Непознанный мир веры
Шрифт:
В стране, где к иностранцам (ксеносам, в буквальном переводе — чужакам) всегда относились несколько настороженно, в «безбожном» XX веке распространился культ русского солдата-святого, мощи которого привлекают бесчисленных паломников, жаждущих исцелиться, и творят чудеса.
Удивительная история жизни, а затем и жития Иоанниса Россоса (так святого называли в Греции) началась около трехсот лет назад. Родившись где-то на юге России, он стал в 1711 году простым солдатом русской армии и был им в течение семи лет, пока не попал под Азовом в турецкий плен. Иван был доставлен в Стамбул, а затем был продан в рабство в Малую Азию, в город Прокопио, в хозяйство турецкого аги, командира янычар, человека властного и жестокого, потребовавшего обратить «неверного» в ислам. Когда пленный вежливо, но твердо отверг предложение турок, его стали пытать. Ивана постоянно избивали палками, душили, пинали ногами, жгли раскаленным железом, бросали по ночам в хлев спать вместе с животными. Однако
В 1922 году после Малоазиатской катастрофы грекам пришлось покинуть восточные берега Эгейского моря и бежать в Грецию, взяв с собою лишь то, что можно было унести. Жители Прокопио не имели ничего более ценного, чем мощи святого Ивана Русского. В 1925 году они оказались в том месте, где находятся и сегодня, — в центре острова Эвбея, в городе со старым названием Прокопио, отстроенном переселенцами из Малой Азии. Святой продолжал помогать и исцелять страждущих, устремившихся в Прокопио со всей Греции и даже из-за рубежа. Болезни и недуги, перед которыми врачи были бессильны, на глазах у верующих в этом священном месте отступали или полностью проходили, и это — документально зафиксированные факты.
Храм, в котором выставлен серебряный саркофаг с мощами святого, был построен в 1951 году. Войти в него через узкую дверь не так просто — толпы людей всех возрастов постоянно находятся в храме и за его пределами. Под стеклом саркофага можно отчетливо рассмотреть убранное парчой почерневшее тело русского святого, большую часть лица которого закрывает золотая пластина. К саркофагу ведет длинная очередь. Склонившись над ним, люди трепетно прикладываются губами к стеклу и шепотом произносят молитвы. Многие плачут. В центре храма установлена большая икона с изображением святого, также притягивающая к себе верующих.
Когда я оказался в этом священном месте, настоятель храма был окружен толпой, и мне не захотелось расталкивать людей со словами «пропустите русского журналиста», чтобы поговорить с ним. В этом удивительном месте быть русским обязывает ко многому. «Приезжайте сюда на Пасху, — сказал мне распространявший книги об Иоанне Русском на греческом, русском и английском языках служитель храма. — И вы никогда не забудете того, что увидите в храме. Тут будет пол-Греции. Передавайте привет своим соотечественникам и особенно русским солдатам, один из которых защищает нас здесь, на Эвбее».
Сергей Латышев
Смерть, пришедшая 19-го числа
Чарлз Диккенс (1809–1882), английский писатель и мыслитель:
«Я предал душу свою на милость Божию во Христе Спасителе».
17 сентября 1867 года митрополит Московский Филарет находился в Троице- Сергиевой лавре. По окончании ранней литургии в его домовой церкви к владыке с обычным ежедневным докладом о делах в обители явился архимандрит Антоний. После доклада митрополит сказал ему: «Я ныне видел сон, и мне сказано беречься 19-го числа». На что отец Антоний заметил: «Владыко святый! Разве можно верить сновидениям и искать в них какого-либо значения? Как же можно при этом обращать внимание на такое неопределенное указание? Девятнадцатых чисел в каждом году бывает двенадцать».
Выслушав архимандрита, митрополит ответствовал с твердой уверенностью: «Не сон я видел — мне явился родитель мой и сказал мне те слова; я думаю с этого времени каждое 19-е число причащаться Святых Таин».
Через два дня после случившегося митрополиту сновидения, во вторник 19 сентября, во время литургии в домовой церкви он причастился Святых Таин. В октябре он был в Москве и 19-го числа, в четверг, также причастился Святых Таин в своей домовой церкви.
Наступало 19 ноября, оно приходилось в тот год на воскресенье. Перед тем все время владыка чувствовал себя хорошо и легко, принимал посетителей, ревностно занимался делами, выезжал из дому. На неделе перед 19-м числом он принимал одного из своих почитателей, который при прощании передал ему просьбу некой почтенной дамы быть у него и получить его благословение. Владыка сказал: «Пусть придет, только прежде 19-го числа». 18 ноября, в субботу, владыка велел своему келейнику иеродиакону Парфению все приготовить к завтрашнему
Святитель Иннокентий и алеутский шаман
Артур Комптон (1892–1962), американский физик, лауреат Нобелевской премии:
«Учение Христа и пример Его жизни — самое лучшее наставление из тех, что я знаю, к тому, как выстраивать свои собственные действия. Именно потому, что принимаю Его руководство, я называю себя христианином. Он представляется мне Эверестом, возвышающимся над множеством земных вершин».
Великий миссионер, святитель Иннокентий (в миру Иван Вениаминов), митрополит Московский, до вдовства, пострига и епископского рукоположения был священником на Алеутских островах. Для изучения наречий островитян и их просвещения он не останавливался ни перед какими препятствиями. Отец Иоанн усердно посещал острова своего прихода, посвящая таким путешествиям значительную часть года, подвергая себя опасности и разным лишениям, переплывая от острова к острову по океанским волнам на утлом челноке. Бесстрашие его в этих плаваниях, по рассказам современников, было изумительным. Вот как сам отец Иоанн Вениаминов рассказывал о своем плавании в 1828 году на байдарке на остров Акун: «Прожив на острове Уналашки почти четыре года, я в Великий пост отправился в первый раз на остров Акун к алеутам, чтобы приготовить их к говению. Подъезжая к острову, я увидел, что они все стояли на берегу наряженными, как бы в торжественный праздник.
И когда я вышел на берег, они все радостно бросились ко мне и были чрезвычайно со мною ласковы и предупредительны. Я спросил их, почему они такие наряженные. Они отвечали: «Потому что мы знали, что ты выехал и сегодня должен быть у нас; вот мы на радостях и вышли на берег, чтобы встретить тебя». — «Кто же вам сказал, что я буду у вас сегодня и почему вы меня узнали, что я именно отец Иоанн?» — «Наш шаман, старик Иван Смиренников, сказал нам: ждите, к вам сегодня приедет священник; он уже выехал и будет учить вас молиться Богу. И описал нам твою наружность так, как теперь видим тебя». — «Могу ли я этого вашего старика-шамана видеть?» — «Отчего же, можешь. Но теперь его здесь нет, и когда он приедет, мы скажем ему. Да он и сам без нас придет к тебе». Это обстоятельство чрезвычайно меня удивило, но я все это оставил без внимания и стал готовить их к говению, предварительно объяснив им значение поста и прочее; наконец явился ко мне этот старик-шаман и изъявил желание говеть, я не обращал на него особенного внимания и во время исповеди упустил даже спросить его, почему алеуты называют его шаманом, и сделать ему по этому поводу некоторое наставление. Приобщив Святых Таин, я отпустил его… И что же? К моему удивлению, после причастия он отправился к своему тоёну и высказал ему неудовольствие на меня, а именно за то, что я не спросил его на исповеди, почему его алеуты называют шаманом, так как крайне неприятно носить такое название от своих собратий и он вовсе не шаман. Тоён, конечно, передал мне неудовольствие старика Смиренникова, и я тотчас же послал за ним для объяснения. И когда посланные отправились, Смиренников попался навстречу со следующими словами: «Я знаю, что меня зовет священник отец Иоанн, и я иду к нему». Я стал подробно расспрашивать о его неудовольствии ко мне, о его жизни; на вопрос мой, грамотен ли он, он ответил, что хотя и неграмотен, но Евангелие и молитвы знает. Тогда я просил его объяснить, как он описал своим собратьям мою наружность и откуда узнал, что я в известный день должен явиться к вам и что буду учить вас молиться. Старик отвечал, что ему все это сказали двое его товарищей. «Кто же эти двое твоих товарищей?» — спросил я его. «Белые люди, — ответил старик. — Они еще сказали мне, что ты в недалеком будущем отправишь свою семью берегом, а сам поедешь водою к великому человеку и будешь говорить с ним». — «Где же эти твои товарищи, белые люди, и что это за люди и какой же они наружности?» — спросил я его. «Они живут недалеко здесь, в горах, и приходят ко мне каждый день», — и старик представил их мне так, как изображают святого Архангела Гавриила, то есть в белых одеждах и перепоясанных розовою лентою чрез плечо. «Когда же явились к тебе эти белые люди в первый раз?» — «Они явились вскоре, как окрестил нас иеромонах Макарий». — «А могу ли я их видеть?» — спросил я Смиренникова. «Я спрошу их», — ответил старик и ушел. Я же отправился на некоторое время на ближайшие острова для проповедывания слова Божия и по возвращении своем, увидав Смиренникова, спросил его: «Что же, ты спрашивал этих белых людей, могу ли я их видеть и желают ли они принять меня?» — «Спрашивал, — отвечал старик, — они хотя и изъявили желание видеть и принять тебя, но при этом сказали: зачем ему видеть нас, когда он сам учит вас тому, чему мы учим? Так пойдем, я тебя приведу к ним». Тогда что-то необъяснимое произошло во мне, какой-то страх напал на меня и полное смирение. Что ежели в самом деле я увижу их, этих Ангелов, и они подтвердят сказанное стариком? И как же я пойду к ним? Ведь я же человек грешный, следовательно и недостойный говорить с ними. Это было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью, если бы я решился идти к ним; и, наконец, свиданием моим с Ангелами я, может быть, превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе… И я, как недостойный, решился не ходить к ним, сделав предварительно по этому случаю приличное наставление как старику Смиренникову, так и его собратьям-алеутам, чтобы они более не называли Смиренникова шаманом.