Неприкасаемые

МакЭвой Дж. Дж.

И снова мы погрузились в молчание. Я не был уверен, что происходило у нее в голове. Я все еще не мог поверить, что она беременна. Я имею в виду, да, это было более чем возможно. Мы набрасывались друг на друга всякий раз, когда оставались одни. Я был зависим от нее.

Она посмотрела на меня, и я захотел ее, она чихнула, и я захотел ее. Она была всем, и прошло больше года с тех пор, как мы потеряли…

— Что ты хочешь сделать, Мел? — Спросил я.

Она ответила не сразу.

— Мы должны им сказать?

— Нет, мы можем подождать. — Пока мы не смирились

с этой идеей… Пока я не понял, что делать. Мне нужно было так много спланировать и обдумать.

— Мел, — прошептал я, подходя и беря ее за руку. — Я люблю тебя. Мне нравится, кто ты и что мы делаем, но все должно быть по-другому. Я не могу… ты не можешь сражаться в этой битве. Ты не можешь пойти против Авиелы. Не сейчас. Я не могу снова потерять нашего ребенка. Ты должна отойти от дел…

— Лиам.

— Мел, это не обсуждается. Клянусь всем святым, я заставлю Авиелу заплатить. Я заставлю их всех заплатить. Но…

— Дай мне сказать, — отрезала она, садясь, что только усилило ее дискомфорт. Стараясь изо всех сил помочь ей, я только дал ей шанс оттолкнуть меня здоровой рукой.

— Мел…

— Может, ты перестанешь меня перебивать? Это выводит меня из себя, и ты это знаешь. Какой, блядь, смысл мне рассказывать тебе дерьмо, которое выводит меня из себя, когда ты, блядь, все равно не слушаешь? — прошипела она сквозь зубы. Ее карие глаза сузились в щелочки, и я изо всех сил старался не ухмыляться. Она была сексуальна, когда злилась на меня.

Даже с разбитыми губами, спутанными волосами и бинтами моя жена все равно выглядела чертовски сексуально.

— Уже гормоны? Мне сходить за смузи? — Выражение ее лица испугало бы любого мужчину, но я, с другой стороны, я уже находил его забавным.

Она протянула руку, схватила первое, что попалось под руку, и швырнула мне в голову. К сожалению, это был ее телефон. Я увернулся от него как можно быстрее, и он развалился на части при ударе о стену.

— Ты осел, Лиам Каллахан. Во-первых, дело не в «гормонах», а во мне. Я с тремя пулевыми ранениями в теле, у меня мудак-муж…. и встреча с Авиелой. — Последнюю часть она произнесла тихо. — Женщина, которая родила меня сумасшедшая. У меня были тяжелые несколько дней, моя реакция совершенно нормальная, — сказала она,

Но ее реакция не была для меня нормальной. Если бы это был кто-то другой, моя Мелоди наложила бы на себя швы, накричала бы на меня за опоздание, а затем потребовала, чтобы мы выследили того сукина сына, которым он держал ее. Ее реакция…что ж, она была ранена. Хуже всего было то, что она даже не осознавала, насколько сильно.

— Чего ты хочешь? — Мягко спросил я ее.

— Я хочу посмотреть на свою мать сверху вниз так, как она смотрела на меня, — сказала она, отвернувшись от меня, но я заставил ее посмотреть мне в лицо.

— Мел. Я никогда не осуждаю тебя. Мне не нужно, чтобы ты была сильной каждое мгновение вечности. Мне нужно, чтобы ты доверилась мне больше, чем когда-либо.

— Она выстрелила в меня, Лиам. — Ее голос дрогнул. — Без каких-либо угрызений совести или колебаний она с легкостью подстрелила

меня. Она сказала, что я была не более чем нежелательным побочным эффектом ее работы. Я должна была догадаться, верно? Все, что мы узнали о ней, говорило о том, что она была бессердечной сукой, но я действительно не думала, что она будет стрелять. Я не знаю почему. — Я слушал ее голос, и он звучал как у той же женщины, которая раньше читала мне по ночам.

Я не был уверен, что сказать в ответ. Что я мог сказать? Часть меня тоже не верила, что Авиела может нажать на курок. Ради Бога, это была ее дочь, ее собственная плоть и кровь. Мелоди и я не верили в сказки, но это было то, о чем я никогда не мог и подумать.

Положив мою руку себе на живот, Мел вздохнула и откинулась на спинку кровати, прежде чем накрыть мою руку своей.

— Мел…

— Хорошо.

— Что? — Прошептал я.

Она посмотрела мне в глаза.

— Ради нашего ребенка и ради твоего здравомыслия я не буду преследовать Авиелу. Но я хочу, чтобы ты это сделал. С этого момента она твоя любовница.

— Прошу прощения? — Я постарался не съежиться. Может быть, она всё-таки приняла обезболивающие.

Она засмеялась, притягивая меня к себе, пока я снова не оказался на маленькой раскладушке, которую они осмелились назвать кроватью. Она была похоже на тюремный матрас.

— Авиела — твоя любовница в том смысле, что я ничего не должна знать о ней. Все, что связано с ней, будет храниться от меня в секрете. Даже нашими людьми. Если они расскажут мне что-нибудь о «любовнице», ты отрежешь им яйца и заставишь носить как серьги, — мягко объяснила она.

Только моя жена могла говорить о кастрации словно ангел.

Я скептически наблюдал за ней.

— Ты просто собираешься отступить и держаться подальше от опасности?

— Зависит от твоего определения опасности, — заявила она.

— Мелоди…

— Не мелодь мне тут. Ты не мой отец. Я позволяю тебе возглавить охоту на Авиелу; я помогу, если понадоблюсь. Но я тебе не нужна. Я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что если я буду вовлечена, то захочу взять верх. Я сама захочу выследить ее. Но я также не собираюсь становиться домохозяйкой. Если мы чему-то и научились, так это тому, что Авиелу нельзя недооценивать. Ты не можешь сосредоточиться на бизнесе и на ней одновременно…

— Итак, ты хочешт контролировать трафик? — Я прервал ее. Если бы это был кто-то другой, я бы свернул ему шею.

— Лиам…

— Не обманывай меня, — сказал я. — Ты хочешь, чтобы я выследил твою мать, пока ты занимаешься бизнесом? — Она определенно приняла обезболивающие.

— Так безопаснее, и ты это знаешь, — прошептала она.

Я мог только покачать головой, глядя на нее. Только в нашем мире продавать наркотики было бы безопаснее, чем иметь дело с семьей.

— Что было бы безопаснее, так это провести день в торговых центрах и на благотворительных мероприятиях, пока я разберусь с этим… — Она сжала мою руку так сильно, что я почувствовал, как хрустнули костяшки пальцев. — Ой. Черт возьми, детка.