Неправда
Шрифт:
– Обрезание для внешних!
– Девлет попытался гордо поднять подбородок, но в такой позе это выглядело нелепо и смешно.
– Я мусульманин настоящий. Я танцующий дервиш-ассасин! Я феддави! Я воплощение Кёр-Оглы! И мои братья скоро придут сюда.
– Вот это новость!
– почесал затылок Лешка.
– Гостей нам только не хватало... А зачем придут сюда скажешь?
Девлет криво усмехнулся:
– Ни к чему тайны! В крови одного из вас я буду сегодня посвящен в орден. И свидетелем тому будет великая пери Джаныке-Ханум!
–
– Не на тех нарвался. Понял? Собираемся, живо!
– прикрикнул он на успокоившихся было ребят.
– Кто знает, может и впрямь одержимые братья нашего танцора объявятся. И... Мишка помоги Оле.
Девлет-Славик спокойно наблюдал за тем как студенты собирали свои рюкзаки.
И в тот момент, когда они уже готовы были навьючить свои горбы, губы его задрожали, лиц побледнело и он вдруг закричал:
– Албасты! Албасты!
– Чего? Эй, нехристь басурманская, чего лопочешь?
– наклонился к нему Лешка, но проследив взгляд тоже обомлел - со стороны мавзолея надвигалась высокая женщина, та самая, с которой они только что общались в астрале. Только лицо и руки были порыты плотью и кожей, а развевающиеся волосы приобрели желтоватый оттенок.
– Кто обещал напоить меня кровью?
– тихо спросила она.
Лешка медленно-медленно надел рюкзак и молча показал пальцем на связанного Девлета.
Тот завизжал, когда албасты Джаныке нагнулась к нему:
– Обещал, уже и приготовил. Молодец!
– и провела длинным, красноватым ногтем по его разбитому лицу. Длинный язык хищно облизнул серые губы и Лешка готов был поклясться, что язык этот был раздвоенный, змеиный.
Аня подняла пальцы, раздвинула их, как учили когда-то в кружке экстрасенсов и кинула в женщину невидимым энергетическим дротиком.
Та отшатнулась было, но потом насмешливо произнесла:
– Э-э-э, девочка, куда твоей юной волшбе против древней магии? Нет в тебе силы! Лучше бегите, я так давно не играла с людьми. Бегите, а я вас буду искать. А этого оставлю на десерт! Раз-два-три-четыре-пять...
– увлеченно начала считать Джаныке и прикрыла глаза руками.
– ... Скоро я пойду искать!
Ребят не пришлось уговаривать. Они рванули что было сил, подсвечивая себе неровный путь Анькиным фонариком.
Аня бежала чуть впереди, Мишка с Лехой почти тащили под руки Ольгу, которая едва-едва перебирала ногами. Она все еще не могла прийти в себя.
И тут фонарик высветил во тьме Джаныке. Она грозила им пальцем:
– Почему так медленно бегаете? Мне скучно!
– потянула к ним руки.
– В кенассу!
– заорал Мишка. По счастливой случайности караимский храм оказался рядом. Они буквально ворвались в полуразрушенное помещение.
– Уф!
– Вздохнула Аня.
– Здесь мы в безопасности. Все-таки храм! Хоть и разрушенный...
– Это не храм! Это молитвенный дом! Есть разница?
– ответила ей Джаныке, протискиваясь в оконный проем.
– Есть! Здесь мне можно!
Что именно можно албасты, ребята не стали выяснять, их как ветром сдуло из кенассы.
– Блин, - растерянно сказал Мишка.
– Как, Леха, ты там говорил, куды бечь?
– Слушай, она же мусульманка!
– озарило вдруг Леху.
– Здесь же развалины мечети есть. Помчали туда, ей точно нельзя в мечеть входить.
Мечеть, правда, представляла собой разваленную кучу камней, но все-таки, хоть и бывший, храм, должен быть защитить ребят от игривого демона.
Увы, но Джаныке легко перешагнула камни, пребывавшие когда-то стеной мечети:
– Это моя вера. Это не ваша вера. У вас вообще нет веры. Вы никто, и у вас нет покровителей. Вы даже не кяфиры! Вы моя еда!
Ребята растерялись. Как это никто? Как это нет покровителей? Мы же рыцари света!
– Изыди, сатана!
– шагнул вперед Лешка и тут Джаныке как-то разочарованно принюхалась и развела руки:
– Сбежали. Как?
– повернулась она спиной к ребятам. Одежды на спине ее не было, как не было и кожи. Только гнилое мясо с мириадами копошившихся белых червей.
Олю, только-только начавшую приходить в себя едва не стошнило, но тут мертвая женщина шагнула во тьму.
Лешка оглянулся. Аня и зажимала рот себе и Оле, а Мишка яростно зажмурив глаза раскинул руки, словно держал что-то.
– Эй, - шепотом сказал Лешка.
– Она ушла!
Мишка открыл глаза, по его лбу стекал тоненькими струйками пот.
– Вот. Плащ перед ней раздвинул. Помогло.
– Криво улыбнулся он.
– Пошли отсюда!
– шепнул командир. И очень осторожно, выключив фонарик и почти на ощупь начали они спускаться вниз. И когда ребята почти спустились до невысоких деревьев долины, сверху раздался пронзительный визг - раз, другой, третий, - и снова мертвая тишина завязла в ушах.
– Похоже этого дорезали!
– шепнул Мишка.
– Ага или он ее!
– кивнула Аня.
– Как же, - усмехнулся Мишка.
– Ее зарежешь. Ее, по-моему, ничто не берет.
– У вас этого нет!
– прозвучал знакомый уже голос. Лицо демона было обезображено кровью.
– Идите сюда, я не наелась!
И опять бежать!
Вот они уже на другой стороне ущелья, вот белеют надгробия монахов и солдат, вот лестница наверх... Лестница!
– Вперед!
– скомандовал Лешка.
– Вернее вверх!
Лестница и впрямь была очень крутая. Подниматься было тяжело, каждая вторая ступенька была выщерблена, даже альпинистские вибрамы Мишки и то скользили на камнях. Тяжелее всего было Ольге. Она то и дело кашляла.