Неподъемная ноша. Книга вторая. Часть вторая
Шрифт:
Ну, всё на сегодня хватит. С чувством исполненного долга, я поехал к Антоновой. Забрав подарок, отпустил своих пока домой. Приказал заехать через пять часов, но увеличив охрану, тогда уже будет поздний вечер. Часы, в отличие от многих, для моего отряда и домашних перестали быть роскошью… хоть пока и наиболее дешёвые модели. Кроме четверых младших сейчас были у всех. Несколько штук трофейных находилось и в запасе, для презентов. Я так вообще их считал необходимым рабочим инструментом.
Сначала я был отчитан, что так долго не появлялся и не давал о себе знать. Но мой подарок из панской спальни мызи, быстро сгладил все претензии. Ещё бы, флакон с духами, сейчас стоит…ого го сколько… сколько. Маленький флакончик, оказывается, от ста рублей, самых — самых
Я тут же подумал поставить этот вопрос перед Пироговым, о производстве нормальных духов. Занятные пузырьки мне сделают в Гусь-Мальцевском. Используем запахи цветов, плодов и ягод. Потом провести мощную рекламу, под видом, что это полезно и для здоровья. Тогда и с финансированием института проблем будет меньше… вот только со столичными властями как-то бы договориться. Ну подключим Дубельта… не только ему меня… но и я ему, как говорят…
— Ну и где ты ездил? Явно у своих индианок был — нюхая духи и показывая, что она от них без ума.
— Точно Аня. Вот только на службе Его Величества это делать не рекомендуется — улыбаюсь я, развалившись на диване. Да какой нахрен диван, лавка с подушками. Да когда это всё кончиться? Ну никакого комфорта.
— Анюта. Ты что не можешь пару нормальных диванов себе сделать? Как у тебя нормальные клиенты только размещаются? Вот только не говори, что у тебя денег нет — зло пихаю подушки, пытаясь поудобнее устроиться.
— Деньги. Диванов нет. У меня же отец не Мальцев. Мебель с красного дерева не дарит — передразнила меня хозяйка.
— Да зачем тебе эти дрова надо. У меня они тоже больше для антуража. А ты обратила внимание, какую сейчас мебель Стефан делать начал? Вот и закажи. Дай лист бумаги сейчас я тебе нарисую, а подушки ты и сама к ним сошьёшь. — Опять я специально дразню Антонову. У неё бывает много разных людей, а реклама двигатель прогресса. А то дворяне и купцы всё больше из-за границы везут, а у нас и своих куча кузнецов без работы. С деревянной мебелью вряд ли что получиться. Пиленный дерево — дуб, орех, бук сейчас очень дорог. Лесопилен очень мало, всё больше кругляком идёт, ну как всегда. Да и нет у нас столько мастеров по резке дерева, и цена у них на изделия какая-то неприличная. Так как поролона тоже нет и не предвидится, начал пороть отсебятину. Изобразил тонкие войлочные валики, сшитые между собой в несколько слоёв. Изобразил и подголовники. Надо ещё повспоминать насчёт набивки. Пусть будет пока войлок. Он ведь разный бывает. Можно и конский волос использовать, но там надо делать термическую обработку паром… а это новый цех. Ну, уж нет. Сейчас точно не до этого… но узелок мы завяжем.
— Необычно — слушая мои пояснения, вынесла вердикт Анна. — Так что ты там про свою службу говорил?
— Да так. Отец… удружил. Запряг меня на три года на службу — для меня Мальцев уже действительно потихоньку как-то приобретает образ отца. Вот бы никогда не подумал. — Не знаю как ты, а я соскучился…подхватываю её и несу в её спальню.
Часа три мы потратили на… любезности. Потом ещё обговорили разные вопросы. Мои новые просьбы, по пошиву новой одежды, для себя и других моих подчинённых. Причём как всегда… нужно очень срочно, буквально вчера. Ловлю себя на мысли, что наши отношения всё больше и больше переходят в деловое русло.
Глава — 6
С утра быстренько разобрался с новоприбывшей семьёй по вязанию свитеров, чем их и загрузив. Пока обычных. А навещу квартал «волчков», и узнаю, осилили ли они производство кнопок-заклёпок или нет.
(Волчками — сейчас называли башмачников и других мастеров, работающих в основном с кожей и с ремонтом вещей из неё. Они делали только небольшие изделия, типа ремней, сумок, кошельков и другого и их починку. — истор. Справка)
Распорядился, что пусть пока семья вязальщиков поживут в балке, а там видно будет. Их дочка пока будет помогать Марии на кухне и учиться.
Потом устроил всеобщую тренировку, но несколько в другом ключе. Больше добиваюсь, чтобы наш отряд действовал синхронно. Чётко выполняя мои команды. А не каждый сам по себе. Все вместе разобрали и обсудили прошлые ошибки.
Водные процедуры, быстрый завтрак и я «загружаю» четырьмя мелкими дилижанс и мы едем в город. Для них это целое событие. Ведь так просто они у меня не шляются. Во-первых, мой приказ, без сопровождающих за ворота никуда. Во-вторых, им и некогда. Даже учителя французского языка, я после долгого раздумья оставил. Сейчас он обучает их и других моих домашних, ещё и другим наукам. Письму, чтению и счёту. Пришлось, правда, увеличить Гаврилову жалование до двадцати двух рублей в месяц. Это ещё и за его молчание. Приказ о запрете обучения крепостных никто не отменял. На него сейчас я просто наплевал, но при случае он мне может выйти боком…
Григория отправил к Александру Николаевичу Арсеньеву, председателю местного дворянства, с просьбой срочно меня принять. Фёдора отмыть и причесать Рекса. Наконец-то я придумал, как с пользой избавиться от бесполезной мне собаки. Себе оставлю пока двух польских собак грейнхаудов, а там посмотрим… на их поведение. Пока вроде они ничего, посмотрим, как сторожить будут двор и дом. На это обратил особое внимание деда Ивана.
Лизу заставил надеть брюки, в которых она тренируется. Они с Марией, сшили брюки-клёш и по бокам штанин вышили жар-птиц. Ничего так. На новых брюках чуть-чуть подкорректирую устройство и карманы. Сейчас всем малым моим домочадцам нужна новая одежда и обувь, будем заказывать. И на размер чуть больше, на вырост.
Антонова, не смотря на все мои усилия, так куклу в штанах у себя и не поставила. Зато другие в зале были. Но вот продажи самих кукол упали. Кто смог купил. Сейчас только надежда на приезжих из далека. Надеемся, что к осени ситуация немного исправится.
Стоя около крыльца дома Антоновой, смотрю как степенно мои «зайцы» выходят из дилижанса. Окидывают всё гордым взглядом вокруг и не спешат заходить. Красуются. Вот же… и я тут же почувствовал себя дедом Мазаем. Ну, где-то так и есть. Слишком они стали отличаются от сверстников. Ведут себя как дети богатых дворян. А и чёрт с ним. Лишь бы разными революционерами и бомбистами не стали.
От Антоновой направились в квартал «волчков». Пришлось потратить довольно много времени на Остапа, Трофима и других мастеров. Пока объяснял им, какую я хочу обувь и как надо её делать, вспотел. Настраиваю на кооперации и разделении труда. Введение разных приспособлений и более тщательной отделки деталей. Опять вылезла проблема обычных игл и швейных машин, а вернее их отсутствие в нормальном количестве.
После недолгого раздумья, нарисовал шилокол для кожи, на принципе современной машинки. Потом уже туда в ручную мастера будут продевать нитки с иголкой. Ну, хоть швы на коже будут равномерные. Тут же нарисовал принцип сапог-дутиков, как бюджетный зимний вариант. Увы, сейчас с обувью в России беда, как впрочем, и всегда. Обмотки у многих обычное дело. Саму обувь затаскивают до дыр, даже не богатые дворяне. За идеи брать с них ничего не стал, мастера и так еле концы с концами сводят. Трофиму с Остапом, как самым богатым, предоставляю кредит для покупки швейной машинки Томаса Сента на четыреста рублей ассигнациями. Как мне сказали мастера, швейные машинки вдруг стали слишком популярны в Туле. Сейчас купцы везут их отовсюду и не только из Англии, не смотря на высокую цену. Даже неисправные… в надежде на местных мастеров.