Неповторимый
Шрифт:
Нет! Она не имеет права терять сознание. Ястреб! Скайлар развернулась и увидела тело мужа, распростертое на земле. Со всей силы впилась зубами в зажавшую ее рот руку. Обидчик разжал пальцы. Воспользовавшись этим, Скайлар завизжала во всю силу своих легких.
Другая рука, еще более жестокая и беспощадная, впилась в ее рот. В поле зрения появилось чье-то лицо. Темные глаза, смуглая кожа, лоб перерезан шрамом. — Еще звук, и я сверну тебе шею.
Английская речь. Он говорил по-английски! Но выглядел как кроу. Или нет? Какое-то неуловимое отличие она все же заметила, хотя недостаточно
Тот, кто держал ее, встряхнул и поставил пленницу на землю. Ни секунды не медля, она собрала последние остатки сил и ткнула локтем ему в ребра. Индеец резко выпустил воздух и на мгновение разжал руки. Скайлар бросилась вперед, к Ястребу, узнать, что с ним. Но едва коснулась его, как была тут же оттащена назад. Рука зверски вцепилась ей в горло. И все же ей удалось разглядеть, что грудь Ястреба двигается, что он дышит. Резко прозвучало приказание. Это были индейцы. Но не сиу! Кто-то схватил ее за волосы, откинув голову назад так, что перед глазами теперь стояли звезды, и зашептал на ухо:
— Один звук, и я проткну тебе горло ножом в том самом месте, где сейчас мои пальцы. Разрежу вену, пульсирующую у меня перед глазами. Буду смотреть, как кровь медленно заливает тебе грудь…
Скайлар была уверена, что рано или поздно так оно и будет. Но не сейчас, это уж точно. Мужчин было несколько, она пыталась сосчитать. Четыре… пять… шесть.
Индеец разжал левую руку, сжимавшую горло пленницы, когда дотащил ее до лошади. Правая рука по-прежнему зажимала ей рот. К ним подбежал другой индеец и помог сесть на лошадь. Прошло всего несколько секунд, а они уже мчались прочь от лагеря, так что ветер свистел в ушах.
Гонка продолжалась минут двадцать. Когда остановились, к ним присоединился еще один индеец. Слов его Скайлар разобрать не могла, но увидела жесты — он хотел, чтобы ее связали. Другие отказались, бросая беспокойные взгляды назад. Они спешили. Что ж, правильно. Когда в лагере поймут, что на нее и Ястреба напали, что ее…
О Господи! А придет ли кто-нибудь ей на помощь? Кто-нибудь из тех мужчин, которых она накормила переперченной похлебкой, ради якобы того, чтобы унизить собственного мужа? А если Ястреб погиб, станет ли кто-нибудь что-то делать для нее? И сможет ли она избавиться от боли потери?
Нет, сиу спасут ее, подумала Скайлар. Должны, они ведь воины, потому что горды, потому что не оставят нападение безнаказанным. Они бросятся спасать ее потому… Потому что будут обязаны это сделать! Господи, они должны! Она не может вот так закончить свою жизнь, только не теперь. Ей отчаянно хотелось жить, если Ястреб окажется жив. А если его убили, то… Она даже думать об этом не желала. Как же отвратительно воняет от этих грязных рук, не отпускающих ее! Голос омерзительный, а взгляд и того хуже. Он жаждал прикончить ее, в этом Скайлар не сомневалась. Интуитивно она понимала, что люди эти — олицетворение зла. Чудовища.
Глава 21
Ястреб, застонав, очнулся. Бешеная Лошадь склонился над ним, длинные пальцы скользили по щеке. Резкая боль пульсировала в висках. Стиснув зубы, Ястреб сел и огляделся.
— Где она?
— Пропала. Слоан и другие сейчас
— За кем?
— Кроу.
— Кроу? Здесь, в твоем лагере?
— Мертвые кроу. Очень скоро они станут мертвыми кроу, клянусь, так оно и будет, — сказал Бешеная Лошадь. — Ты можешь ехать верхом? Мы отправляемся за твоей женой. Если не можешь, никто тебя не осудит, ты ранен. Странно, они даже не убедились, что ты мертв. Не сняли скальп.
— Времени не хватило, — ответил Ястреб, осторожно поднимаясь на ноги.
Бешеная Лошадь предупредительно подставил руку, когда он чуть не упал снова. Ястреб был совершенно сбит с толку и обеспокоен. Его тошнило, но даже не удар по голове был тому причиной. Страх, опасение за Скайлар заставляли его внутренности болезненно сжиматься.
— Черт! Что происходит? — выругался он.
— Вот и лошади, — отвлек его внимание вождь.
Слоан, Отважный Пес, Ясень, Клинок и Серебристый Ворон уже сидели на конях верхом, вместе с ними подъехала еще дюжина воинов. Слоан вел на привязи коня Ястреба — Тора. Отважный Пес привел скакуна для Бешеной Лошади.
— Уверен, что можешь ехать верхом? — снова спросил вождь, но не успел договорить, как Ястреб уже взлетел на спину животного, крепко вцепившись в густую гриву.
Бешеная Лошадь вскочил на своего скакуна, и отряд, возглавляемый Клинком, тронулся в путь. Ему и раньше приходилось преследовать врагов. Он знал, что первым делом те отправятся к реке, чтобы сбить преследователей с толку. Отряд поскакал вдоль реки, перешел ее вброд, и вскоре Клинок снова нашел след похитителей. Дальше они направились через поляну к высящимся вдали скалам, вокруг которых густой стеной поднимался лес. Ясень вскинул руку, и в тот же миг Клинок спрыгнул с лошади, едва заметил, что след расходится в стороны. Ястреб, не в силах стоять на месте, не стал дожидаться остальных и продолжил преследование. Слоан остановил друга, схватив его за руку.
— Что, скажи на милость, с тобой происходит?
— Хотел бы и я знать. Так странно… себя повести…
— Ты вел себя не менее странно, — угрюмо произнес Слоан. — Обычно слышишь каждый шорох, каждый хруст сучка за мили, а тут… Небось вытряхивал из жены душу…
— Не вытряхивал я из нее душу! — в бешенстве крикнул Ястреб.
Он и сам поразился, насколько сильна охватившая его ярость. Он готов был наброситься на кого угодно, даже на своего единственного друга, человека, который понимал его, как никто другой: ведь он, как и сам Ястреб, наполовину белый, наполовину индеец. Слоан ждал, удивленно вскинув бровь, и наблюдал за сменой настроений, отражавшихся на лице друга.
— Я не мучил жену, — проговорил он гораздо более спокойно. — Я просто… был слишком занят ею. — Он тяжело вздохнул.
— Черт возьми! — Слоан покачал головой, расправил плечи и отправился к Ясеню.
Тот склонился над землей, тщательно изучая следы, оставленные врагами. Луна была плохой помощницей — бледное, чуть размытое пятно на небе.
— Налево, — сказал он наконец.
Ясень кивнул. След похитителей в этом месте расходился в две стороны, но слева отпечатки копыт были глубже: один из коней явно нес на себе не одного, а двух всадников.