Непокорная
Шрифт:
Путь ощутимо уходит под уклоном вниз, вынуждая меня спускаться в самые страшные казематы, на такую глубину ниже основания замка, что каменная громада сверху давит, порождая мигрень в моей несчастной голове. Мало мне нервов, что я собираюсь не просто пойти против воли его светлости, так еще и предать доверие своего жениха. Я собираюсь, выпустить мага, которого герцог приговорил к тюрьме, не взяв в расчет героизм последнего, даже мое спасение не стало смягчающим обстоятельством. А вот мне… мне сердце не позволит оставить бедолагу гнить только за то, что мой жених ревнует! Нет, правда, объективно посудить, так Кэрнис не успел сделать мне зла. Значит не виновен. Но все равно наказан. Почему? Прааавильно… потому что Дэкер – ревнивый собственник. Вот и весь суд.
Жуткий антураж обреченности и безысходности дополнялся душераздирающими криками, доносящимися словно отовсюду сразу и даже из моего собственного сердца. Тут наверное еще и призраки замученных узников есть. Вот, готова дать на отсечение драконий хвост! В таком отвратительном месте просто обязаны водиться приведения. Иначе, это и не подземелья вовсе!
Я долго бродила лабиринтами, пока не попала в самые казематы отделенные от внешнего мира решеткой. Старой. Ржавой. Настолько мерзкой на вид, будто ее специально обмазывали какой-то дрянью, чтобы создать впечатление пострашнее. Как это не странно, но никого из стражи или заплечных дел мастеров я не встретила. Хотя что-то невесомое и белесое точно пару раз краем глаза замечала проплывающим под особо душетрепещущий вой.
За решеткой, к которой я даже прикоснуться брезговала начинались камеры, по две стороны от очередного коридора. Я приноровилась, задрала подол платья до колен и уперлась ногой в преграду, толкнула посильнее, надеясь, что та поддастся. И, о, чудо! жалобно скрипнув, наверняка разбудив всех несчастных, кто сейчас не на сеансе плановой экзекуции, решетка распахнулась, еще и с грохотом встретившись со стеной. Прежде, чем та рикошетом хлопнет обратно, закрываясь, я проскочила вперед и поспешила найти Кэрниса. Многие камеры пустовали. Во многих я видела тела. Совершенно неживые. Высушенные голодом и замученные пытками. В рубищах, босые, тела жались на тонких кучках гниющей соломы, даже не ища уже тепла. Какое тут может быть тепло? Если за стеной мороз такой, что плевок на лету застывает. Я знаю, я пробовала. Вопрос прекрасной видимости, в условиях полного отсутствия источников света, как и явный недостаток стражей или хотя бы смотрителя какого-то, меня вовсе не занимал. Я беспечно даже не задумывалась о таких вещах. Зато не забывала искать Кэрниса. Заглядывая в каждую камеру, и натыкаясь все на новые и новые тела, я звала своего нерадивого спасителя по имени. От моего громкого шепота по коридорам проносилось зловещее эхо, но я загоняла страхи поглубже, заставляя себя продолжать поиски.
Когда мне уже казалось, что мои попытки не увенчаются ничем хорошим, началась более оживленная, если так можно сказать о подземельях его светлости, часть тюрьмы. По ту сторону решеток стали чаще встречаться живые люди, у кого еще были силы подавать признаки жизни и разума. Кто-то подползал в потемках, протягивая руки сквозь решетки, что-то говорили на непонятных мне языках и на вполне узнаваемых. Просили помощи. Проклинали. Оскорбляли. Кто-то пытался доплюнуть, обвиняя меня в интимной связи не только с драконом, но еще и со многими инфернальными тварями, химерами иных миров и блохастым подзаборным псом. Поочередно краснея и бледнея, я задыхалась от смрада грязных и больных тел, от негодования, от страха быть обнаруженной милордом или стражей, от жалости к несчастным, доживающим свои последние дни в этом ужасном месте. Хотелось закрыть уши ладошками, зажмурить глаза и съежившись до маленького колючего, а от того недосягаемого ни для кого, комочка, раствориться в воздухе, исчезнуть. Убежать. Никогда сюда не возвращаться.
Я попятилась, уворачиваясь от особо длинной руки, протянутой в мою сторону, брезгливо скривилась. Не заметив, что спиной подошла излишне близко к решеткам противоположных камер. Взвизгнула, когда моего плеча коснулась чья-то ладонь.
– Что ты делаешь здесь? – раздалось особо остро и зло прямо у самого уха. Знакомый голос резанул, заставив желудок несколько раз закрутиться в тошнотворные узлы. Я резко развернулась, скидывая с себя грязную лапищу мага.
– Кэрнис, - дернулись нервы на моем лице. Улыбкой это было нельзя назвать. Скорее какой-то нездоровый тик. – Пришла к тебе, - честно сообщаю я, опасливо косясь на мужчину по ту сторону решетки. – Хочу освободить твою магическую задницу.
Мужчина удивленно хмыкнул и подошел ближе, выныривая из мрака своей камеры. Его руки скользнули сквозь прорези решетки и расслабленно повисли, словно он, на забор собственного поместья оперся поболтать с соседкой.
– Ты знаешь, за что твой женишек меня посадил сюда? – скептически посматривает на меня маг, а я рассматриваю его. И у меня кровь стынет в жилах, от понимания, как брат душу отвел на некогда таком красивом молодом человеке. Сейчас Кернис больше походил на отбивную, плохо прожаренную и оттого обильно истекающую кровью.
– Знаю, - стискиваю зубы, не желая обсуждать его покушение на мою честь. – И все же… я хочу помочь тебе.
– Ааа… - понимающе усмехается разбитыми и опухшими губами маг, показывая в улыбке пару прорех в зубном ряду, - совесть замучила? Вспомнила, кто тебя из пасти демона вытянул?
Я пристыжено отвела взгляд. Да. Именно так и есть. Совесть замучила.
– Надо было оставить тебя на съедение тварям бездны, - презрительно сплевывает мне под ноги мужчина. Я смотрю на кровавый плевок у самых мысочек моих сапог и вздрагиваю, когда руки мага дотягиваются до меня, обхватывают мое горло и зло впечатывают всем телом в саму решетку. Он не душит меня, но возможность дышать у меня почти отсутствует. Я вырываюсь, пытаясь отбиться. Хриплю его имя, пытаясь вразумить мужчину, прошу поверить, что я пришла помочь, но сквозь мутную пелену близкого обморока могу только отмечать его лихорадочно блестящие гневом глаза и боль во всем теле от сильного удара о ржавое, но все еще крепкое, железо решеток.
– Ты стала погибелью моей! – зло выплевывает мне в лицо маг, чувствую, что его кровавая слюна забрызгивает меня. Хочется утереться, но нет сил даже пошевелиться. – Я спас твою жизнь! И из-за тебя оказался здесь. Несправедливо, правда? Причем я даже не успел воспользоваться тобой. Разменял свою свободу, карьеру и жизнь лишь на попытку коснуться тебя…
– Кэрнис! – не смотря на жуткий страх и боль, я все еще трепыхаюсь. Сиплю что-то. Но не услышана совсем. – Отпусти…
– Нет, Диана, - впивается в мои губы своими, обдавая меня зловонным дыханием давно нечищеных зубов. – Считаю, если страдать, так пусть хоть будет справедливо. Будет повод, за что я страдаю…
– Не надо, - мой голос уже больше похож на предсмертный хрип. А Кэрнис лишь забавляется и вдруг втягивает меня в свою камеру. Я прохожу сквозь кованные прутья, словно они сделаны из ветра. А в следующий миг мое тело летит в грязную, покрытую изморозью стену. Я опадаю на гнилую солому, провонявшую мышами и мочой, у моего лица останавливаются босые ноги мужчин. Почему он без обуви? Ладно побили. Ладно посадили. Зачем сапоги отбирать? – Нет! – только и успеваю пискнуть, когда меня за горло снова поднимает маг, заставляя смотреть на него.
– Да, - зло усмехается щербатым ртом Кэрнис и рвет на мне одежду, причиняя каждым рывком жуткую боль. Словно кожу с меня сдирает.
– Не надо! – пытаюсь отбиться, но мужчина сильнее. – Кэрнис! Нет! – верещу, а его лицо вдруг меняется и передо мной уже не маг, не демоноборец, а сам демон. Оскалившийся и с мертвой ногой во рту, которую он держит, как зубочистку.
– Прочувствуй, какой должна была стать твоя кончина! – звучит зло голос Кэрниса в моей голове и я верещу, чувствуя, как клыки демона смыкаются у меня на лице.