Непослушная, милый и няня
Шрифт:
— О-о-о.
— Это был полный провал. В прошлом году я взял Вайолет на новогоднюю вечеринку в Лос-Анджелесе. Было все, как я сказал. Меня окружили, и улизнув на кухню, она перевернула целую стойку, заполненную тремя сотнями крем-брюле.
— Мамочки.
— Спросите меня, пригласили ли нас в этом году.
Я хихикнула.
— У вашей малышки есть стиль, я отдам ей должное.
— Всего несколько часов.
Сочельник был моим наименее любимым не праздничным днем. Обычно я проводила время со своей семьей,
Так многим людям нравилось предвкушение, которое сопровождало Сочельник. Мне? Не очень.
Я была терпелива во многих отношениях, но, когда дело доходило до подарков и оргазмов, я предпочитала мгновенное удовлетворение.
Каким бы соблазнительным ни был папин знаменитый сырный соус «Чиз Виз», шикарный званый вечер в центре города мог бы сделать Сочельник терпимым. Я много лет слышала о рождественских вечеринках Холидэев, но меня никогда не приглашали. А в этом году Мэддокс Холидэй сам попросил меня прийти.
Да, в качестве наемной прислуги, но мне, четырнадцатилетней, было плевать на эту деталь.
Для нее это было бы практически свиданием на выпускной.
— А мне можно будет надеть платье?
— Если это делает вас счастливой, тогда да. Если это заставляет вас склоняться к ответу «нет», тогда надевайте пижаму и тапочки.
— Я люблю платья. — Клиенты редко просили меня посетить специальные мероприятия. Но по счастливой случайности в моем шкафу пылилась несколько платьев, которые я купила для таких редких случаев.
Уголок его рта приподнялся.
— В семь часов. «Бакстер».
— Увидимся там. — Я потянулась к дверной ручке, но Мэддокс опередил меня, проведя кончиками пальцев по моим костяшкам. Под моей кожей полетели искры. Воздух между нами затрещал.
Он замер, его глаза нашли мои. Затем они опустились, проследив линию моего носа, прежде чем остановиться на моих губах. Его адамово яблоко дернулось.
Мы стояли так, слишком близко друг к другу, слишком долго, пока он не прочистил горло, и я не убрала руку, опустив подбородок, чтобы скрыть улыбку.
Мэддокс Холидэй только что уставился на мои губы, и, если только мой радар не был неисправен — возможно, так оно и было — он тоже почувствовал искры.
Подросток Натали потрясла кулачком.
Взрослая Натали шлепнула подростка Натали по руке.
Ты его сотрудница. Вроде как сотрудница. Были границы, которые я бы не переступила. Только не снова.
Прохладный воздух с улицы приятно коснулся моих разгоряченных щек, когда он открыл дверь. Я ожидала, что он помашет мне с крыльца, но вместо этого он зашагал рядом со мной, пока мы шли к моей машине. Он даже открыл заднюю дверь, чтобы я убрала сумку.
— Увидимся завтра, Нат. Раньше все называли
— Так и было. Твоя мама сказала, что вы, ребята, вчера вечером просматривали старые ежегодники. Твои братья сказали тебе об этом?
— Нет. — Он постучал себя по виску и улыбнулся своей сексуальной улыбкой. На его щеке появилась ямочка, и мое сердце сделало колесо. — Завтра.
Завтра.
Одно слово, и мне уже начинал нравиться этот Сочельник.
Глава 4
Мэддокс
— Какой галстук, принцесса? — Я взял черный и красный.
Вайолет сразу указала на красный — неудивительно.
— Он красный. — Я положил его на кровать рядом с костюмом, который она выбрала, затем посмотрел на часы. Мне нужно было принять душ, но сначала я хотел убедиться, что Вайолет готова к сегодняшнему вечеру. — Давай сделаем тебе прическу. Потом я тоже соберусь.
— Там будут еще какие-нибудь дети сегодня вечером? — спросила она, когда я вел ее по коридору к ее спальне.
— Я думаю, да. И Натали будет там с нами. Бабушка и дедушка. Дядя Хит и дядя Тобиас. Обычно это очень весело.
— И я могу долго не ложиться спать?
— Именно. И сможешь заказать дополнительный десерт.
— Даааа. — Она захлопала в ладоши и вприпрыжку побежала в свою комнату.
На ней было красное платье с розами на широком воротнике. Подол спереди был обрезан выше, чем сзади, и она выбрала золотые туфли с блестками вместо своих любимых красных.
Она выглядела красивой.
Она выглядела повзрослевшей.
Пока я надрывался, моя дочь превратилась в повзрослевшего человечка. В невероятного, умного человечка. Больше не ребенок. Больше не младенец. Она была просто… моей Вайолет.
Сегодня мы провели день вместе, и осознание того, что я слишком многое упустил, обрушилось на меня, как удар товарного поезда. Пора было переодеваться.
Когда я добрался до ванной, я обнаружил, что она стоит у туалетного столика, проводя щеткой по волосам. Ей больше не нужно было, чтобы я расчесывал ее пряди. Ей не нужно было, чтобы я поддерживал ее на стойке, чтобы она могла смотреть в зеркало. Ей не нужно было, чтобы я помогал ей чистить зубы.
Я подавился комком в горле, который стоял там с завтрака.
— Мне было весело с тобой сегодня.
— Мне тоже. — Она улыбнулась. За последние двенадцать часов я увидел больше улыбок, чем за двенадцать месяцев.
Натали была права. Вайолет нуждалась в моем внимании, а мне нужна была, ну… Вайолет.
Моя дочь была не единственной, кто сегодня больше улыбался.
Мы ходили завтракать в закусочную на Мэйн-стрит. И рискнули зайти в несколько магазинов, не обращая внимания на толпы в Сочельник, чтобы купить подарки в последнюю минуту. Потом мы провели остаток дня, делая все, что хотела Вайолет.