Непорочная
Шрифт:
Леон смотрит так, что кожа в тех местах, где он недавно касался меня пальцами и через халат лапал своими ручищами, опять начинает гореть.
Надо бы вернуть здравый смысл на место. Это в книжках крутые мужики, все из себя брутальные мачо, влюбляются в девушку, когда спасают ее из передряги, и бросают к ногам целый мир. В жизни иначе. Просто так Дамианис никого спасать не будет. В его вселенной есть место только для личной выгоды. Да и на «волшебника» он мало похож.
— Судя по взгляду, ты мечтаешь, чтобы я побыстрее отбросил
— А оно у тебя имеется?
— Попрошу официанта впредь не приносить колющие предметы в номер. — Леон косится на нож, которым я отрезаю бинт.
Едко ухмыляюсь. Сомневаюсь, что смогла бы причинить Дамианису физический вред. Не такой я человек. Хотя ради грека можно и исключение сделать.
— В твоей биографии нет сведений о том, что ты получила диплом или проходила какие-либо курсы по программированию, — снова возвращается он к моей жизни.
Это напрягает.
— И не будет. Я не получила диплом. Некоторые люди приходят в нашу жизнь, не только для того, чтобы показать, что отношения с ними не любовь, но и чтобы чему-то научить.
— Бывший, значит, обучил? Может, все-таки ты его выгораживаешь и он как-то причастен к пропаже денег?
— Нет.
Дыхание парализуется, когда Леон поднимает руку и убирает прядь волос мне за ухо.
— Не люблю повторять дважды, но ты редкий случай. Я не переношу ложь, — напоминает он.
Стойко выдерживаю взгляд темных глаз.
— А я говорю правду. Мы нехорошо расстались с бывшим, он запросто мог попытаться мне насолить. Или это сделал заказчик, я ведь так и не получила полностью всю сумму за работу. Зачем платить тому, кто окажется за решеткой, верно?
— Не получила? — озадачивается Леон.
— Не успела.
— И много не получила?
— Хватило бы, чтобы залечь на дно и дождаться, когда на тебя совершат еще одно покушение.
— То есть будет еще одно? — цепляется он за слова.
— Я гипотетически. Но ты правильно заметил, притворяться — это не мое. Как и работать на тебя. Тем более становиться такой же безжалостной... — Проглатываю нелестное слово. — В общем, быть как ты.
Закусываю губу, вспоминая, как несколько минут назад меня очень будоражили прикосновения Дамианиса. По сути, чужого человека, о существовании которого до недавнего времени я даже не знала. А теперь то и дело хочу пройтись ногтями по его лицу. За то, что не церемонится, за грубость, за сорванные планы и надежды. За все!
— А так и не скажешь, что с мозгами. — Леон опускает пальцы на мой подбородок и опять ведет к шее.
— То есть если симпатичная, то обязательно дура?
— Я так не говорил.
— Может, я и не такая уникальная, как ты, не знаю нескольких языков, но подставить человека в любой момент ради своей выгоды не смогу. И вообще, ты последний из людей на этой планете,
Леон не шевелится, наблюдая за мной.
— Похоже, ты не только пароль узнала, но и в компьютере моем порылась. Нашла что-то интересное?
— Много чего. И не особо приятного. Да, я не в том положении, чтобы диктовать условия, но заставить меня думать о тебе иначе, ты не сможешь, — произношу с вызовом. И отчасти с удовольствием.
— Думать, может, и нет. Но вот чувствовать — вполне.
В следующую секунду Леон развязывает пояс халата, и его руки оказываются на моей талии, обжигая жаром кожу.
11 глава
В груди горит ярким пламенем. Достаточно одного взгляда девчонки, чтобы я возбудился. Вроде ничего такого не делает, но всем своим видом и существом словно вызов мне бросает. Плохой идеей было поселить хакершу в номере — самообладание рядом с ней дает сбой. Ощущения похожи на отходняк после наркоза: кидает из крайности в крайность и до конца не отдаешь отчет собственным действиям. Если и дальше так продолжится, однажды выдержка полетит к чертям и красавица в насильники меня запишет. Чего бы не хотелось.
— Я боюсь. — Вся бравада и гонор Антонины улетучиваются, когда наши рты застывают в миллиметре друг от друга.
В глазах напротив нет страсти, там действительно только испуг. А я не так хочу. Совсем не так...
Люди нередко чем-то одержимы, и хуже всего, когда вот так. Хочешь тело, а не можешь его получить. Раздирают противоречия, включается животный инстинкт.
Ну сколько я ее знаю? Видел пару раз. Да только у страсти нет мотивов. Ведет меня от диковинки с самой первой нашей встречи.
С шумом втягиваю воздух и убираю от Антонины руки, силясь не думать о том, что у нее под халатом. А то, что успел рассмотреть, — мне нравится.
Она тут же запахивает халат наглухо и дерзко вскидывает подбородок, рождая интерес узнать о ней больше. Никогда до этой минуты не задумывался, чего хотят импульсивные и эмоциональные существа. Да даже взять Ванессу. Столько лет из себя робота-карьеристку строила, а недавно как с катушек слетела, маячит без конца перед глазами, мечтая оказаться в моей постели.
— К себе иди, — сквозь зубы чуть ли не рычу я и возвращаюсь на диван от греха подальше.
Как назло, и спорт запрещен — некуда выплеснуть накопившиеся эмоции. А их немало. Буквально разрывает на части. Какое-то пограничное состояние. Если раньше все шло по отлаженной схеме и я любую ситуацию мог повернуть в нужное русло, то сейчас сам на себя с трудом воздействую, не говоря уже о других людях. Дан прав, надо начать с себя и своей дисциплины, вернуть изнурительные тренировки, как только врач разрешит, и не забивать голову всякой херней.