Неприкаянный
Шрифт:
– Ещё пару минут!
– Пару минут?!
– мой крик сорвался на хрип.
– У тебя даже половины этого времени нет!
– Я ведь не кудесник, мать твою! Ты же хренов мастер меча, вот и сделай что-нибудь!
– Ах ты!..
– задохнулся я, но препираться времени не было.
Укротитель в шлеме отступил назад, и я оказался лицом к лицу с глыбообразным отродьем.
Оружия у тролля не оказалось, но кулак размером с две моих головы вполне заслуживал такого звания. Да и длиной рук противник явно меня опережал. У меня не осталось выбора, кроме как пятиться в более широкое пространство, где у меня появится преимущество
Троглодиты тут же зашевелились, видя такой поворот событий. Тролль, напротив, надвигался медленно, злобно сверля меня маленькими глазками из глубины массивного черепа. Он словно смотрел на надоедливую вошь перед тем, как её раздавить. Такое пренебрежение было вполне объяснимо: его габариты позволяли закончить поединок одним ударом, а мои - нет.
Замки со щелчком расцепились - глефа снова превратилось в парные клинки. Я вошёл в зал и остановился у самого проёма, чтобы иметь возможность манёвра и не дать таковой отродью.
Тролль без лишних вступлений взмахнул ручищей, метя мне в корпус. Я пригнулся, и удар прошёл мимо, но гигант, похоже, и не рассчитывал попасть: он просто заставил меня прижаться к полу и тут же попытался прихлопнуть другой рукой. Я снова ушёл, нырнув под его кулак. Зал загудел от удара. Пока тролль разворачивался, я сделал ещё один приставной шаг влево, к самому углу, и приготовился к прыжку.
Великан повёлся на финт. Он попытался с размаху впечатать меня в угол левой лапой, для чего ему пришлось присесть; я, рассчитывая именно на это, прыгнул и перекатился по его сутулой спине, оказавшись аккурат между отродьем и троглодитами. Раненая нога тотчас заныла ещё сильнее, но оно того стоило. Гигант, потеряв меня из виду, приподнялся и открыл свои щиколотки.
Быстрым взмахом клинка я убил ближайшего троглодита, а второй рукой, уже на развороте, полоснул по ногам тролля, перерубив ему сухожилия над пятками. Великан упал на колени и взревел; я тут же снова перекатился через него, чтобы не остаться между двух огней.
Тут-то моя удача и иссякла. Во время переката тролль откинул руку назад, пытаясь достать меня, но промазал. Заканчивая перекат, я проткнул его толстенную шею, но отскочить не успел. Из неудачного, но широкого замаха кулак великана впечатался аккурат мне в грудь.
Внутри что-то глухо треснуло, воздух с тяжким стоном вылетел из лёгких. Зрение отказало, в голове всё заволокло кровавой пеленой, и я почувствовал, что лечу. Падения уже не ощутил.
Некто сильный быстро волок меня по полу, и девичий голос звенел будто над самым ухом. В груди вращался ураган тупых лезвий. Свет то появлялся, то исчезал. Казалось, это продолжалось целую вечность. Наконец меня затащили в закрывающиеся ворота, приподняв, спустили по лестнице и занесли в коридор, на выходе из которого висела каменная табличка со знакомыми рунами, означавшими только одно слово: «Грань».
Глава 8. Глубины
Я слышал себя словно со стороны и почти ничего не видел, но это и к лучшему. Обломки рёбер пробили лёгкие и не давали дышать. Каждый полу-вдох сопровождался судорогами, руки тряслись, из горла вырывался хрип пополам с бульканьем. Чудом уцелевшее сердце бухало тяжело, сбивалось с ритма и грозилось вот-вот остановиться. Человек-котлета - живой, но ненадолго.
До смерти перепуганная Лина держала мою голову у себя на коленях, чтобы я не захлебнулся собственной кровью, но это не особо помогало. При каждой судороге из губ выплёскивались красные сгустки и падали на развороченную ударом грудь. Куртку они с Киром расстегнули, рубаху разрезали. Гном торопливо сыпал на рану, а точнее месиво, белый порошок - снадобье, от которого кровь тут же начинала запекаться.
К счастью, соображал я лучше, чем выглядел, а потому кое-что из происходящего всё же понимал.
– Ну-ка прекращай мне тут, - бубнил Кир, вряд ли осознавая, что говорит.
– Ишь, разлёгся, ноги врозь! Как будто у нас на это время есть. Сейчас кровь остановим и дальше пойдём, будешь у меня и двадцать, и тридцать часов подряд топать. За такие-то выходки...
Поверх его сбивчивого бормотания раздавались тихие всхлипы. Лина ничего не говорила, её широко раскрытые глаза оставались сухими, но внутри неё будто что-то рвалось, вызывая резкие конвульсивные вздохи. Словно её одна за другой пронзали тончайшие рапиры.
С их стороны это было очень трогательное участие, но каждый из нас троих понимал, что я получил раны, не совместимые с жизнью. На мгновение перед глазами промелькнуло ухмыляющееся лицо Отражения, и прозвучал голос: «Ну что, разве не об этом я тебя предупреждал?» «Об этом» - хотел ответить я, но вместо этого выплюнул ещё одну порцию крови.
У меня оставалось ещё одно, самое последнее средство, но беда была в том, что я не помнил, какое. То, что могло меня спасти, скользило по самой кромке памяти вместе с тающим капля за каплей разумом. Я силился вспомнить, но не мог. Силы заканчивались. Потерянная кровь заменялась болью. Боль прибывала и прибывала, пока не накрыла меня с головой, а спасение всё ещё порхало где-то рядом, наблюдая за тем, как я тону и захлёбываюсь. Мешанина звуков накатывала волнами: стук, грохот, голоса; в какой-то миг мой слух так обострился, что вернулось и зрение.
Я распахнул глаза. Кир сидел рядом, привалившись к стене и обхватив голову руками. Лина гладила меня по волосам и смотрела так, как смотрят слепцы: насквозь, в никуда.
Едва увидев её, я вспомнил.
– Отойдите...
Сам я не услышал того, что сказал, но зато услышал взволнованный голос Лины:
– Что?
Меня окутала тьма, но звук всё ещё проникал сквозь её завесу. Я собрал остатки воли в кулак и выдавил:
– Отойдите... от меня!
За такую сложную фразу я поплатился новыми судорогами, а изо рта потоком хлынула кровь. На выдохе говорить не получалось, вдохи не получались в принципе, поэтому оставалось только беззвучно разевать рот - словно рыбе. Мир постепенно утопал в тишине.
– Зачем?!
– голос девчонки словно доносился из-за стены.
Я не вполне понимал, жив я до сих пор или уже горю в аду, но мысль осталась, и тело выдало её уже без моего участия:
– Я сказал... отошли... от меня... на хрен!
На последнем слове я не удержался и выдохнул. Боль за одно мгновение переполнила моё сознание, и его потащило прочь - всё быстрее и быстрее...
Передо мной появилась серая точка. Я летел ей навстречу. Точка росла и постепенно превратилась в девушку. Она была мне незнакома. Она улыбалась. Ослепительно красивая и спокойная, она смотрела прямо мне в глаза, а серое платье едва заметно колыхалось, завораживая и успокаивая.