Непоседа Дотти
Шрифт:
К ним подошел распорядитель. Задав Нилу несколько вопросов и записав что-то на бумажке, он, учитывая возраст тренера и опыт собаки, записал их в категорию юниоров.
Это было хорошо в одном отношении: для юниоров эстафета была попроще, и на ее прохождение отводилось больше времени. Однако были в этом и свои минусы: в группу юниоров зачислялись все участники соревнований не старше 12 лет, независимо от того, были они новичками или уже достаточно опытными спортсменами.
Просматривая расписание турнира, Нил обнаружил, что в его группе немало таких же как
Пока сестра и отец ждали с собаками у входа, Нил вместе с другими участниками проследовал за распорядителем на площадку, чтобы осмотреть ее и послушать, что он скажет.
Распорядитель вкратце ознакомил их с правилами и рассказал, за какие нарушения начисляются штрафные баллы, а за что собака может быть и вовсе снята с соревнований. Нил окончательно расстроился. После всего, что он увидел и услышал, его занятия с Сэмом и Дотти показались ему детской забавой — здесь, на площадке, все было гораздо серьезнее.
Эстафета начиналась с прыжков через препятствия, которые из-за своих ярких цветов показались Нилу гораздо выше, чем были на самом деле. Препятствий было два: одно напоминало собой круглый леденец на длинной палочке, другое, более сложное, — деревянное окошко, висящее на веревочках. От страха окошко показалось Нилу чрезмерно маленьким, но, к счастью, выяснилось, что Дотти нужно было преодолеть только одно препятствие, поскольку она была юниором.
Далее шли два тоннеля. Один жесткий, напоминавший пластиковую бочку, в которую поначалу никак не хотела залезать Дотти, но гораздо длиннее, а другой — мягкий, похожий на длинный сморщенный ярко-синий мешок.
Увидев этот второй тоннель, Нил пришел в отчаяние. Как объяснить Дотти, что нужно делать с этим блестящим мешком? Он бы и сам не догадался, что это тоннель, если бы ему не сказал об этом распорядитель. Настроение у Нила было отвратительное.
— Мой Скип просто обожает лазить по тоннелям! — послышалось за спиной.
Нил обернулся. Позади него стоял высокий парень, по виду намного старше его, в ярком спортивном свитере. На груди у него красовалась эмблема в виде собачей морды, под которой была надпись: Бинглийский Клуб Собаководов.
— Ты уже участвовал в таких соревнованиях? — спросил Нил.
— И не однажды! — охотно откликнулся парень. — В первый раз мне было семь лет. За это время я сменил четырех собак, но Скип из них самый лучший, у него большое будущее! Он уже получил шесть медалей!
— А в какой вы группе?
— Ветеранов, — ответил парень. — А ты в первый раз?
Нил кивнул.
— Ничего, главное, не трусь! Если начнешь психовать, собака это тоже почувствует. Положись на нее и будь спокоен! Собаки воспринимают все это, — он обвел взглядом площадку, — гораздо спокойнее, чем мы. Удачи!
— Спасибо, — сказал Нил. Слава Богу, Дотти не попала в одну группу со Скипом.
Они подошли к качелям, отмеченным по краям ярко-желтыми квадратами. Распорядитель напомнил, что собака обязательно должна коснуться этих квадратов, иначе она будет оштрафована на пять секунд.
Затем шла змейка. Несколько ярких флажков, выстроенных в одну линию. Первый нужно было огибать слева, следующий справа и так далее до конца.
За змейкой следовало бревно. Длинная планка поднималась от земли к высокой перекладине, в конце следовал спуск. Подъем и спуск также были помечены желтыми метками. Нил вспомнил, с каким трудом ему удалось уговорить Дотти пройти по бревну — обычно она перепрыгивала его. Он не мог себе представить, чтобы Дотти или даже Сэм влезли на эту жутковатую конструкцию.
Распорядитель остановился у высокого стола, в центре которого был большой желтый квадрат.
— Это последний этап, — сообщил он. — Ваша собака должна запрыгнуть на желтую метку, принять нижнюю стойку и оставаться в таком положении до тех пор, пока судья не даст отбой. Если собака спрыгнет на землю раньше положенного времени, ей будут начислены штрафные очки.
Нил пришел в отчаяние. Ну разве сможет Дотти оставаться долго в полулежачем положении? Она и посидеть-то минутку не может спокойно!
— … для юниоров это время составляет шестьдесят секунд, — продолжал распорядитель.
Шестьдесят секунд! Целая минута! Нил мрачно усмехнулся про себя. У него возникло желание пока не поздно отказаться от участия в соревнованиях. Ему было совершенно ясно, что Дотти не пройдет эстафету, а это означало позор.
Он еще раз прошел весь путь от начала до конца и направился к выходу, где ждали отец и Эмили.
— Ну как? — спросил мистер Паркер, глядя на бледного как смерть сына.
— Ужасно, — вяло ответил Нил. — Если бы я знал, что все так сложно, я бы в жизни не согласился на эту затею. Дотти никогда не пройти эту эстафету. По крайней мере, не в этот раз — он с грустью посмотрел на собак. Они виновато виляли хвостами, чувствуя, что что-то не так.
— Да, это настоящий кошмар! — подтвердила Эмили, посмотрев на площадку.
— Не отчаивайся раньше времени, — сказал отец. — Ты ведь даже не попробовал. Я понимаю твое волнение, для тебя это первое серьезное участие в подобных соревнованиях, и для Дотти тоже. У вас обоих еще нет никакого опыта, а в первый раз всегда страшно. Мой совет: возьми себя в руки и не зацикливайся на деталях, думай о главном. Но если ты сейчас струсишь и пойдешь на попятную, то навредишь этим Сэму — в следующем году тебе будет еще сложнее. Конечно, если ты собираешься тренировать его дальше.
— Разумеется, собираюсь! — вспыхнул Нил. Ему было досадно за свою минутную слабость.
— Тогда ты должен преодолеть свой страх и положиться на Дотти — она достаточно натренирована и сориентируется на месте. Другой возможности у тебя не будет, — Паркер взглянул на часы. — Ладно, до начала турнира еще полтора часа, пойдемте посмотрим, как там дела у Сары.
— Может, мы успеем посмотреть и другие соревнования? — спросила Эмили.
Отец кивнул.