Неприкаянные
Шрифт:
— Встав здесь на якорь, вы нарушили правила. Вам придется проехать с нами, чтобы заполнить протокол!
— Да, конечно, — отчаянно бьется радостью мое сердце.
Я подхватываю желтые лодочки и сумочку, и именно в этот момент на корме появляется Феликс.
— Что происходит? — недовольно рычит он. — По какой причине вы мешаете нашему отдыху?
— Вы нарушили правила, — безразлично пожимает плечами полицейский. — Прошу следовать за мной. Придется оформить протокол.
Феликс злится, но ему ничего не остается, кроме
Наша яхта под контролем водного патруля движется к пристани.
Когда мы сходим на берег, я чувствую себя такой счастливой, что готова целовать асфальт.
— Таисия, я вызову тебе такси, — как ни в чем не бывало, с нежностью берет меня за руку Феликс. — Поезжай домой.
Он снова душка. Сама заботливость. Тот самый Феликс, которым я была очарована пять месяцев назад и которому сказала твердое «да» восьмого марта у себя дома.
— Хорошо, — отчаянно киваю я.
И когда такси уносит меня в сторону дома, я чувствую себя так, будто выиграла в лотерею. Только отчего-то мне кажется, что на кону был не денежный приз, а моя собственная жизнь.
Глава 7
— Тася, все в порядке? На тебе лица нет… — испуганно отпирает мне дверь сестра.
Я смотрю на часы в прихожей. Начало четвертого.
— Нет, не все… — качаю головой.
— Что случилось?…
— Поставь чайник, я жутко замерзла.
Я сбрасываю с ног желтые лодочки и обессилено плетусь в кухню.
Ира уже хлопочет над электрическим чайником. Я прикрываю дверь кухни, чтобы не дай Бог, не разбудить маму. Сажусь за стол, и на меня обрушивается дикая усталость. Кажется, я даже не могу пошевелить рукой, не то, что говорить.
— Что произошло, Тася?
Сестра ставит передо мной кружку с крепким черным чаем и садится рядом.
— Ира… я больше не хочу замуж.
— Феликс был груб с тобой в первый раз? — обеспокоенно заглядывает мне в глаза она.
— Феликс ненормальный, Ира… я… я даже не знаю, как объяснить то, что произошло на яхте… — хватаю ее за руки я.
— Просто расскажи все по порядку.
Я отчаянно жмурюсь. Придвигаю к себе горячий чай и сглатываю ком в горле. Сбивчиво рассказываю обо всем, что со мной делал в каюте Феликс. О том, что я испытывала дикий страх, что уснула, как убитая по его приказу. Про патруль, который заставил нас посреди ночи возвращаться к пристани.
Ира напряжена.
— Черт, а ведь он казался идеальным мужчиной… — бормочет она.
— Я боюсь его. Там, на яхте, мне было очень страшно. Он… он сказал, что я принадлежу ему одному, и должна это запомнить. И что он не станет предаваться со мной грешным утехам до тех пор, пока нас не повенчают в его церкви.
— Что еще за церковь? Терпеть не могу фанатиков. Надо от него избавиться.
— Как? Если я сейчас скажу ему «нет», он меня ни за что не отпустит. Как у него получилось полностью парализовать мою волю, когда мы остались наедине?
— Я не знаю, черт побери! Но религиозный фанатизм — это очень страшно. Так, ладно, выпей пару капсул «персена» и ложись спать. Утро вечера мудренее. Сейчас, на эмоциях, мы ничего не можем предпринять.
— Мы вообще ничего не можем, — обреченно роняю голову на руки я. Все тело бьет крупной дрожью. — Сама посуди, Ира! Кому интересно, что случится с нищей девчонкой, у которой из родственников только сестра и больная диабетом мать?!
— Успокойся, Тася! Паника — не лучший советчик, — кладет передо мной две капсулы «персена» Ира.
— У него была какая-то Дина… — бормочу я.
— Что еще за Дина? — замирает рядом со мной сестра.
— Дина, которой больше нет, — глухо поясняю я. — И с этим всем как-то связан Афинский.
— Черт… Что еще за Дина? Она умерла?
— По всей видимости, да.
— Давай поищем Афинского в сетях. Иногда фотографии многое говорят о человеке, — тянется за моим сотовым Ира.
— Думаешь, все так просто? — поднимаю голову я.
— Не уверена, но попробовать стоит.… В Америке пользуются инстаграм? Не знаешь?
— Нет… может, твиттером?
— Ну, не одноклассниками точно…
Ира заходит в инстаграм под моим именем. Вбивает в поисковик фамилию Афинский. Нам везет, он высвечивается сразу же. Мы жадно впиваемся глазами в найденные фотографии.
— Юхууу, да он красавчик! — улыбается сестра. — На актера одного похож… как его…Леви…Леви… а, черт. Не вспомню.
Мы листаем фотографии. Какие-то деловые партнеры, улыбающиеся в тридцать два зуба белоснежной американской улыбкой, девицы в облегающих вечерних платьях, тоже с лошадиными и неестественными улыбками. Ничего важного. Жизнь успешного американского бизнесмена.
— Давай полистаем истории, — прошу я.
— Он увидит.
— И что?
Тоже ничего особенного. Какие-то вручения грамот, снова люди с улыбками. Все на английском языке. И вдруг…. «Тебя больше нет». Фраза на русском и фотография миловидной девушки с длинными светлыми волосами в черной рамке. Я смотрю на дату. Пост сделан в прошлом году, восемнадцатого сентября.
Мы с Ирой переглядываемся.
— Кто она?
— Может, любимая девушка? — высказываю предположение я.
— Хм…
Сколько мы не листаем посты на его страничке, подсказок так и нет.
— Черт, — хлопаю ладонью по столу я.
— Не узнаешь, пока не спросишь, — пожимает плечами Ира.
— Я похожа на сумасшедшую, задавать такие вопросы незнакомому мужчине? Здравствуйте, Андрей Юрьевич! А как умерла ваша любимая девушка? Расскажите, пожалуйста, поподробнее! Да он меня уволит сразу же!
— Ну, тогда не знаю. Если хочешь, можем зайти на страничку Феликса.
— Он увидит, — качаю головой я.