Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании
Шрифт:
Никита взял костяной кинжал из деревянного ларца, свободной рукой крепко сжал мою руку, раскрывая ладонь.
— Кинжал из кости демона, пойманного в подреальности, кинжал выточенный в крови Тёмных Охотников и напитанный силой Маары — резкое движение и на удивление острое лезвие полоснуло по ладони, вспарывая кожу. Красная кровь тонкой струйкой полилась в чашу, делая жидкость ещё чернее. — Пропуск в мир Подреальности лежит через боль — на раскрытую ладонь посыпался какой-то зелёный порошок, и рука прострельнула болью. — Боль такая же иллюзия, как и всё остальное, сила некромантии окроплена в сакральности смерти, во сне внутри сна, в переходе через грань, к третьей ступени перед перерождением. Перерождение — это боль — поверх раны
Быстрым, точным движением он отодвинул чашу, рывок с его стороны и он сел ближе, настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже. Ладонь пылала от адской боли, растекаясь жидким пламенем вверх по руке, выше в плечо и разливаясь лавой по телу. Дыхание Никиты, горячее, обжигающее и его чёрные глаза, словно два провала в пустоту.
— Иди — прошептал он, раскрываясь, призывая раскрыться и меня — позволь этому миру проникнуть в тебя, и ты шагни в него. Стань одним целым с силой, и она станет твоим щитом. — его губы еле-еле шевелились, казалось, я слышу его мысли. И я последовала за ним.
Взревел свет свеч, заливая пространство радужным маревом, и я шагнула в пламя.
Сожжённый за живо мир, мир боли и страданий, мир, утонувший в крови своих собственных обитателей. Красное солнце за алыми облаками окрашивало всё вокруг в багряный цвет крови. Разрушенные здания, развалившиеся замки и крепости в груде чёрного песка, потрескавшаяся от жара земля, бритвенно-острые скалы, словно клыки неведомого зверя вспарывали алое небо тёмными пиками. Чёрный лес с проклятыми деревьями, ядовитыми растениями и выгоревшей травой. Этот мир полыхал в пожарах страданий и жестокости. Какова его история, никто не знал, мы не знали даже, когда наши миры соприкоснулись и этот мир, словно паразит присосался к нашему. Но две реальности соприкоснулись и твари Подреальности получили доступ в наш мир через ненависть и пороки. Их призывают во служение, их порабощают, и они вырываются на свободу, принося с собой смерть и реки крови. Кто-то называет их демонами, кто-то зверями, кто-то просто тварями, но все жаждут заполучить их подчинения, так как нет лучше и беспощаднее убийц, чем твари Подреальности. Они смертоносны в своей силе, в своей магии и своей иллюзорности. Лишь некроманты способны справиться с ними, лишь некромантам ведом путь в этот мир, в мир где правит смерть, в мир, где смерть — это избавление и единственная достойная плата за жизнь.
С гор подул обжигающий горячий ветер, принося с собой прогорклый запах горелой плоти вперемешку с серой. Затянутое вечными тучами небо разрезала огненная молния. Где-то за лесом прогромыхал гром и затрубил охотничий рог. Лай сторожевых собак, смех Тёмных Охотников и задушенный крик боли и страха. Это место дышало болью, страхом и вечной борьбой, прятавшейся за призрачным туманом вечного спокойствия. Подреальность жила своей обычной жизнью, а существа, населяющие её, бесновались от наслаждения, полученного от страданий других. Тут не было мира, не существовало равенства и свода правил. Тут были лишь охотники и жертвы, действовал лишь закон выживания. Сам воздух дребезжал кроваво-красным маревом, окрашивающим пространство во все оттенки оранжевого, так похожим на сотни полыхающих пожаров. Ад. Именно так именовали это место религиозные фолианты и не ошибались. Если где-то и существовал Ад, то он точно обосновался в этом Богом забытом месте.
— Этот мир соткан из иллюзий и материи — Никита подошёл ко мне, оказавшись в своём привычном обличии, изменилась лишь его одежда, представляющая из себя что-то невообразимое между старинным камзолом из чёрной замши, высоких ботфортов и стимпанк элементов.
Этот облик делал его строже, взрослее и в тоже время более привлекательным, даже не думала, что ему могут пойти такие вещи. Я осмотрела себя, мягко улыбнувшись и своему новому облику. Замшевые штаны и жилет с золотыми заклёпками, мягкие сапоги, и волосы собраны в высокий хвост. Весь образ напоминал какой-то фэнтзийный костюм наёмников. Этот стиль смотрелся так неуместно среди этого пейзажа разрухи и смерти, и в тоже время почему-то казался абсолютно естественным.
— Всё, что ты видишь — мы стояли на уступе высокой скалы, и Никита обвёл рукой полыхающий мир — реально и в тоже время иллюзорно. Из-за своей структуры этот мир позволяет находиться тут в двух ипостасях, на уровне тонкой материи, или эфирного тела, как сейчас, но также иногда и лишь самые сильные могут открывать сюда порталы и проникать во плоти. Но даже если мы тут всего лишь сознанием, этот мир так же опасен, как если бы были во плоти. Умрёшь тут, умрёшь и в нашей реальности.
Я кивнула под его строгим взглядом, сейчас его глаза светились зелёным свечением некромантической силы.
— Проход там — он указал за спину, и развернувшись, я обомлела от узнавания.
Узкая тропа вела на вершину горы, где на самом её пике находился знаменитый багровый замок Ашаран. Из его семи пиковых башен исходило яркое семицветное сияние, стройным радужным потоком теряясь в небосводе. Это был портал между нашими мирами, место прохода, где Подреальность и наш мир соприкасаются и практически проникают друг в друга.
— Лишь пройдя весь путь, ты достигнешь пустоты. Этот мир полуматериальный, но ты всё ещё можешь управлять им также, как и Потусторонним миром, но лишь используя силу некромантии. Чем сильнее твоя связь с силой, тем быстрее мы достигнем цели.
Я посмотрела на багровый замок на вершине одинокой скалы и нервно сглотнула: путь предстоял не близкий. Хорошо, что тут и в нашем мире время течёт по-разному, и дни или даже недели тут у нас могут значить лишь минуты, но и минута тут, в нашем мире может равняться году.
— Пошли — Никита протянул мне руку в чёрных перчатках с обрезанными пальцами, в этой реальности его ногти также были чёрными.
Я вложила свою руку в его, и мы двинулись по направлению к замку.
— Иллюзии не прочны, и их реальность зависит лишь от того, как сильно ты в них веришь. Они цепкие и своими клещами легко могут вцепиться в твоё сознание, омрачая его заблуждениями страданий. — мы начали восхождение по чёрной земле, мягко ступая по камням и песку. Где-то там на востоке не переставая трубил охотничий рог, празднуя победу. Охотники настигли свою жертву. — Суть пути испытание страданиями, этот мир вывернет наизнанку всё, что только сможет. Единственный щит перед иллюзиями — это осознанность. Будь готова и не потеряй себя.
Какое-то время мы шли молча. Рука Никиты держала крепко мою руку, а я держалась за него. Суть проводника именно вести, вести сквозь все миры в пустоту, к освобождению. Воздух вокруг дрожал от пекла, со лба тёк пот, но телу было прохладно и зябко. Хотя тела тут не было и в этом мире мы были лишь иллюзией, чистым сознанием, путешествующим сквозь границы, всё же связь и осознавание телесных ощущений была слишком сильна. Гул охотничьего рога давно стих, и вокруг царила непривычная тишина. Не было слышно ни копошащихся зверей, ни поющих птиц, ни даже движения ветра, лишь мягкая поступь наших шагов и мирное дыхание. Тропа петляла, то выводя нас на отвесные края скалы, то выводя в еле-еле проходимую чащобу мёртвого леса.
Неожиданно где-то совсем рядом крикнула девушка. Я было дёрнулась к ней, но крепкая хватка Никиты не дала сойти с дороги.
— Помогите! — полный отчаяния призыв заставил остановиться.
— Пошли — Никита настойчиво потянул за руку.
— Но там кто-то просит о помощи, мы же не можем просто так уйти.
— Помогите, прошу… Хоть кто-то, помогите — кричала незнакомка, заливаясь стенаниями, полными отчаянья.
— Нет — приказ в жёстких глазах некроманта.
— Прошу!
— Никит, мы не можем. — жалобно пискнула я.