Неприкасаемые

МакЭвой Дж. Дж.

— Джино! — Я встал. Светловолосая медсестра вкатила его внутрь. Подойдя к ней, я схватился за ручки его кресла и подтолкнул его к кровати Феделя.

— Вам нужна… — сказала медсестра.

— Нет, ты можешь идти, — сказал я ей. После того, как она это сделала, в комнате воцарилась тишина.

Джино смотрел на Феделя со злостью и беспокойством, но в ответ Федель игнорировал его, поедая свое Желе, как будто даже не замечал его присутствия.

Джино не выглядел старым, он выглядел древним. Как будто он побывал в аду и вернулся обратно, а теперь просто ждал, чтобы вернуться обратно. Его лицо таяло, его когда-то длинные волосы исчезли, и только несколько прядей седых волос покрывали его голову. Я мог

видеть шрамы, которые были отмечены по его рукам. Он гордился ими; это были его боевые шрамы.

— Мистер Моррис…

— Прекрати нести чушь, Каллахан, — с отвращением выплюнул он. — Чего ты хочешь от меня?

Сделав глубокий вдох, я попытался взять себя в руки, но с контролем было покончено. Схватив его за шею, я почти поднял старика с его кресла.

— Я пытался быть вежливым. Когда-то давно мы были врагами, но из-за моей жены ты стал частью общего дела. Именно по этой причине я не сломаю тебе руку. Ты расскажешь мне все, что знаешь об Авиеле ДеРоса. Если ты верен семье Джованни, то верен и мне, и это приказ.

Когда его лицо посинело, я бросил его на кресло и сделал шаг назад, пытаясь восстановить самообладание.

Джино закашлялся и сделал глоток воздуха, держась за горло, как будто пытался собственными руками расширить дыхательные пути.

— Авиела ДеРоса мертва, — сказал он, и я ущипнул себя за переносицу.

Я убью этого человека.

— Ты лжешь мне, Джино, — прошептал я, доставая кастет. — Джино, у меня нет ни времени, ни терпения на пустые слова. Авиела ДеРоса жива. Я знаю это, потому что она трижды выстрелила в мою жену. Твой сын, которого я собираюсь убить прямо у тебя на глазах, находится в этой палате из-за нее. Так что говори правду, иначе твой сын умрет, а ты проведешь остаток своей жизни как овощ.

— Я… я не могу. — Он покачал головой, уставившись на Феделя.

Федель умолял его взглядом.

— Папа, мы в одни в этой палате. Мелоди — дочь Орландо. Она Джованни, а мы преданы Джованни.

Джино наклонился вперед, его тело теперь было рельефным.

— Вот почему я не могу. Я поклялся Орландо, что я…

— Я убил Орландо. Он мертв, так что поклянись мне, а потом разбирайся с его дерьмом на небесах или в аду, Джино. Я сомневаюсь, что он хотел этого, так что будь умным впервые в своей жизни.

Я действительно хотел этого, и он был моей единственной зацепкой. Все остальное Авиела медленно разрушала.

— Папа, если не ради меня, не ради Лиама, то ради малышки Орландо расскажи все, — сказал Федель, и мне пришлось сдержать закатывание глаз. Мел не была маленькой девочкой. Он знал это. Но, эй, что не сделаешь ради любимой работы.

— У Орландо всегда была слабость к дерзким. — Он вздохнул, уставившись на свои руки. — Мы были на юге Италии, и там встретили ее, Авиелу Коста, так она себя называла. У нее все ели с ладони, и Орландо хотел ее. Она выглядела так, словно тоже хотела его. Всю ночь они провели в клубе, просто танцуя и разговаривая. Разговоров стало больше, и следующее, что я помню, это то, что я везу ее домой к Орландо а потом в аэропорт, когда мы вернулись в США. Он был так поражен, что просто не мог оставить ее. Я не доверял ей; в ее глазах не было настоящих эмоций. Я провел проверку, но все оказалось в порядке. Она была Авиелой Коста, но у меня все еще было это чувство…

— Я поспрашивал вокруг, и никто ничего о ней не знал. Но ее семья была мертва. Поэтому я попросил парней перепроверить всю информацию о ней. Они обнаружили, что почти вся документы— как цифровые, так и физические — были подделаны.

— Ты рассказал Орландо? — Спросил я, идя впереди него.

Джино только хихикнул.

— Железные руки был больше похож на железную голову — и его член тоже. Этот дурак увяз слишком глубоко. Он понятия не

имел, что она играет с ним. Мы теряли деньги, теряли связи и были близки к тому, чтобы потерять все, а она была в его жизни всего три месяца. Он думал, что виноваты мы. Что мы воровали у него. Я думаю, он терял самообладание. Часть его знала, а другая часть была влюблена. Он устроил ловушку. По сей день я до сих пор не знаю, как он догадался, что это была она. Но я видел его в тот момент. Он держал ее за шею, готовый свернуть ее, а эта сука просто сказала: Давай, убей и своего ребенка тоже и избавь меня от хлопот.

Часть меня хотела, чтобы он убил эту суку, но она все еще была матерью Мел.

— Что он сделал? — Мел родилась, так что он ее не убил.

— То, что сделал бы любой сумасшедший. Он приковал ее к кровати и нанял сиделку. Его комната стала ее тюрьмой. Авиела боролась и ругалась, она даже попыталась использовать свое обаяние, но Орландо не отпустил ее. Она перерезала себе запястье. Он привел врача и велел вынести все вещи из комнаты, чтобы она не могла навредить себе. Она морила себя голодом, поэтому мы давали ей легкие наркотики и кормили через трубку. Так продолжалось несколько месяцев, пока, наконец, она не сдалась. Внезапно она начала вести себя как жена, и Орландо это понравилось. Но только после того, как она родила, он освободил ее от цепей.

— Черт. — Я вздохнул.

Почему наша жизнь была такой чертовски сложной? Все, чего я хотел, — это продавать наркотики, заниматься любовью со своей женой и править миром.

— Она сбежала, не так ли? — Спросил я.

Джино покачал головой.

— Нет, она осталась. Я думал, что у нее был Стокгольмский синдром. Или, может быть, она любила свою дочь. Но вскоре я обнаружил, что это не так. Орландо нашел любовника Авиелы, Леонардо Северино. Если и был кто-то, о ком она заботилась, так это он. Ни о ком другом, только о нем. Назло ей Орландо запер его в подвале, и каждый раз, когда она делала что-то, что ему не нравилось, он отрезал его конечность и дарил Авиеле в подарок.

— Те белые перчатки, которые она носила, были подарками от ее любовника, она поклялась, что не снимет их, пока они не будут испачканы кровью Мелоди и Орландо. Она сказала, что не успокоится, пока все белое не станет красным. Орландо хотел, чтобы у Мел была мать, которая любила бы ее, поэтому он смирился с этим. Маленькая Мелоди росла в окружении матери, проклинающей каждый ее шаг. Только когда Мел исполнилось шесть лет, она начала замечать, что «любовь» ее матери к ней на самом деле не была любовью. Поэтому Орландо согласился отпустить ее и Леонардо при условии, что они никогда больше не приблизятся к его дочери.

Все обретало смысл, но в некотором смысле я все еще был сбит с толку.

— Если это правда, то как Мел попала в тот самолет? Орландо никогда бы ее не отпустил.

Джино нахмурился.

— Вот почему Авиела украла ее. Мы отвезли их в аэропорт, даже подождали, пока они сядут в этот чертов самолет. Нам нужно было убедиться, что они улетели. Мы думали, что у нас все под контролем. Однако ей каким-то образом удалось украсть Мелоди прямо у нас из-под носа. Орландо не знал, что она забрала Мелоди. Никто из нас не знал. Он был тем, кто сбил тот самолет. У него все было готово к взрыву. Он так сильно ее ненавидел. Он ни за что не хотел просто отпустить ее. К тому времени, когда мы поняли, где находится Мелоди, Орландо…Орландо был вне себя от горя. Он думал, что убил свою собственную дочь. Именно тогда мы узнали, что Авиела была ДеРоса. Мы получили сообщение от одного из наших осведомителей в доме Вэнса, что люди Вэнса спасли ее. Взрывчатка сработала не так, как планировалось. Самолёту оторвало крылья, но пилоту удалось приземлиться на воду. Видео было в значительной степени уничтожено, но…