Неприкаянные души
Шрифт:
Хуже того, Уинтер вообще о ней не думал, как, в принципе, и при жизни Полины. Иногда они не виделись целыми днями, даже будучи женатыми и живя в одном доме. И это никогда его не беспокоило.
Надо было отпустить Полину, когда она попросила развод.
Неужели он повторяет ту же ошибку с Аидой? Их связь сделала из нее мишень, а виноват он.
Опять.
Уинтер подумал о сокрушающей панике, которую испытал, получив звонок от Бо: кто-то пытался сжечь Аиду прямо в квартире. Мало что ужаснее смерти в огне.
Но она не умерла и теперь в безопасности в его доме. Это все, что сейчас имело значение.
Тяжело вздохнув, Уинтер взял фотографию Полины и пошел в кабинет. Затем сел перед окнами, глядя на рассвет. Через несколько минут заглянула Астрид с охапкой одежды.
– Я слышала шум, – пояснила она, шлепая тапочками по полу, а ночная рубашка развевалась словно флаг. – Бо рассказал мне о происшедшем. Я подумала, что Аиде понадобится одежда.
– Так, мит йерта [34] .
[34]Tack, mitt hj"arta (швед.) – Спасибо, сердце мое.
– Не за что. – Астрид положила принесенную одежду на подоконник. – Бо сказал, что огонь вызвала неисправность в проводке, и что Аида лишилась всего.
– М-м-м.
– Но подозреваю, это как-то связано с бутлегерством. – Не услышав ответа, она устроилась у брата на коленях: – Я же вижу, что ты расстроен. Прости.
Уинтер погладил прядь светлых волос.
– Кто-то пытается меня запугать и заставить отказаться от предприятия. Но не переживай, я обо всем позабочусь.
– Не сомневаюсь.
– Но пока все не разрешится, мне бы хотелось, чтобы ты была осторожна, выходя из дома. Не боялась, а проявляла бдительность.
– Я всегда начеку.
– Значит, будь умницей и не выходи одна. Однако если мы позволим себя запугать, значит…
– Они победили. Поняла, я не буду делать глупостей.
– Молодчина. Не хочешь пройтись по магазинам?
– Для Аиды?
– Я позвоню в универмаг и попрошу впустить тебя до открытия. С тобой поедут Бо и Йонте.
А также парочка охранников, что постоят на входе и доберутся в объезд в одной из старых машин. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
– Рассчитывай на меня, я буду готова через час. – Астрид сонно улыбнулась и пожала руку брата. – Аида переезжает сюда насовсем?
– Через неделю она отправляется в Новый Орлеан.
– Навсегда?
Уинтер пожал плечами.
Астрид стиснула его ладонь тонкими пальчиками:
– Ты ее любишь?
Его сердце сжалось. Любит ли он? Уинтер помнил, каким несчастным чувствовал себя во время разлуки с Аидой после ссоры насчет Сук-Йин. И знал, какое облегчение испытывал теперь, зная, что медиум совсем рядом в безопасности его дома. Уинтер хотел, чтобы она спала в его постели… и хотел сам видеть ее, просыпаясь.
Он хотел Аиду, а не просто интрижку с ней.
И совсем не желал, чтобы она уезжала. Сама мысль об этом наполняла его черным отчаянием, равным по силе боли от утраты семьи.
– Возможно, – наконец честно признался Уинтер.
– Думаю, она тоже в тебя влюблена, судя по тому, как смотрела в тот день, когда пыталась вернуть пальто. Я еще не видела, чтобы кто-то так на тебя глядел. Уж точно не…
– Не произноси ее имени.
– Прости.
Уинтер крепко сжал руку сестры:
– Это неважно. Я не могу заставить Аиду остаться.
Возможно, он сумел бы повлиять на расклад. Тайком побеседовать с Велмой и уговорить ее продлить контракт. Только уже пообещал, что не станет вмешиваться.
Он мог бы поехать на поезде в «тихий» бар в Новом Орлеане и угрозами заставить этого неизвестного владельца расторгнуть договор с Аидой. Очень заманчивая идея, но Уинтер тут же ее отверг. Аида раскусит его на раз.
Нет, нельзя ее принуждать.
Почему же она не видит то, что находится прямо под носом? Им хорошо вместе, чудесно в постели. Даже более того – восхитительно. Волшебно. И они прекрасно ладят. Честно говоря, она одна из немногих женщин, с которыми ему интересно не только в постели. Боже, да Уинтеру даже ссориться с Аидой нравилось.
И западное побережье ей по душе, Аида не раз это повторяла. Тогда почему же ей не обосноваться здесь, не открыть свое дело, проводя сеансы? Уинтер мог бы купить медиуму рабочий кабинет, направлять к ней богатых клиентов. Аида получила бы все, о чем мечтала. И если, боже упаси, они когда-нибудь расстанутся, она будет заниматься любимым делом, а не ранить себя каждый вечер в помещении с кучей пьяных идиотов.
И Уинтер будет рядом, чтобы позаботиться о ней и дать необходимое.
Простой выход, так почему же только он сам его и видит? Хуже того, если бутлегер попытается убедить Аиду, то она упрямо будет гнуть свое.
– Значит, ты ее отпустишь? Это совсем на тебя не похоже, – заметила Астрид.
Уинтер опустил голову на подголовник:
– А что можно сделать? Запереть ее? Пригрозить?
– Конечно, братец, каждая девушка только об этом и мечтает.
Уинтер сердито посмотрел на сестру, затем выглянул в окно, наблюдая, как золотистый свет прорывается через туманный покров.
– А ты что предлагаешь? Подскажи, раз заделалась экспертом в делах сердечных и явно обладаешь многолетним опытом.
– По крайней мере, у меня хватило ума не выходить замуж за нелюбимого.
С этим не поспоришь.
Астрид выпустила руку брата и встала, собираясь уйти:
– Папа как-то рассказал, мол, все в жизни делал, только чтобы угодить маме, и что был счастлив, только если счастлива она.
– Да, и что?
– Если ты хочешь, чтобы Аида осталась, возможно, стоит сделать ее счастливой. Чего она желает?
Вроде все так просто, но как быть, если больше всего Аида хотела уехать?
– Выясни, – наказала Астрид, уходя.