десятилетия беспрерывных войн, обескровивших и разоривших народ, уплатив Швеции компенсацию в 2 млн талеров, Россия получала Эстляндию, Лифляндию, Ингрию и часть Финляндии с Выборгом.
Такой вот успех, такая вот победа.
Великая была одержана победа, но, наверное, таких поражений не знал еще ни один побежденный народ.
Россия в итоге этой войны оказалась разорена, а русский народ в основной своей массе – крепостное право, приобретая характер откровенного рабовладения, распространилось и на промышленное производство – превращен в невольников.
И выходили, выходили все новые и новые указы, развивающие полицейскую идеологию Духовного регламента.
17 мая 1722 года по настоянию Петра I Синод отменил тайну исповеди. Священников обязали сообщать в Преображенский приказ обо всех злоумышлениях «без всякого прикрывательства».
Некоторые ревностные защитники идеи монархии договариваются сейчас до того, что, дескать, тайна исповеди отменялась только касательно злоумышлений против монаршей особы, против государственного порядка, а об остальном священник не должен был сообщать в Тайную канцелярию.
Что тут ответить? Разве только напомнить, что и ГПУ от сотрудничавших с ним священников-обновленцев тоже ждало сообщений не о супружеских изменах, а лишь о злоумышлениях против государственного порядка, против колхозов, против вождей революции… Да и не в том ведь дело, о чем должен, а о чем не должен доносить священник. Приходящий на исповедь человек исповедует свои большие и малые прегрешения перед Богом, и священник отпускает ему грехи властью, данной ему Богом, а не полицейским управлением.
И тут не аргументы в пользу Петра I придумывать надо, а просто разобраться, что нам дороже. Православие или Петр I, который вполне осознанно проводил губительные для православного самосознания реформы? Очень трудно немножко верить в Бога, а немножко – в идею, которая эту веру подрывает. Даже если и называется идея монархической… Тем более что именно для идеи монархии и были губительными в самую первую очередь Петровские реформы. Как ни крути, а без указа от 17 мая, может, и не было бы никогда 1917 года…
Последние годы жизни Петра I можно назвать годами подведения итогов. В конце 1721 года по случаю заключения Ништадтского мира Сенат упразднил титул царя и провозгласил Петра I императором.
Также Петру I был преподнесен титул отца Отечества.
Получил тогда Петр I повышение и в своем Всешутейшем соборе. Как видно из списка слуг архикнязя-папы, составленного в самом начале 20-х годов XVIII века, Пахом Пихай Х… Михайлов возвысился уже до архидьякона.
Совпадение не случайное. После того как Петр I стал главой Русской православной церкви, потеснив, как ему казалось, на этом месте самого Бога, темные силы, движущиеся в эскорте великого реформатора, таким вот образом зафиксировали и отметили этот факт.