Непокорная Зои

Форд Лиззи

– Да.

Она выглянула из окна.

– Если он сделает предложение, тебе придется бросить его, - сказал Профессор.
– Ты еще не готова.

– Я разберусь с этим, - тихо ответила она. Природа связи между охотницей и назначенным ей суккубом или инкубом была полностью односторонней. Она перестала возмущаться этой несправедливости, главным образом потому, что Профессор был единственным, кто не обращался с ней как с ребенком.

Все наставники, как и Профессор, поддерживали доступ к разумам охотниц, которых они опекали. Находясь в непосредственном контакте со своими полукровками,

они могли читать мысли, а также чувствовать эмоции на расстоянии, благодаря их особой связи. Большую часть времени Профессор довольствовался тем, что слушал эмоции: страх, гнев, печаль, которые указывали на то, что Зои не могла справиться с проблемой. Он редко - если вообще когда-либо - читал ее мысли.

– Ты не умеешь нормально справляться с проблемами, - напомнил он ей.
– Он психанет, уйдет, а ты будешь биться в истерике. Как обычно.

– А затем успокоюсь. Как всегда.

– Может быть, ты сможешь отложить этот срыв на несколько недель.

Она почувствовала его беспокойство и снова встретилась с его темным взглядом. Профессор отложил ручку, которую держал в руке, и откинулся на спинку стула.

– Кто-то пытается усилить вражду между Инкубатти и Суккубатти, возможно, снабжая оба лагеря ложной информацией. Или каким-то другим способом, - начал он.
– Стало известно, что в этом замешана охотниц. Скоро начнутся допросы.

Зои слушала с удивлением.

– Я бы хотел попросить тебя о двух одолжениях.

– Все, что угодно, - мгновенно ответила она.

– Во-первых: могу я получить доступ к твоему разуму, чтобы оправдать тебя?

– Оправдать меня? Эти старые мешки с костями в Совете думают, что это я?

– Это кто-то из команды «Р». Мы уверены.

– Вы серьезно?
– Она подалась вперед.
– Вам не обязательно спрашивать меня, Профессор.

– Я всегда уважал твое личное пространство, не так ли?

– Да, но когда выбор стоит между тем, повесить меня или оправдать, я только за то, чтобы вы прочитали мои мысли.

Она протянула руку, зная, что для этого ему нужен прямой контакт.

– Я уже сделал это, перед тем как разбудить тебя этим утром. Я хотел увидеть твою реакцию.

– А, ну ладно. И что теперь?

Зои позволила улыбке приподнять уголок ее рта. Она не знала, как оказалась на его крыльце, но была благодарна ему за то, что он был терпелив с ней.

– Мы почти уверены, что это Викки. Я хочу, чтобы ты была с ней сегодня вечером и в любое другое время, куда и когда бы она ни пошла. Рассказывай мне обо всем, что происходит. Следи за признаками того, что она… ускользает.

Его слова пронзили ее уколом печали. Викки была первой, кто подружился с ней, когда она приехала в кампус десять лет назад, и с тех пор всегда поддерживала ее. Они вместе участвовали в десятках миссий.

– В каком смысле ускользает?
– произнесла она после паузы.

– Под влияние Инкубатти или камбионов - кого-то, кто может использовать ее со злым умыслом, чтобы разжечь огонь между обществами.

– Я была с ней на десятках миссий, причем на четырех совсем недавно. Как должно выглядеть это «ускользание»?

– Ты заметишь разницу, если ты не будешь пьяна, - мягко произнес он.
–

Ты - лучшее, что у нас есть. Даже искалеченная, со связанными за спиной руками и ножом в мизинце, ты всё равно сможешь убить камбиона. Что, согласно отчетам, обычно и происходит. Но мне нужно, чтобы ты была трезвой.

– Я пробовала делать это трезвой. Но не очень-то хочется запоминать убийства, - сказала она и потерла лицо.
– Викки? Вы уверены?

– Уверен настолько, что Инкубатти послали сюда своих силовиков, и, если верить моему источнику, Оливия их, скорее всего, примет. В отличие от сотрудников Бюро Внутренних Расследований Суккубатти, просто поддерживающих мир и действующих в качестве полиции, силовики Инкубатти, как известно, несколько… агрессивны.

– Я слышала рассказы о них на уроках истории.

У Зои перехватило дыхание при мысли о том, что Викки столкнется лицом к лицу с этими монстрами. Если верить тому, что о них говорили, команду элитных супер-инкубов посылают для решения только тех проблем, с которыми обычные инкубы не справятся. Также говорят, что они всегда наносят удар прежде, чем разберутся в ситуации, и не беспокоятся о том, кто попадет под перекрестный огонь. Ни одна из историй, которые наставники Суккубатти рассказывали своим ученицам, не заканчивалась ничем хорошим.

– Я знаю, что вы близки с Викки. И прошу об этом не только ради тебя, но и ради нее. Если есть что-то, о чем мы должны знать, я хочу быть в курсе, чтобы иметь возможность более правильно представить ее дело силовикам. Если ее каким-либо образом принуждают или угрожают, то ей не грозит смертная казнь, к которой тяготеют силовики. Но, если она решила предать нас, то это совсем другое дело, - продолжил Профессор.
– Я хочу дать ей шанс, Зои.

– Я поняла, - сказала она.
– Большое вам спасибо, Профессор. Мне постоянно приходится напоминать себе о том, насколько я должна быть благодарна судьбе за то, что именно вы мой Покровитель. Не думаю, что ее наставник сделал бы то же самое для нее.

– Многие из наставников ведут себя как… как вы их обычно называете? Мудаки?

Она кивнула.

– Я слишком стар, чтобы представлять угрозу для силовиков Инкубатти, хотя я хорошо знаю их по прошлым визитам сюда, - сказал он.
– Я понимаю, насколько ты особенная. Я хочу, чтобы ты была защищена.
– Его улыбка исчезла.
– Я помню, с чего началась война. И не хочу, чтобы мы вернулись во времена открытых военных действий.

Чувства, которые Инкуб передает голосом, поражают получеловека вдвое сильней, чем обычные эмоции. Его печаль причиняла ей боль.

– Вы расскажете мне, что произошло на самом деле?
– спросила она.
– Я не верю в ту чушь, которой нас пичкают.

– Не сегодня.

– Вы должны рассказать мне об этом поскорее. Вы почти бессмертны, но не бессмертны. Я могу пережить вас, дедуля!

– Вполне возможно, - он усмехнулся, его печаль исчезла.
– Ты вдохнула жизнь в мой мир, Зои.

– Тяжело быть одному?

– Мы сейчас здесь вдвоём.

– Вы же поняли, что я имею ввиду.

– В моей жизни много одиночества, да. Но и смысла. Я ни о чем не жалею, - твердо сказал он ей. Он снова улыбался.