Неправда. Разум над душой

Морзе Лилу

– Вот я и не упускаю, - улыбнулась девушка на ее слова.

– Давайте, кушайте, - напомнила я истинную цель сего "собрания", и все дружно взялись за столовые приборы.
– А почему жених твой медлил так долго, он тебе не рассказывал?

– Рассказывал, - хмыкнула Рита.
– Он готовил все неделей или двумя раньше, но я совсем неожиданно уехала домой. А он ведь со мной связь не поддерживал, поэтому не знал, что да как.

– А не надо было так экстремально тебя "готовить", - намекнула я на их лже-разрыв.

Подруга ничего мне не ответила,

лишь пожала плечами и увлеклась едой. Надеюсь, просто отваренную картошку ей можно. Бабулька тоже перестала разглагольствовать - видимо, блюдо ей понравилось. И мы все как-то одновременно успокоились и были верны поговорке "Когда я ем, я глух и нем", пока в квартире сверху не заорал омерзительный голос певички, начиная какой-то попсовый трек. Я громко ударила вилкой о тарелку и раздосадовано посмотрела вверх - это уже ни в какие ворота.

– А что это?
– бабушка Эля повторила за мной, подняв голову вверх.

– Сосед, - сказала я и в тоже время ответила Рита:

– Кристина Агилера.

– Что за Кристина?
– сощурилась пенсионерка.
– Не помню я, чтоб такая здесь жила.

– Песню поет Кристина Агилера, - объяснила подруга.

– Сосед сверху опять включил музыку, - хмуро добавила я.
– Всю ночь спать не давал, вечеринку устроил, и сейчас не успокоится.

– А я ночью и не слышала, - поджала губы соседка, задумчиво глядя вверх. Наверное, вспоминала, не происходило ли чего подозрительного в то время, да так и не вспомнила - лишь головой качнула.

– Вам повезло с соседями, - я вздохнула, принимаясь за еду.

– Да когда ж это мне повезло?
– вдруг удивилась старушка.
– Когда те четверых детей растили, или когда пить начали? Я их так дрессировала, ух!
– она помахала маленьким кулачком перед нашими глазами.
– Теперь там тишина, когда-никогда стул подвинут. А если собираются делать что-то шумное - приходят, предупреждают, а после - извиняются.

Я состроила страдающее лицо.

– Вы предлагаете их, - кивнула вверх, - дрессировать? Но как?

– Говорить им, - как само собой разумеющееся ответила бабушка Эля.
– Писать жалобы, требовать. Постоянно.

– Но это ведь не я должна делать, а Марат! Но он молчит почему-то...

Звук, доносящийся сверху, усилился в несколько раз, и я еле слышно зарычала. Что за изверг там проживает?!

– Постучи в потолок, - Рита отправила в рот маленькую помидорку, вызвав во мне странные ассоциации, и этим разозлив еще сильнее.

– Чем?
– сухо бросила я в ответ.

– В квартире что, швабры нет?

– А я тоже стучала, если что, - закивала бабулька.
– Только мне приходилось на стол залазить, так не достаю.

Я скрыла улыбку - соседка вернула мне хорошее настроение.

– Так, - я поднялась из-за стола и направилась в прихожую.
– Вроде в кладовках такое хранят?
– проговорила и спрашивая и утверждая.
– А где же здесь кладовка?

Облазила всю комнату, но дополнительной дверцы нигде не было. Заглянула и в ванную -тоже пусто. И только в конце додумалась

посмотреть в шкафу-купе в спальной комнате. Но швабры там не оказалось. Зато нашелся пластмассовая труба с регулируемой длиной для пылесоса. Я осмотрела бытовой прибор и поняла, почему не обнаружила швабры - он был с функцией мойки. Действительно, в квартире ни одного ковра - можно пользоваться и таким.

С победным огоньком в глазах я вошла на кухню и предоставила трубу на обозрение гостям.

– Смотри только, потолок не проломи таким агрегатом, - фыркая, произнесла невеста.

Пенсионерка обеспокоено взглянула наверх, но сказать ничего не сказала. Поэтому я, решив, что пора, подняла трубу вертикально и несколько раз постучала. Бух-бух-бух.

Музыка, как играла, так и продолжает играть. Ноль реакции. Я постучала еще несколько раз. После вышла в прихожую и постучала - а вдруг из другой комнаты будет громче? Постучала в зале - особо тщательно, постучала в спальне, но вряд ли было слышно, ведь звук сильнее всего сотрясал стены именно там. Я даже в туалет вошла и постучала - а вдруг он сидит и не слышит (за музыкой и прочими... шумами). И по дороге на кухню я опять прямо таки простучала линию.

Неожиданно все стихло, вот так сразу, в один момент. Я, со счастливой улыбкой на лице, поставила агрегат в угол и уселась на свое место за столом.

– Надо же, - кивнула Рита.

– А то, - я гордо подняла голову.
– Я еще и утром за бессонную ночь отомстила - спела во все горло "Смуглянку" прямо в спальне!

Ну, спела - это мягко сказано. Скорее проорала в потолок.

Подруга прыснула в ладонь, звякнув вилкой о столешницу. Бабулька заинтересованно на меня посмотрела:

– А я думаю, что это такое...
– она замялась, явно подбирая слово.
– Зазвучало так протяжно.

– Можете меня не жалеть, я знаю, что мне не быть звездой, - я положила картошку в рот и тщательно ее пережевала под испытывающим взглядом соседки. Рита, как и я, доедала блюдо.

Внезапно во входную дверь загрохотали. Правда! Это нельзя было назвать стуком или еще как. Казалось, тарабанили всем, чем только можно: кулаками, локтями, ногами, головой. А в придачу еще и безбожно терзали звонок. Мы все за столом поднапряглись, даже бойкая бабушка чуть сжалась.

– Мы ведь не будем открывать?
– тихо спросила я, с надеждой глядя на гостей.

Ответом мне были лишь их настороженные взгляды и ужасный грохот из коридора. Рита не могла найти ответа, лишь пожала плечами. И что же теперь делать?

– Я открою, - решительно выдохнула бабулька, бодро поднялась с места и потопала к дверям.

– Что вы!
– я хотела ухватить ее за руку - мало ли, какой там сосед. А если он бугай под два метра? Проглотит нашу бабульку и не подавится.
– Не надо выходить!
– полу-шепотом добавила я, боясь быть услышанной рвущимся в двери гостем, но бабушка неумолимо приближалась к ужасно шумящей двери. Казалось, последняя вот-вот сорвется с петель, и никакая охранная система Марата нас не спасет.