Непослушное солнце, или Как понять, что в голове у подростка

Эту книгу я пишу не один. Ведь книг о подростках, написанных взрослыми, очень много. Это не совсем честно, потому что мы видим только взрослый взгляд на проблему. Почему никто не спрашивает самих подростков, что они думают о самих себе, о своей жизни, о своих психологических трудностях?

Вот почему я пригласил несколько ребят-тинейджеров поучаствовать в создании этой книги. Я всех их знаю уже не первый день, ведь они занимаются в моей театрально-психологической студии и играют в организованном нами подростковом театре. Но при этом они все разные, с разными характерами, разными историями и интересами. Они читали материалы

Давайте я вам представлю ребят.

Катя, 15 лет. Собирается стать психотерапевтом, хотя раньше подумывала о карьере актрисы. Веселая, открытая, остроумная, при этом в голосе иногда звучат стальные нотки, так что мне кажется, парням с ней приходится несладко. Всегда со вкусом одевается.

Лера, 16 лет. Точно хочет быть актрисой и имеет для этого превосходные данные. Очень чувствительная и добрая, любит «обнимашки». Прекрасно рисует «аниме». Одновременно рассудительная и трогательно-наивная. Но, как оказалось, в некоторых случаях может полезть в рукопашную, так что лучше ее не обижать.

Максим, 14 лет. Очень спокойный и сдержанный. Раньше был слишком погружен в мир гаджетов, но после прихода к нам в студию в его жизни появилось очень много живого общения, он стал более уверенным в себе. Ко всему подходит очень ответственно. Крайне чувствителен к несправедливости и непониманию.

Маша, 15 лет. С виду – резкая, дерзкая, категоричная (так ее воспринимают и собственные родители). А на самом деле – очень ранимая, мягкая, любит тепло, очень нуждается в поддержке окружающих. У нее есть младшие сестра и брат, и, похоже, она болезненно отнеслась к тому, что родители переключили на них большую часть внимания. Любит гулять, делает великолепные фотоснимки.

Максим, 15 лет. Высокий, крепкий парень, выглядит старше своих лет. Спортсмен, противник всяких вредных привычек. Очень честен, правдолюбив. Хочет стать врачом, интересуется биологией, химией. При этом очень восприимчив, даже мнителен. Может начать «накручивать» себя, но прилагает много усилий, чтобы разобраться и избавиться от лишних страхов и переживаний.

Катя, 16 лет. Выглядит немного высокомерной, но на самом деле это лишь маскировка. Она умеет защищаться, но при этом все равно чувствительна к критике и нападкам, поэтому выстраивает невидимый барьер вокруг себя. Очень добрая, мечтательная и даже сентиментальная. Любит рисовать, танцевать, увлекается графическим дизайном. Учится играть на укулеле.

Вот такая подобралась компания, а теперь давайте посмотрим, что у нас получилось.

Если у вас дома живет подросток, то вам точно не скучно.

Вы каждый день нервничаете, кричите на него, потому что опять споткнулись о его школьный рюкзак, валяющийся в коридоре.

Вы по сто раз напоминаете, что просили вынести мусор.

Вы боретесь с ним за то, чтобы он все-таки учился (хоть как-нибудь, хоть на троечки).

Вы пытаетесь ему объяснить, что у него зависимость от гаджетов и что у него должно быть в жизни еще хоть что-нибудь, кроме интернета (кстати, единственная мера наказания, которая еще хоть как-то срабатывает, – это отобрать у него заветный смартфон). Вы сходите с ума, заходя к нему в комнату и видя, какой бардак он там старательно поддерживает.

Вы не можете понять, как в 13 лет можно разучиться чистить зубы, мыть ноги, причесываться, менять трусы (нужное подчеркнуть).

Вы обеспокоены тем, что у него нет реальных друзей (только онлайн-приятели, которых он, возможно, и не видел-то никогда), а если они есть, то это явно не те люди, которых вы желали бы видеть рядом с вашим ребенком.

Вы не можете заставить его лечь спать, а потом не можете разбудить в школу – впрочем, в этом даже есть что-то милое, этакая ностальгия по его 5-летнему возрасту, хотя сказку ему уже на ночь не расскажешь и вообще в комнату не зайдешь.

Откуда я все это знаю? Нет, я не подглядывал к вам в окна вон с того тополя. Я не прятал камеры наблюдения в вашей квартире и не устанавливал шпионские программы на ваших телефонах. Я это знаю, потому что в моем доме тоже живет подросток. Возможно, вы уже читали другие мои книги («Непослушное солнце, или Как перестать кричать на своего ребенка» или «Мое солнце идет в школу»), там я частенько упоминал мою дочку Катю, у которой я усердно учился быть хорошим папой. Так вот, истории, рассказанные в тех книгах, незаметно ушли в прошлое, и я не успел оглянуться, как моя Катя выросла и превратилась в подростка. В настоящего – трудного, вредного, непонятного – подростка. И началась совсем другая история.

Сейчас, когда я пишу эти строки, Кате 16 лет (и она тоже среди «рецензентов» этой книги). По сути, это уже закат переходного возраста, все главные сражения и страсти остались позади. Предыдущие 5 лет были тяжелыми, они стоили многих нервных клеток (правда, наука уже доказала, что нервные клетки восстанавливаются), но при этом очень интересными, необычными, вдохновляющими. Необходимо понимать: когда твой ребенок становится подростком, ты вместе с ним растешь, выходишь за рамки обыденности, ломаешь собственные привычки и ищешь себя нового. Для меня эти годы стали переломными, это был и мой переходный возраст. Я учился быть взрослым.

А разве не был до этого? По паспорту был. И был уверен, что и мозг мой – мозг взрослого человека, и поступки мои – взрослые, и решения тоже. Но оказалось, это была лишь ступень, а Катина подростковость помогла мне перейти на следующую. И я ей за это очень благодарен.

Давайте же вместе попробуем вырасти вместе с нашими непростыми подростками и открыть для себя мир по-новому. Давайте попробуем видеть в них не «горе луковое», а наших помощников и воспитателей. Может быть, тогда не захочется кричать и ругаться, мы начнем чаще поддерживать друг друга и станем одной командой с нашими детьми.

Еще год-два назад я не мог начать писать эту книгу. Просто не имел права. Вроде бы уже многое понял, уже есть победы, но еще было рано, надо было пройти путь папы подростка до конца. И вот Кате 16, и наше родительское влияние на нее почти сошло на нет. Не потому что она не слушается, а потому что уже и нет в нем необходимости. И вот я уселся за книгу. Теперь можно. И нужно успеть, пока свежо предание.