Непокорный ангел
Шрифт:
Генриетта была ошеломлена.
— Как ты можешь говорить такие глупости? Ты в тысячу раз элегантнее и красивее, и мне безразлична чья-либо молодость.
— Кажется, ты хочешь доказать мне, что предпочитаешь стариков, — тихо произнес Дэниел, не отрывая взора от ее бархатных глаз, которые, казалось, полностью поглотили его.
— Пойдем домой. — Генриетта повернулась и пошла прочь от окна. Ее юбка грациозно покачивалась, каблучки звонко стучали по черно-белому мраморному полу, маленькая головка была изящно приподнята. — Пойдем скорее, — бросила она через плечо. — Я не хочу ждать, и здесь не место для объяснений.
— Разумеется, —
— О, брр! — Тем не менее она замедлила шаг, позволила взять себя под руку и подвести к хозяевам.
Дэниел чувствовал дрожь нетерпения в голосе Генриетты, когда она с должной учтивостью прощалась с графом и графиней Медина. Наконец она последний раз присела, а он поклонился, и они поспешно вышли в теплую южную ночь.
— Я думала, мы никогда не уйдем. — Генриетта облегченно вздохнула и запрыгала по булыжной мостовой. — Поцелуй меня.
— Здесь? Посреди улицы?
— Да. — Она энергично кивнула. — Это ты возбудил меня своими разговорами.
— Ну, что же. — Дэниел прижался губами к ее губам, ощутив сладость вина и вдыхая нежный аромат ее кожи.
Внезапно Генриетта поняла, что это чудесная прелюдия к тому, что должно произойти в спальне. Ее язык настойчиво скользнул между его губами, руки обвились вокруг шеи, пальцы зарылись в волосы, а тело страстно прижалось к нему.
— Что ты делаешь, черт побери? — Дэниел откинулся назад, прерывисто дыша. — Здесь не место для этого.
Глаза ее неистово сверкнули, и она засмеялась веселым, беззаботным смехом.
— Ты хотел, чтобы я доказала тебе кое-что. И я докажу, что моя страсть к мужу может преодолеть все запреты. Я хочу заняться с тобой любовью под звездами, прямо сейчас.
— О Боже! — задыхаясь, воскликнул Дэниел. — Но ведь на небе полная луна!
Гэрри опять засмеялась, глядя вверх, где на звездном небе висел огромный голубой диск.
— Ну и пусть. Иди сюда. — Генриетта проскользнула через маленькую калитку, ведущую в тихий, темный сад, наполненный запахами жимолости, душистого базилика и роз. Она снова устремилась в объятия мужа, покрывая его шею, подбородок, уголки губ и веки горячими быстрыми поцелуями, отчего кровь в нем закипела и все мысли об осторожности вылетели из головы.
Неподалеку росли кусты роз, и они двинулись почти вслепую в их душистые заросли. Дэниел потащил Генриетту к деревянной резной скамье, в то время как она покусывала ему ухо, шепча нежные слова. Его обволокло теплое благоухание. Дэниел сел на скамью, и Генриетта без слов поняла, чего он от нее хочет. Она приподняла юбки и встала перед ним. Дэниел коснулся мягких, блестящих бедер и округлых колен, затем дотронулся до пушистого, золотистого треугольника и скользнул внутрь, ощутив горячую готовность ее тела. Дэниел усадил ее к себе на колени, и Генриетта приняла в себя его напряженную плоть, крепко прижимаясь к нему. Ее колени упирались в его бедра, а тело страстно и ритмично двигалось, что доставляло обоим огромное наслаждение. Затем движения ее замедлились, стали томными, и они погрузились в чувственное море блаженства. Дэниел испытал полное удовлетворение и хотел прервать любовную игру. Когда в кульминационный момент он решил приподнять ее, Генриетта положила руки ему на плечи и крепко прижалась, удерживая внутри себя. Она упивалась, чувствуя пульсацию его изливающейся плоти. Из ее уст вырвался стон, и она повалилась вперед, прижавшись губами к его лбу и трепеща от радости и наслаждения.
— Может быть, сейчас мы сотворили сына, — прошептала она, восстанавливая дыхание.
Дэниел погладил жену по спине, чувствуя сквозь шелк платья острые лопатки. Ее теплые бедра все так же плотно прижимались к нему.
— Мне никогда не удается предвидеть твои порывы, — сказал он с сожалением. — А у тебя их слишком много, моя фея.
Генриетта подняла голову и посмотрела ему в лицо, скрытое в тени.
— Ты не хочешь, чтобы это случилось?
Луч лунного света проник сквозь заросли и отразился в его черных глазах.
— Если у нас будет ребенок, я предпочел бы, чтобы ты находилась дома, — сказал он.
— Но мы ведь не будем жить в этой стране девять месяцев, — практично заметила она, — так что я рожу в своей кровати.
Дэниел улыбнулся, слегка покачав головой.
— Что же, поживем — увидим. А сейчас поднимайся. — Он подсунул под нее руки и снял с колен. — Баловница. Интересно, чьим это садом мы так бесстыдно воспользовались.
Она засмеялась, разглаживая платье.
— Вовсе не бесстыдно, а самым замечательным образом. Надеюсь, теперь ты успокоился относительно своего возраста.
— Вполне, — согласился Дэниел. — По крайней мере я не чувствую себя стариком. Мне кажется, что старики не занимаются любовью с молоденькими женщинами в чужих садах.
— Конечно, нет. — Генриетта взяла его за руку. — Пойдем скорее домой и повторим, чтобы я могла убедиться, что у моего мужа еще достаточно сил.
— Тебе надо поспать. Я забыл сказать, что утром следует ожидать визита доньи Терезы Херес и ты должна быть в самой лучшей форме.
— Она близка к королеве, не так ли?
— Да, и если ты будешь принята при дворе, это только облегчит мою миссию. Если ты удостоишься аудиенции у ее величества, король Филипп также не откажет мне в этой милости.
— Я сделаю все, чтобы меня приняли, — заверила мужа Генриетта, когда они подходили к своему дому. — Я стану настоящей испанской дамой.
Генриетта слишком рьяно взялась за дело, стараясь угодить Дэниелу. Утром, войдя в спальню, он в ужасе остановился.
— Черт побери, что ты делаешь, Генриетта? Немедленно прекрати.
— Но почему? Все испанские дамы красятся, от королевы до жены рыбака. Надо следовать местным традициям, — запротестовала она с невинным видом, продолжая натирать щеки ярко-красными румянами и припудривая лоб белой пудрой.
— Сотри это сейчас же! — приказал Дэниел, глядя на нее с отвращением. — Ты выглядишь как шлюха.
Генриетта надула накрашенные губы:
— Почему это я выгляжу как шлюха, а испанские леди нет?
— Кто сказал, что они так не выглядят? Однако ты моя жена, и я не допущу этого. Смой сейчас же всю краску!
— Но ты сказал, я должна сделать все, чтобы быть принятой королевой… О Дэниел! — Гэрри пронзительно взвизгнула, когда он схватил ее за ухо и решительно заставил встать. До нее довольно поздно дошло, что шуткам пришел конец и ее бесцеремонно тянут к стоящему на мраморном туалетном столике кувшину и тазу.