Неприкрытая жестокость
Шрифт:
Когда ровно в полдень Кармайн вошел в «Мальволио» на Сидар-стрит, то был рад увидеть в одной из кабинок объект его утренних размышлений. Сейчас ему оставалось только надеяться, что она не потратила первую половину дня на пререкания с судьей Дугласом Уилбером Твайтесом, сущим кошмаром судов Холломена.
Капитан Дельмонико хотел бы, чтобы Хелен Макинтош ему нравилась, но до настоящего времени она не проявила себя как вызывающая симпатию личность. Достаточно вспомнить ее первый день! Она пришла на работу, одетая как Брижит Бардо или любая другая сексуальная кошечка — так ведь называют похожих персон. Ее одежда была настолько неуместна, что Кармайну пришлось детально описать облачение женщины-детектива —
Сейчас Хелен сосредоточенно что-то писала в своей записной книжке — она называла ее журналом, отказываясь считать дневником.
— Как прошло утро? — спросил Кармайн, садясь напротив нее и кивком приветствуя официантку, которая, улыбнувшись в ответ, принялась наливать ему кофе.
— Трудно, но зато нескучно. Судья — такой интересный. Я знаю его всю свою жизнь, но занятия с ним юриспруденцией стали для меня настоящим открытием.
— И он — ночной кошмар для правонарушителей. Помни это.
Хелен рассмеялась. Смех у нее был приятный: не притворный и довольно мелодичный.
— Пока я не привыкла к нему, все время говорила невпопад, теперь же дела обстоят намного лучше. Как бы мне хотелось, чтобы учителя в полицейской академии были такими же профессионалами.
— О да! Он забыл законов больше, чем они когда-либо знали.
В кафе вошла Делия.
Кармайн приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой. «Я всегда думаю, — пришло ему в голову, — что сегодня на ней самый худший наряд, пока не увижу завтрашние». Сегодняшняя кофта была в оранжевую, зеленую, розовую и кислотно-желтую клетку, поверх красовался ярко-алый жилет. Как обычно, юбка заканчивалась намного выше колен, открывая ноги, которым позавидовали бы многие девушки. Ее волосы — спасибо богам, что они были, — украшали бордовые, зеленые и обесцвеченные пряди, а из-под челки, похожей на спутанные черные проводки, сверкали карие глаза. В полицейском управлении всегда дискутировали на тему, где Делия ухитряется находить такую одежду; но даже Нетти Марчиано, которая знала все сплетни, так и не смогла выяснить. Сам Кармайн думал, что на барахолках Нью-Йорка.
В течение всех трех недель Дельмонико ждал, когда же Хелен возмутится внешним видом Делии, но та не сказала ни слова, а только изумленно смотрела на Карстерс с самой первой встречи. Похоже, даже такие утонченные личности, как Макинтоши, чувствовали, что одежда и внешность Делии вне критики. Она была настоящим эксцентриком, и, по-видимому, Хелен это поняла. А уж когда Делия открывала рот и раздавался ее сладкозвучный голос с протяжными гласными и обрывистыми согласными, то женщина однозначно признавалась роскошной.
Ник появился минутой позже и был приглашен присесть на той же стороне, что и Делия. Теперь все трое сидели по одну сторону стола, а Хелен, одна, — напротив них.
Голубые глаза засверкали.
— Я на допросе? — Пухлые розовые губы Хелен слегка приоткрылись.
— Ты ведь живешь в Кэрью, в Талисман-тауэрс, верно? — спросил Ник.
— Да. В пентхаусе.
— Так и знал! — Ник выглядел рассерженным. — Единолично в твоем пользовании, да? Собственный лифт и все такое.
— Не собственный. Я пользуюсь теми же двумя лифтами, что и другие жильцы. В лифте есть специальная щель для ключа.
— Ты общаешься там с кем-нибудь? — спросила
— Я знаю нескольких, но только с одним в дружеских отношениях — с Марком Шугаменом. Он живет тремя этажами ниже, на восьмом. Его подруга, Леони Каустейн, живет на десятом. Она француженка. — Хелен скривилась: — Она всегда была такой отзывчивой и жизнерадостной, но около трех месяцев назад у нее случился нервный срыв. Сейчас даже Марку не удается повидаться с ней. Она, как улитка, спряталась в свою раковину. По словам Марка, хуже всего, что она не хочет никакой помощи. Он очень любит ее, и я раньше думала — они созданы друг для друга. Теперь же… не знаю. Леони больше не любит его, а Марк клянется, что не понимает почему. Извините, — смутилась Хелен. — Это не очень хороший отчет — я отвлекаюсь на пустяки.
— Иногда пустяки — то, что надо, — заметил Кармайн. — Вряд ли Леони разлюбила Марка. Она была изнасилована.
— Изнасилована? — Хелен побледнела.
— Да, несомненно, — ответил Кармайн, еще не готовый рассказать о Додо. — Что ты знаешь о «джентльменском патруле» в Кэрью?
— «Джентльменский патруль»? — удивленно переспросила девушка. — Они прогуливаются. — Она рассмеялась: — Ходят-бродят по улицам района. Довольно большая группа парней.
— Ты знаешь кого-нибудь из них лично? — спросил Ник.
— Конечно. Некоторых, но не всех. Марк говорит, их больше ста сорока человек. Марк — их руководитель.
— Очень хорошо. Есть имя, — заметил Кармайн. — Большая группа патрулирующих людей беспокоит меня — эдакие дружинники. Правда, до сих пор они действовали в рамках закона, особенно когда схватили парочку типчиков, подглядывающих в окна, и мелкого воришку — любителя женского белья. Прошлым вечером на молодую женщину по имени Мэгги Драммонд напали и изнасиловали в ее же квартире. Она заявила в полицию. Теперь у нас есть достаточные основания для решительных действий, и мы познакомимся поближе с «джентльменским патрулем».
На лице Хелен появилось выражение ужаса вперемешку с желанием приняться за работу.
— Я знаю Мэгги Драммонд! — воскликнула она. — Она ходила на все вечеринки Марка. Такая умница! Чтобы получить место аспиранта-физиолога в Чаббе, нужно быть действительно умным. Она пишет кандидатскую на тему «Миграция птиц» под руководством профессора Харта — мировой величины в физиологии. — Лицо Хелен смягчилось. — Бедная Мэгги! Это сломало ее, капитан?
— Причинило страдания — несомненно, но она проявляет необычную стойкость. Мэгги сама настояла на встрече с детективом, пока еще были свежи в памяти детали нападения. Насильник неоднократно душил ее, и женщина боялась, что травма может вызвать частичную потерю памяти. Она даже назвала его имя — Didus ineptus. Это старое латинское название додо, теперь его называют Raphus cucullatus.
— Могу я быть полезна чем-нибудь еще, кроме рассказа о Марке Шугамене? — спросила Хелен.
— Да, можешь, — ответила Делия. — Если только готова поступить в мое распоряжение и с точностью выполнять мои инструкции. Готова?
— Конечно! — Лицо Хелен буквально засияло.
— Хорошо. Подозреваю, нам предстоит встретиться далеко не с одной жертвой Додо, и жизненно важно, чтобы эти женщины дали нам необходимую для начала расследования информацию. Сколько бы времени ни прошло с момента насилия, они до сих пор не могут общаться с мужчинами, какими бы милыми те ни казались. Нам с тобой, Хелен, предстоит общаться с жертвами, пока мы не убедим их обратиться за помощью в клинику Чабба к Лиз Мейерс — уникальному специалисту по реабилитации жертв насилия. Поэтому мы сейчас научим тебя, как следует себя вести — здесь мало женской солидарности, нужно овладеть некоторыми психологическими тонкостями. Надеюсь, что у нас будут звонки от первых жертв завтра, после утреннего шоу Майти Майк, но вполне вероятно, что и сегодня — после радиопрограммы Люка Корби. Ты станешь моей тенью, Хелен. Куда я, туда и ты. Понятно?