Непредсказуемый спектакль
Шрифт:
— Мой брать Эндрю, — спокойно пояснила я, — был знаком со старшим братом Стива. Когда они искали вокалиста, Эндрю предложил брату Стива мою кандидатуру. Мне позвонили, я пришла на прослушивание и меня взяли. Вот и все.
Паркер потер подбородок, не сводя с меня своих хищных глаз. он когда-нибудь перестанет так делать? Как же это бесит меня!
— А ты оказывается интересная личность, Миллисент Айрос, — задумчиво произнес он.
Я вскинула брови, уставившись на Паркера своим фирменным взглядом. Назывался он: какого хрена?
— И что же это может значить? — съязвила я.
Паркер выдохнул и откинулся на спинку кресла, отводя взгляд в сторону океана. Ну, вот что у него за привычка такая дурацкая? Вот постоянно уходит от ответа! Что за человек?
— Просто я всегда думал, что ты просто заучка с дурным характером, — проговорил он в пустоту.
Мне разве, что осталось рот открыть от удивления. Он назвал меня заучкой? Он совсем страх потерял что ли? Или ему жизнь не дорога?
— Паркер, ты совсем охренел? — на удивление спокойно отозвалась я.
Блондин усмехнулся.
— Да, ладно, расслабься, Рыжая, — тут же произнес он, вставая я с кресла, — я пошутил.
Я яростно выдохнула. И вот после этого он будет утверждать, что он не задница.
— Я когда-нибудь убью тебя, Паркер.
— Да, да, — донесся голос Блондина из комнаты, — обязательно, Рыжая. Но не сейчас. Еще несколько дней тебе придется любить меня.
Я снова выдохнула, поднимаясь с кресла. Еще несколько дней. Совсем немного, а потом мы вернемся к привычной жизни. В наш мир, в котором мы друг друга ненавидим.
Глава 19
Я шла по вымощенной дорожке кампуса, стуча каблуками. Да, да. Вы не ослышались. Именно каблуками. Для меня самой это было очень большим открытием. Оказалось, что я могу вполне справиться с такой задачей, как хождение на каблуках весь день. Сначала это, конечно, было очень и очень тяжело. Но теперь я стала справляться с этим куда лучше.
Прошло уже две недели с начала нового учебного года. Как только я вернулась из нашей с Паркером поездки, мы тут же попрощались и не виделись с тех самых пор. Я, естественно, была этому очень рада. Но потом накатила какая-то непонятная тоска. Было странно, но, кажется, я скучала по этой белобрысой обезьяне. По его дурацким шуточкам и выпадам. Я старательно пыталась выбросить из своей головы эти глупости. Просто за три года нашей войны я привыкла к нему. А теперь, когда он не маячил у меня на горизонте, было как-то дико, что ли. Но я решила побороть в себе это чувство.
Сразу по приезду домой, я отправилась в парикмахерскую. Мне почему-то больше не нравились мои волосы. Хотелось что-то срочно поменять. И я поменяла. Я обстригла свои волосы, оставив длину до лопаток. А потом решилась на совсем отчаянный шаг. Я перестала быть рыжей! Да, да. Хватит с меня этого. Мы перекрасили волосы в цвет темного шоколада и добавили ярко-красные пряди. И меня вполне устраивал мой новый образ.
А потом случилось просто ужасное для меня событие. Когда я поступила на практику в деканат, оказалось, что мой повседневный вид не подходит для работы в таком месте. Поэтому пришлось срочно добавлять в свой гардероб соответствующие вещи. Так в моем шкафу появились блузки, брюки и, о боже, платья и юбки! Что могло быть хуже? Только одно. Туфли! Эти отвратительные и ужасные каблуки. Вот с ними пришлось куда хуже.
Но теперь я гордо вышагивала по тротуару в элегантных брюках и рубашке. А мои каблуки так же гордо отбивали уже привычную для меня дробь. Мой учебный и рабочий день был в самом разгаре. Я остановилась возле автомата с напитками. Взяв себе стакан кофе, я опустилась на ступеньки. Времени у меня было еще достаточно.
В моей голове тут же возникла вопрос: что бы сказал Паркер, увидев меня такой? Конечно же, кучу язвительных комментариев по поводу моего внешнего вида. Не обошлось бы без привычного ехидства. Да, Паркер он и есть Паркер. И стоило мне об этом подумать, как справа раздался до боли знакомый голос.
— Рыжая, ты что перепутала свой шкаф с утра и нацепила вещи своей подруги? Или ты как-то по-другому можешь объяснить свой внешний вид.
Ох, уж этот голосок. Как бальзам на душу. Давненько я его не слышала. Я даже улыбнулась. Какая-то радость даже нахлынула на тебя.
— Паркер, — протянула я, поворачиваясь к нему, — твой дивный голос, услада для моих ушей.
Он стоял рядом со с лестницей, на которой я так удобно устроилась. Его вид, как и всегда, говорил только об одном. О невероятной самовлюбленности. Ну, вот что с него взять. Паркер он и в Африке Паркер. Он никогда не меняется. Он не сводил с меня своего пристального кошачьего взгляда. Раньше меня этот взгляд невероятно бесил. Но не теперь. Сейчас мне, почему-то, больше не хотелось прибить Блондина за этот хищный прищур. Может, я все-таки привыкла?
— Ну, и какого хрена ты наделала, Рыжая? — возмущенно проговорил он, подходя ко мне ближе.
Я вздохнула, поднимаясь со ступенек. Ну, вот. Только я подумала, что в наших с Паркером отношениях наступило умиротворение, как этот поганец снова все портит.
— Ну, и что на этот раз вас не устроило, Ваше Высочество? — язвительно проговорила я.
Паркер усмехнулся и подошел ко мне ближе. Я и забыла, насколько этот гад высокий. Пришлось задрать голову, чтобы видеть его глазищи.
— Ваше Величество, — весьма гордо поправил меня Паркер.
— Боюсь, что до Величества вы еще не доросли, сударь, — хмыкнула я, рисуя на лице ядовитую улыбку.
— Язва ты, — улыбнулся Паркер.
— Да, да, — махнула я рукой, — это мы уже проходили.
Я уже практически собралась уходить, как Паркер снова начал возмущаться.
— И зачем ты покрасила волосы? — возмущенно проговорил Паркер.
Так вот, что он имел в виду. Паркеру не понравились мои перемены?
— А к тебе-то это какое отношение имеет?
— Как это какое? — он сложил руки на груди, — а как мне теперь прикажешь тебя называть, Рыжая, когда ты вовсе больше и не рыжая.
Я не смогла сдержать небольшой смешок. Доставлять Паркеру неприятности, даже такие маленькие, это особый вид удовольствия, скажу я вам.
— Можно подумать, Паркер, — усмехнулась я, — у тебя там припасено для меня столько прозвищ, что хоть отдельный словарь составляй.
— Это, между прочим, было мое любимое, — снова возмутился Блондин.
— Ничего, переживешь, — отмахнулась я.
Обиженное лицо Паркер делал недолго. Вскоре его хищный взгляд снова стал изучать мой внешний вид. Ну, и что его так удивляет? Я ведь все-таки девушка.