Неправильная
Шрифт:
Вот интересно, отец сожалеет, что моего мужа придется взять в Род, или он так передо мной извился за невозможность служить Одноликому? Слушаю дальше.
— Этот месяц ты будешь жить во дворце, как сестра придворного целителя, — продолжал отец.
— И не вздумай нас опозорить или сорвать свадьбу! — наставляла матушка.
— Дамиан пока отбыл, но, думаю, на днях вы познакомитесь.
У меня зародилось подозрение, что герцог-целитель говорил выученными фразами, которые к тому же забывал. Иначе почему он делал между ними такие паузы?
— Тебе совсем неинтересно твое будущее? — вновь вмешалась герцогиня.
— Я знаю, что меня ожидает, — пожала плечами я.
— И что же? — с недоверием спросила она.
Я знала, что ответ ей не понравится. Своими речами я не радовала матушку лет с трех. Но не ответить, когда спрашивают — проявление непочтительности. А я девушка воспитанная, поэтому:
— Будет шикарная свадьба, что в духе Целителей. Лживые клятвы с заверениями в вечной любви, — видно, что матушка хотела меня остановить, но почему-то этого не сделала. — Потом усиленные действия по зачатию наследника. Ведь без него в Род не примут, — отец неосознанно кивнул. — А когда это случится, муж отправит меня подальше, чтобы не мешала его радости, и он мог орошать чужие лона, — я закончила рассказ о своей будущей жизни.
И что-то самой так грустно стало. Не хочу я пока ребенка. Не желаю в глушь.
— Александрин! — гневно воскликнула матушка.
И лицо у нее подозрительно покраснело. Как будто я неправду сказала. За спиной так-то весело хмыкнул Августин. Вот единственный умный человек — молчит, а где нужно — смеется.
— Где ты набралась этих глупостей? — не была бы сама целительницей, уже схватилась бы за сердце.
Но, увы, статус такие выходки не дозволяет. И к чему этот вопрос? Как будто я сейчас назову конкретное место, где такие речи вкладывают в головы глупых детей. А матушка мигом его посетит и пояснит, где и в чем рассказчики неправы.
— Из жизни, — все же пояснила я. — Не зря же у нас с Августом десять лет разницы.
Посмотрела на отца. Тот пытался сохранить невозмутимость на лице. Пока получалось. Но уйти отсюда захотелось неимоверно. Не то чтобы я боялась отца, но вдруг передумают замуж выдавать. Снова представила себя в свадебном платье… Определенно надо ретироваться, пока решение не сменили. Понятно, отдают меня лорду Зачари только потому, что других, правильно одаренных, жалко. Это я бесполезная, но хоть какая-то польза.
Вдруг мой дар решил проявить себя умной мыслью.
— Отец, могу я узнать, известно ли кому-либо об особенности моего дара?
Спрашиваю потому, что до ссылки, кроме родителей и брата, я представлялась особой без проявлений целительских способностей. Такое в Роде уже случалось, правда, редко. Только я отличилась: имея дар, не могла лечить других. Сначала меня пытались обучить хотя бы теории, надеясь, что с годами скрытые таланты проснутся во мне, но все тщетно.
— Нет, для всех ты обычная девушка, не имеющая проявлений Целителя, — ответил отец.
— Тогда я хочу клятву, — как можно капризней и легкомысленней высказалась я.
— Какую клятву? О чем ты? — уточнила матушка.
— О том, что никто и никогда не узнает о моем даре.
Несколько мгновений родители переглядывались. Братишка так и стоял за моей спиной. но я была уверена, что ему абсолютно все равно, рассказывать или нет.
— Хорошо, — с нажимом, глядя на матушку ответил отец.
— Хорошо, — откинувшись в кресле после разоблачения из ненавистного платья, протянула я.
Клятвы даны. Пути отхода подготовлены. Я молодец! Родители так и не поняли моей задумки. Но куда уж им до такой логики и извращенности ума.
Но долго расслабляться и наслаждаться своим маленьким триумфом мне не позволили. Жанна сообщила о посетителе. И только я хотела прикинуться больной, лишь бы снова не облачать свое прекрасное тело в неприглядные мне тряпки, как заявился Августин с неподдельной тревогой на лице. Но как только он увидел меня в здравии, волнение сменилось на возмущение.
— Братишка, еще немного, и я решу, что ты хочешь увидеть меня больной, — с укором произнесла я.
— Это было бы интересно, — задумчиво протянул Августин.
Теперь возмущена была я. Думать надо, что говоришь! Вдруг моя тонкая и ранимая душевная организация выйдет из строя после таких заявлений. Хотела уже обидеться, но это же Августин! Если не с ним дружить, то и не с кем больше. Несмотря на большую разницу в возрасте, у нас с ним всегда были теплые отношения. В крайнем случае нейтралитет.
— Что ты хотел? — спросила, поправляя халат, раскрывшийся на груди.
Вид братишки, что смущенно отводил глаза, меня раздражал. Где он столько стыда набрался? Эх, испортила его придворная жизнь. Или его так супруга запугала?
— Поговорить, — усаживаясь напротив, Августин налил себе вино, стоявшее на столе.
Откуда оно взялось, не знаю. Честно!
Всем видом выражаю величайшее внимание. Но братишка задумчиво смаковал напиток, глубоко погруженный в свои мысли. И мне это уже не нравилось. Нет, не то, что он думает — это как раз нормально. Но вот отсутствие его привычной насмешки на лице несколько настораживало.
— Александрин, — все же начал Августин, — это действительно необходимый брак.
— Братишка, — прервала я его, — не надо меня уговаривать и убеждать. Я уже дала согласие, хотя его и не требовалось, ведь так? — испытующе посмотрела на него.
— Да, соглашение уже подписано. Но твое имя вписали только сегодня, — попытался оправдаться Августин.
— Не нужно, — успокоила я его. — Я ведь действительно выросла, — с улыбкой произнесла я.
Показалось, что братишка облегченно выдохнул. Залпом допив вино, он поспешно встал и направился к выходу. Уже у двери он развернулся и подошел ко мне. Запечатлев свой тройной братский поцелуй на моих щеках и лбу, он шепнул: