Непобежденный
Шрифт:
– Не такое у меня заведение, господин. Скажу тебе, что Луций Скабар подает одни из лучших вин, какие можно найти по всей Остии.
Невелика заслуга, подумал Макрон. В этой таверне, как и во всех остальных, нагромоздившихся у причалов, всегда отличная торговля, поскольку люди, сошедшие с кораблей, отчаянно хотят выпить. Как и те, кто отправляется в путешествие. Таких больше интересует эффект, а не вкус того, что им подадут.
– Так что у тебя лучшее? – снова спросил он.
Владелец таверны кивнул в сторону небольшого ряда сосудов на верхней полке за стойкой.
– В прошлом месяце прислали хорошее
– Годный урожай?
– Из последнего, господин.
Макрон кивнул.
– Тогда кувшин вина и две чаши. Проследи, чтобы чистые были. У префекта свои требования.
Владелец таверны нахмурился.
– Как и у меня, господин. Что-нибудь поесть, к вину?
– Возможно, позже. Когда вино успокоит наши внутренности после этого проклятого перехода из Массилии. Шторм был изрядный.
– Очень хорошо, господин. Пошлю одну из девушек сочинить что-нибудь поесть, на случай если вы пожелаете. Кстати, о девушках, они у меня чистые, бойкие и знают множество фокусов. По сходной цене.
– Не сомневаюсь. По крайней мере, насчет двух последних качеств. Не для того я пережил три сезона боевых действий в Британии, чтобы свалиться от гонореи. Так что на этот раз откажусь от твоих сладостей. Принеси вино нам к столу.
Макрон развернулся и пошел к столу, за которым уселся Катон, опершийся спиной на потрескавшуюся и заляпанную штукатурку. Лицо Катона было мрачным, и Макрон почувствовал укол жалости к своему старому другу. Несколько месяцев назад, еще в Британии, Катон узнал о смерти жены. И возвращение домой, в столицу, заставит его с новой силой ощутить ужасающую боль потери. Юлия была чудесной девушкой, подумал Макрон, он и сам горевал, узнав о ее смерти. Но не все потеряно. Она подарила жизнь мальчику, который, возможно, принесет Катону хоть какое-то утешение, когда он увидится со своим сыном в первый раз. Часть Юлии осталась в нем, в юном Луции. Заставив себя улыбнуться, Макрон сел напротив Катона.
– Вино сейчас принесут. Лучшее, что есть в этом клоповнике. Сойдет, чтобы смыть с губ соль. Никогда не любил морские путешествия. Особенно после того крушения у Крита. Помнишь?
– Как я могу забыть?
Макрон мысленно выругался на себя. То самое время, когда Катон совсем недавно влюбился в Юлию. И он решил побыстрее сменить тему.
– Есть интересные новости. Только что от владельца таверны услышал. Говорит, Клавдий решил покончить с Каратаком и его семьей. Поэтому все тут и пьют в три горла. Император устроит большую тусовку, чтобы это отпраздновать.
Катон сделал глубокий вдох.
– Казнь? Это неправильно. Он заслуживает лучшего, пусть он и наш враг. Он честно сражался. Риму не будет никакой пользы с того, что его казнят как преступника. Когда вести об этом дойдут до племен в Британии, они точно не обрадуются. Нам повезет, если это не спровоцирует восстания.
– Возможно, – ответил Макрон. – Но также возможно, что им хватит ума понять, что не стоит перечить воле Рима. Узнав о его судьбе, они, вполне возможно, решат не высовываться и делать то, что им скажут.
Некоторое время они молчали, а затем Катон прокашлялся.
– Хотя я и не удивлен. Учитывая последние события в Британии, император Клавдий и его советники постараются держать марку столько, сколько получится. Военные поражения никогда не воодушевляли чернь.
– Это точно, – согласился Макрон, многозначительно кивнув. – Горные племена хорошенько нам накостыляли. Хвала Фортуне, что мы сумели хоть кого-то вывести живыми.
Подошел владелец таверны с небольшим сосудом вина и двумя глазированными чашами. Поставил их на стол с резким стуком.
– Лучшее, что здесь есть. Храню для знатных господ, таких как вы, которые часто бывают в моем заведении.
Макрон взял в руки чашу, ту, что поближе, и принялся тщательно разглядывать.
– Похоже, нечасто ею пользуются.
Владелец таверны хотел было ответить, но передумал и просто протянул руку.
– Десять сестрециев, господин.
– Десять? – переспросил Макрон, резко глянув на него. – Грабеж средь бела дня.
– Нет, господин. Предложение и спрос. Учитывая предстоящий большой праздник в Риме, двор закупает все подряд.
Катон прокашлялся.
– Заплати – и дело с концом.
– Не, погоди. Он нас надуть пытается.
– Вот.
Катон достал из кошеля несколько монет и положил в руку владельцу таверны.
– Иди.
Пальцы торговца мгновенно сомкнулись вокруг серебряных монет, он поклонился и спешно ушел к стойке прежде, чем Макрон успел возразить. Центурион надул щеки, но не стал ничего говорить по поводу поступка его друга. Протянул руку к сосуду и вытащил пробковую затычку с глухим щелчком. Принюхался.
– Неплохо, на удивление.
Налив вина в чаши, он аккуратно подвинул одну Катону, а другую взял в руку.
– За тех, кто уже не с нами.
Катон поднял чашу.
– За тех, кто не с нами, – откликнулся Катон, подымая чашу.
Они отпили вина и замолчали, вспоминая недавние бои с племенем деканглов в горах. Они были в отряде, который пытался захватить остров Мона, принадлежащий друидам. Вместо этого войска попали в засаду и были вынуждены отступать под сыплющимся с неба снегом. Командовавший отрядом легат и тысячи воинов погибли, тщетно пытаясь пробиться обратно к основному лагерю войска. Подразделения под командованием Катона и Макрона составляли арьегард отряда, и среди них выжило совсем немного. Новый губернатор провинции Дидий Галл приказал им вернуться в Рим и сделать подробный доклад о происшедшей катастрофе, сам же он пытался хоть как-то удержать границы владений Рима. Спустя десять лет после вторжения в Британию до завоевания земель многих местных племен все еще было очень далеко. А это поражение грозило бесчестьем самому императору, который уже удостоил себя триумфа за победу над бриттами, случившуюся в первые месяцы после высадки на остров. Почти десятилетие назад.
«Незаслуженный это был триумф», – подумал Катон, снова отпив вина. Ничего удивительного, что император и советники решили именно сейчас отпраздновать победу и пленение Каратака. Так всегда в политике – замаскируй плохие вести хорошими и надейся на то, что чернь напьется так сильно, что не заметит мошенничества. Или настолько, что на плохие вести будет плевать. Хлеб, вино, игры и обман – испытанный рецепт того, как отвлечь внимание граждан Рима, чтобы они оставались покорными. Несомненно, черни понравится представление с публичной казнью врагов. Но для Каратака и его семьи это будет незаслуженная и недостойная смерть, и от этого у Катона было тяжело на сердце.