Неправильная
Шрифт:
Наравне с привилегиями существовали и обязанности. Одна из них заключалась в том, что один представитель Рода должен всегда находиться в королевском дворце. Хм, неужели пришла моя очередь? Так, ведь я не могу лечить других!
— Александрин, — вспомнил обо мне братишка, — ты что тут делаешь?
— Сплю, — коротко отозвалась я из-под одеяла, в которое успела уже полностью завернуться.
— Почему именно здесь? — терпеливо продолжил Августин.
— Не помню, — честно призналась я, понимая, что братишка так просто
Взглянув на Августина, я лишь убедилась в своих догадках. Внешне он казался очень спокойным. Но я-то знала его с самого своего рождения и не раз видела этот взгляд, который, как минимум, обещал полоскание мозга в семи зельях от глупости. И не дай Одноликий, если не поможет! Я даже села, чтобы не такой виноватой выглядеть.
И все-таки соскучилась я без братишки за пять лет. И ежемесячные визиты в монастырь, где я постигала мудрость Одноликого и избавлялась от влияния Многоликого, не в счет. На людях Августин вел себя как истинный потомок Целителей, тьфу ты!
— Ваше высочество, не могли бы вы пояснить, как тут оказалась моя сестра?
Этот…обладатель красивого торса ухмыльнулся так паршивенько. Ну, может, мне и показалось, но все равно не понравилось. Девственности он меня точно не лишал, иначе бы вел себя совсем иначе. Уж я-то знаю,
как
реагируют мужчины на лишение оной. Все-таки у меня шесть раз уже пытались ее забрать. Безуспешно. Она всегда возвращалась.
— Ваша сестра весьма настойчиво попросилась на ночлег, — глядя прямо на меня, ответил принц.
А мне ведь тоже интересно, почему я тут, а не у короля. Я ведь к монарху собиралась! Нет, я совсем не жажду тех подвигов, что намеревалась сделать не в самом трезвом состоянии. И полагаю, проснись я у короля, утро было бы намного хуже. Но откуда на моем пути взялся принц Раймунд?
— А можно подробнее? — робко попросила я.
Не потому, что стеснялась, а просто его высочество после лечения уж слишком высокомерным казался, а такие наглости не любят. Мне на самом деле все равно, кому что нравится, но сейчас очень хотелось ответ услышать. Братишка, устав стоять, уселся в соседнее с принцем кресло, всем видом показывая, что тоже готов внимать.
Его высочество задумчиво гладил пальцами правой руки подлокотник, и взгляд с меня не спускал. Он как будто ждал чего-то. От меня. И молчал, зараза! А Августин, казалось, разве что ладони друг о друга не потер в ожидании представления. Ну, да, принц-то со мной не знаком еще.
Мне тишина надоела быстро. При повторном осмотре комнаты я не увидела ничего интересного. Мебель стандартная, цвета приятные и совершенно не на чем задержать внимание! Снова взглянула на сидящих мужчин. Ага, принц левой рукой комкает какую-то тряпку, частично сидя на ней. Из общей картины ее выделял цвет — красный. А еще я вспомнила, что именно этого цвета было мое платье…
— Мерзавец! — возмутилась я.
Как можно не заметить красного на светлом? Это же было такое удобное платье! Оно имитировало наличие корсета и не стесняло движений. Да, возможно, принц его и не испортил, но сам поступок просто вопиющ. Его высочество отреагировал до противного спокойно. Говорю же, зараза!
— Я так понимаю, — обратился принц к братишке, — скоро сюда набежит толпа придворных, дабы засвидетельствовать порочность сии особы?
— Ваше высочество? — не понял Августин.
А принц у нас с печальным опытом оказался. Видимо, уже многие пытались выйти в качестве будущей королевы через его постель. Вот только сейчас он очень ошибся. Если ночью я хотела стать женой короля (но совсем-совсем этого не помню), это еще не значит, что с утра у меня те же желания.
И, вообще, что значит,
мою
порочность? Она была доказана еще пять лет назад. Правда, в узком семейном кругу. За что, кстати, меня и отправили в монастырь. И что-то мне подсказывает, не для того мою персону возвращали, дабы снова выяснить, насколько я нечестива.
Августин никогда не отличался быстрой сообразительностью с утра, если дело не касалось лечения. Вот и сейчас, когда он наконец-то понял, что имел в виду принц Раймунд, по его лицу, обычно до противного невозмутимому, пронеслась гамма эмоций от непонимания до возмущения.
— Ваше высочество, как вы могли… — начал братишка, но я не дала ему договорить.
— Сесть на мое платье?!
Принц снова разглядывал меня, но уже с подозрением. И мне эти смотрелки уже надоели. Я до сих пор хочу спать, между прочим. Поэтому резко откинув одеяло, я, совсем неграциозно, встала с постели и с чувством потянулась.
— Александрин, — окликнул меня Августин, — ты уже выросла.
— Да? — с наигранным недоверием спросила я. — Это в каком же месте?
Без зеркала себя разглядывать неудобно, но я справилась. После чего вопросительно посмотрела на братишку. Он, кажется, был смущен. А вот его высочество более умело скрывал свои эмоции. Или принц по натуре не пробиваем.
— Во всех, — коротко отозвался Августин.
— Моя одежда находится под его высочественным задом, — я обвинительно показала пальцем на принца.
А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечает, шумит с раннего утра, на вещах моих сидит и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.
— Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!
— Хорошо, — покладисто сообщила я, — больше так говорить не буду. При тебе. Но мне и правда надо одеться. Или мы придворных ждем? — я выжидающе посмотрела на принца.
Кажется мне, что он только сейчас понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро сегодня на удивление тугомыслящее.