Непокорная
Шрифт:
Диана прицепилась ко мне как пиявка со своими расспросами, еще и кровь увидела возле коня. И давай пытать… ну откуда я знаю, Ди! Мало ли кто нарвался на мою охранку пытаясь свести коня. Не говоря уже о том, что Букаш сам по себе зверь страшный может и убить своим копытом, а может только покалечить. Но тут я точно не причем. Не поверила.
По дороге в замок, я чувствовал пару раз на себе цепкий взгляд. Даже думал подождать преследователя в засаде и тихонько прикопать в лесу. Тем более, что это скорее всего уже знакомый мне маг. Я его и в ресторации видел. Но, думаю, он меня все же не узнал. Просто смертник запал на красоту моей наивной сестрицы. И теперь пытается выяснить, где ее искать.
Вести в замок его светлости моего потенциального недруга не хотелось. Поэтому, пользуясь тем, что Диана спрятала лицо от ветра и ничего не видит, а судя по дыханию, так и вовсе задремала, я кинул обманку, пустив Кэрниса по другой дороге, пока мы скрылись в облаке вьюги, маг проехал мимо нас, преследуя фантомную точную копию нас. Глаз художника позволяет мне иногда творить настоящие чудеса даже в такой точной науке, как магия. Кстати, чем больше я читаю магических трактатов, тем больше прихожу к выводу, что магия – точная наука только для слабеньких, для посредственных носителей дара. А вот для магов, уровня его светлости, это уже не наука вовсе. Это искусство. И вольности в искусстве зависят исключительно от характера носителя, от настроения, почерка и индивидуального стиля работы. Но… таким «очень и очень сильным боевым магам», как Кэрнис этого познать не дано. Не тот уровень.
В общем, день получился насыщенный, хоть и полон непредвиденных обстоятельств. И как апофеоз всего этого – лютующий дракон. Слуги, что бояться глаза от пола оторвать и атмосфера общего страха и уныния… здорово! Теперь еще и ящерицу буйную успокаивать. Интересно, если я ему скажу, что Диана себе сердце рвет от тоски по нему, его светлость смягчится? Язык себе оторву, но не дам такой информации крылатому гаду.
А впрочем, не пойду, к учителю. Пусть лютует со слугами. Буду нужен – позовет.
С этими мыслями я и направился в свои покои. Время еще детское. Могу успеть позаниматься. Завтра на это времени не будет. Завтра у меня запланированы совсем иные мероприятия.
– Брай, - тенью вырастает за моей спиной Эрика, заставляя меня вздрогнуть. Как она это делает? Скользит руками мне на шею, обнимает и утыкается лицом в мои волосы. Вдыхает, словно желая унюхать запах другой женщины. – От тебя несет кровью, - шепчет она. Ты дрался?
– Нет, - придвигаю к себе магический трактат и словарь. С драконьим языком пока не перешел на фамильярное общение. Но на пути к этому. Язык высшей расы мне оказался нужен позарез, если хочу творить волшебство высшего порядка. – Никакой драки не было, Эрика, - усмехаюсь печально, и она понимает смысл фразы, услышав между строк то, что я умолчал.
– Ты кого-то казнил…
Я киваю. Но не хочу углубляться в нюансы. Растираю лицо руками. Это только кажется, что убивать легко. Что, чувствуя власть над чужой жизнью, человеку срывает моральные ориентиры. Что душа черствеет. У нормального человека это не так.
– Тебя всегда корежит после казней, - вздыхает печально подруга, обдавая мне затылок жаром своего дыхания. – Давай помогу расслабиться…
– Эрика, - тяну с обидой в голосе. – Ты не обязана мне ничего. Тем более тело. Успокойся, - отрываю ее руки от себя и направляюсь в ванную комнату. – Пойду смою с себя эту дрянь, - объясняю свой побег, - не хочу вонять смертью.
Эрика кивает. Она знает, о чем я говорю. Сама была такой же. И ее корежило еще крепче. Поэтому и ушла. Не выдержала. Сломалась. Надоело вершить судьбы. Захотелось обычной жизни. Семьи. Мира в душе. Но, бывших наемников не бывает… и семей у них тоже быть не может. Семья – это слабость. Это возможность манипулировать. Размышляя я уже погружался в наполненную ванну горячей воды. Откинулся головой на бортик купели закрыл глаза, расслабляясь.
– Это не плата, - вдруг касаются моей груди тонкие кисти «невидимой смерти», а губы обдает ее дыхание с привкусом меда, - это дружеская поддержка в трудный эмоциональный период, - выдает она мне мои же слова, что я когда-то ей сам говорил, выводя девушку из приступа истерики. После работы, у нее часто были такие припадки, когда она обессилено валялась на полу своей комнатушки в трактире и выла, словно израненная волчица истерично и взахлеб рыдая, ненавидя себя и весь мир. Когда я впервые увидел ту картину, мне самому резануло по сердцу. И тогда всерьез задумался, а потяну ли сам этот груз? Смогу ли убивать и не чувствовать себя достойным самой страшной смерти? Но… кто-то должен делать то, что брезгуют делать другие. Кто-то должен наказывать таких чудовищ, как Жерош, как банда кровавых братьев, и многих других… Кроме того, за это хорошо платят.
Я не стал вторично отталкивать подругу. Мы оба знаем, что это только секс. Никаких чувств, кроме дружеских. А потому без зазрения совести я затянул женщину к себе в купель и жадно впился в ее губы поцелуем, надеясь только, что его светлости не приспичит меня позвать ближайший час.
Глава 32 - 33
– Ваша светлость, - боязливо просится войти управляющий, отрывая меня от очередного слуги, на кого я накладывал заклинание «выборочной немоты», призванное ограничить возможность судачить обо мне и моих… приближенных.
– Говори, - разрешаю я, разрывая ментальный контакт со своей жертвой.
– Милорд просили предупредить, когда вернется командир гвардии и его сестра…
– Вернулись? – сверкаю жадно глазами.
– Да, милорд – кланяется управляющий. – Его милость у себя в покоях, майса тоже изволит отдыхать после прогулки.
– Хорошо, - перевожу дыхание, при упоминании Дианы. – Пусть отдыхают. Зови следующего, - кивком позволяя удалиться слуге с уже установленным ментальным блоком на сознании. Теперь только так у меня будут работать. Раз на доверии не захотели. О, великие драконьи боги, а если до Дианы тоже дошли эти слухи? Если она уже в курсе новостей, что ее растят мне в невесты, как скот на убой? Она же мне не простит такого унижения. Я же не докажу ей, что это все ложь, досужие домыслы сплетников. И… что теперь делать?
Я ведь хотел с ней поговорить открыто. О нас. О своей болезненной необходимости в ней. И как теперь? Если это все подано под таким… зловонным соусом?
Ладно. Прежде всего, мне надо успокоиться и не паниковать. Я же, мать моя драконица, сам великий дракон! И нервничаю, как перед первым обращением, как мальчишка сопливый, а не умудренный опытом представитель высшей расы. Права моя майсочка, жалкая ящерица я, а никакой ни дракон.
Трачу время, заканчивая уже экзекуцию над слугами. И так целый день провозился с ними. Впрочем, они меня отвлекли от лишних и тревожных мыслей. Не даром говорят, ожидание смерти – хуже самой смерти. Вот так и я боюсь начать разговор, который по сути и не страшен. Ну, скажет она, что не видит во мне мужчину. Ну и что? Уже говорила ведь. Ничего и не изменится. Чего мне опасаться? Не восторженных же глаз Дианы, от новостей, что я не хочу больше пытаться бежать от чувств. Не светят мне эти глаза восторженностью. Не по этому поводу. Слишком гордая и независимая моя майса. Непокорная.
За окном давно уже стемнело. В наших краях всегда темнеет рано, особенно зимой. И период этот лютый, суровее, чем где бы то ни было в империи. И нрав моей вотчины под стать моему. Так почему же с маленькой человечкой мой мозг превращается в кэфийский пудинг, а характер прогибается, словно теплый воск?
– Ваша светлость, куда подать ужин? – появляется слуга за моей спиной, когда я всматриваюсь в ночь за окном. Ужин? Кто бы мог подумать, но я даже не обедал с этими разборками с челядью.