Неправда. Разум над душой
Шрифт:
Наконец-то. А то у меня накопилось небольшое море вопросов, на которые самостоятельно дать ответ было бы невозможно. Я перевернула листик бумаги со списком покупок, и на чистой стороне провела линию сверху вниз. Поставила во главе первой колонки гордое "Я".
– Начинай, я слушаю.
В динамике хмыкнули, и поток воздуха создал шум. Во второй колонке, пока парень отвечал, вывела печатными "Федор Раневский".
– Это будет не просто какой-то там светский раут или мероприятие, - начал он после недолгой паузы.
–
– У меня нет денег, - я оторвала глаза от "таблицы".
В ответ опять хмыкнули:
– И не надо. Это не для нас, а для старшего поколения.
– В смысле?
– я подозрением протянула я.
– Какое старшее поколение?
– Родители, Лопух, кто ж еще, - вздохнули мне в ответ, и я тут же отбросила ручку в сторону.
– Родители?!
– произнесла пораженно.
– Раневский, а нельзя как-то раньше предупреждать о таких... моментах.
В трубке промолчали, а я в голове прокрутила мысль: теперь, что ли, перед его родственниками девушку играть? Месть у него такая изощренная?
– Переживешь, - наконец-то выдал он.
– Они не едят людей.
Я фыркнула:
– Сразу стало легче жить, спасибо.
– Не кипишуй по поводу и без, - с приказными нотками произнес парень.
– У них будут дела поважнее, чем приставать к нам с дурацкими вопросами.
– Точно?
– Сто процентов, - уверенно ответил он.
Я вздохнула и опять потянулась за ручкой. Теперь ко всему винегрету в моей черепной коробке добавилась специя "тревожность". Я поставила под заголовком второй колонки жирный минус и подписала его "Родители".
– Больше сюрпризов нет?
– с надеждой спросила я.
– Хмм, - кажется, он действительно задумался о том, что еще может стать для меня неожиданностью.
– Есть кое-что. Сестра, - добавил после короткой паузы.
– Кое-кто, - машинально поправила я, а потом замерла.
– Шутишь.
– Нет, - издал смешок Раневский.
– У нее будут дела поважнее?
– предположила я, молясь на положительный ответ.
– Она едва старше нас, так что сомневаюсь.
Вот черт!
– Но мы же не будем корчить из себя пару перед ней?
– Нет, конечно, она в курсе нашей ситуации.
Может быть, это даже хуже. Сестры бывают ужасно дотошны и часто воображают большее там, где его по факту быть не должно. И вообще, наличие сестры у Федора значительно усложняет ситуацию.
Я нарисовала еще один жирный минус. "Сестра".
– Еще родственники предвидятся?
– Нет. Закончились.
– От-лич-но, - я поставила маленький плюсик и мелко приписала: "родственников больше нет".
В ответ мне хмыкнули (опять).
– Что еще интересного расскажешь?
– протянула я.
Послышалось какое-то шуршание.
– А что тебе рассказать?
– Когда, где и как все это происходит. Как ребенку объясняю, - покачала я головой.
–
Я воздержалась от комментариев, фыркнув в трубку, и вывела еще один большой минус. "Бесит".
– Прием запланирован на семь вечера в особняке Воронцова, - как будто мне данный факт о чем-нибудь говорит. Хотя фамилия кажется смутно знакомой.
– Соберется наша местная верхушка, как обычно.
– А, как обычно, ну конечно, - я нарочно произнесла это небрежным тоном и затихла, ожидая реакции. А уж она заставила меня удивиться.
– Извини.
Я тут же нарисовала жирный плюс Раневскому и подписала его именно так - "Извини".
– Ладно, проехали, - отреагировала как можно спокойнее.
– Как вести себя? Этикет и старомодность?
– Расслабься, там такие же люди. За рамки приличия не заходить, но и раскланиваться не надо.
Я представила себя, расшаркивающуюся перед каждым входящим человеком, и хмыкнула. Хорошо, если там действительно будет так, как описывает Федор.
– А что мне надеть?
– задала я волнующий меня вопрос.
– Платье есть?
– Синее.
– Со свадьбы?
– поинтересовался он, и, не дав мне ответить, продолжил: - Пойдет. И босоножки те же надень, - вы посмотрите, как он хорошо запомнил, в чем я была одета месяц назад.
– А холодно не будет? Осень, все-таки...
– Нет, в доме тепло. Можешь взять с собой что-нибудь накинуть. Оставишь в машине, если что.
– Ладно, - я вздохнула.
– Кстати, да, - что-то вспомнил Раневский.
– Я подъеду к общаге в пол седьмого, будь на это время готова... Вроде, все.
– Ясно.
Некоторое время мы провели в молчании, думая каждый о своем. Я все пыталась осмыслить происходящее. Осмыслить и принять.
– У меня вот возник один вопрос, - начала я после некоторых размышлений.
– Неужели ты не мог отказаться от этого вечера или попросту прийти один?
– Знаешь, Лопух, если бы я мог отказаться или прийти один, я бы это сделал. Надеюсь, такое объяснение пойдет?
– в трубке послышался звук льющейся воды и какой-то шум.
– Неубедительно как-то, - пожала плечами, забыв, что парень меня не видит.
В ответ тяжело вздохнули и шум воды прекратился. Я взяла листок и написала первый минус в своей колонке. "Доставучая". Может быть, не всегда и не во всем, но с ним - определенно.
– Во-первых, мой отец создает имидж благополучного семьянина, - неожиданно начал объяснять Федор.
– А для этого нужно, чтобы его взрослые дети выглядели достойно, а не как перекати-поле. Во-вторых, я против него не попру, уж извини, у него было условие, которое я выполняю. В-третьих, мне надо исправить то, что я натворил некоторое время назад, исказив в обществе представление о себе. А образ остепененного, успокоившегося молодого человека поможет все исправить.