Неприкрытая жестокость

Маккалоу Колин

— Прямо в точку, — довольно резко ответила она. — О, Кармайн, я думала, что когда ты приходишь домой, то тебя мучают мысли о работе, а дело во мне! Во мне! Мне так жаль! Что я могу сделать? Я стала тебе обузой!

— Дездемона, не плачь! Я предлагаю тебе пути решения, а не копаюсь в причинах. Ни при каких обстоятельствах ты не будешь обузой. В жизни всякое случается, в таком положении может оказаться каждый из нас. Доктор посоветовал мне нанять для тебя молодую помощницу. Ее зовут Прунелла Балдучи, из семьи Балдучи, проживающей в восточной части Холломена, и она приходится мне родственницей. Прунелла обычно работает в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке, причем за очень большие деньги. Пару недель назад

она решила, что очень устала от такого режима, и вернулась домой. Имея значительную сумму на счете в банке, она не нуждается в высокооплачиваемой работе и хочет некоторое время пожить рядом с мамой и папой. После некоторого перерыва она направится в Лос-Анджелес и там будет работать с людьми, подверженными эмоциональным и нервным срывам. Прунелла работает именно с семейными проблемами, она так организует быт, что через некоторое время домочадцы уже могут нанять обычную няню или экономку. — Кармайн сделал глубокий вдох. — Сегодня, по пути домой, я заехал к Джейку Балдучи и поговорил с Прунеллой. Она согласилась побыть с нами до Рождества. Сказала, что к этому времени от проблем не останется и следа. Мы можем себе позволить ту плату, которую Прунелла берет за работу в Холломене, так что деньги — не проблема.

— Я не буду… я не могу…

— Женщина, конечно, ты можешь! Я отлично знаю, как ты вымываешь весь дом перед приходом Кэролайн, которая приходит его убирать. Это сумасшествие какое-то! Но ты не сможешь делать так, если человек будет жить здесь, будет есть вместе с нами и станет едва ли не членом семьи, пусть и временно.

Дездемона ахнула от изумления.

— Жить здесь? Где? В какой комнате? О, Кармайн, я не могу!

— Еще я позвонил в Парацельс-колледж своей дочери, этой неблагодарной маленькой кокетке. За три недели она ни разу нам не позвонила. Но после разговора я понял причину и простил ее. Она согласилась внести свой вклад в твое выздоровление — не приезжать домой до Рождества. Прунелла будет жить в ее башне. Кэролайн отмоет ее завтра — я уже дал ей поручение. Прунелла приедет на следующей неделе.

Дездемона откинулась в кресле, переводя дух.

— Вижу, ты уже все распланировал, — холодно сказала она.

— Да, женщина. Главной задачей Прунеллы будет превратить Джулиана в такого ребенка, которого вечерами после работы захочется видеть, а не придушить за то, что он тебя изводит. В данный момент он ведет себя совершенно разнузданно — властно, потребительски. Если он и дальше будет так развиваться, то ему светит единственная карьера — на поприще адвоката. Честно говоря, Дездемона, — продолжал Кармайн лишь наполовину шутливо, — я не хочу сына, который будет выгораживать убийц и насильников. Я буду счастлив, если Джулиан станет государственным служащим. Под всеми его выходками скрываются черты хорошего человека, и сейчас настало время сделать все, чтобы эти черты победили. Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу, — ответила Дездемона, пытаясь улыбнуться. — Это Шекспир сказал: «Давайте убьем всех адвокатов!» [2] ? Ты абсолютно прав: мы не можем растить адвоката. Даже окружной прокурор нам не подойдет.

— Тогда договорились?

— Думаю, да. Пусть Прунелла приезжает, но не ради меня, а для Джулиана. — На ее лице промелькнула тень страха. — Вдруг она мне не понравится?

— Понравится. Ты полюбишь ее.

2

Let's kill all the lawyers! (англ.) — Уильям Шекспир. Генрих VI.

— Она будет шлепать Джулиана?

— Думаю, в ее арсенале есть приемы получше, радость моя. Попытайся не сравнивать со

своим детством. Надо видеть в этой ситуации Джулиана, а не себя. Он — только половина тебя. Вторая половина, американо-итальянская, довольно вынослива.

Дездемона неспешно выбралась из кресла.

— Ужин, — сказала она.

Не важно, в каком настроении и когда готовила Дездемона. Простой стейк, картофель фри или салат — ее блюда всегда были великолепны. Мясо перед жаркой она посыпала специальной солью со специями, а ее картошка фри таяла во рту — хрустящая снаружи и воздушная внутри.

— Теперь, — заговорила Дездемона, когда с ужином было покончено, — расскажи мне, как идут дела, Кармайн. Я только что слушала выступление Делии в программе Люка Корби.

— Нужно как можно быстрее собрать максимум информации о Додо — мы решили так его называть, хотя он сам предпочитает латынь — Didus ineptus. Есть какие-нибудь идеи, почему он так назвался?

— Да. Он — позер.

— Который к тому же ошибся. Этот термин относится еще к классификации Линнея и сейчас не используется.

— Не думаю, что для него это важно. Само название находит у насильника какой-то отклик. Но ведь тебя сейчас беспокоит не Додо, — Добавила Дездемона, отпивая чай маленькими глоточками. Она убедила Кармайна после ужина пить чай вместо кофе, и он стал спать гораздо лучше. — Расскажи мне, любимый.

— Морти Джонс пьет, а Кори не желает этого замечать.

— Ох ты! За пьянство ведь могут уволить, верно?

— Если во время дежурства, то да. Мгновенная отставка, так прописано в наших контрактах. Джон Сильвестри становится непробиваемым, когда речь заходит о выпивке, да и окружной департамент полиции известен своим отношением — никаких спиртных напитков.

— Но Морти! Он слабовольный человек, я знаю, однако…

Лицо Дездемоны казалось бы совсем неприметным, если бы не бледно-голубые глаза — Кармайну они напоминали дрейфующий лед: какие-то неземные и немного жутковатые — и эти глаза сейчас опять наполнились слезами.

— Думаю, это из-за жены, — сказала она.

— А когда было не из-за нее? Я поймал его входящим на работу в понедельник, и мы поговорили. Похоже, накануне в субботу произошел крах их отношений, Морти застал Аву, тайком прокрадывающуюся в свободную комнату в три часа ночи. Он сказал, что с него достаточно, а она в ответ наговорила, будто дети не его. Он ее ударил — она упала на пол, из разбитого носа полилась кровь. Ава собрала вещи и оставила Морти на милость его мамочки… — Кармайн развел руками. — Все воскресенье он провел в баре «Шемрок». Можешь себе представить, как он выглядел и как от него пахло в понедельник утром!

— О, Кармайн, это ужасно! По словам Нетти Марчиано, мальчик Бобби — сын Дэнни Морски, а Гиджит — от не очень известного полицейского Харпо Маркса. Должна сказать, что фамильное сходство налицо. Но ведь Морти ничего не знал, верно?

— Полагаю, просто не хотел знать. Он не в состоянии полностью обеспечить семью, поэтому и пьет. А Кори изображает страуса, спрятав голову в песок. Мать Морти согласилась пока присмотреть за детьми, но велела ему искать домработницу.

— О, дорогой! — Английский акцент Дездемоны не звучал вызывающе, как у Делии, но становился сильнее в эмоциональных фразах.

«По крайней мере, — подумал Кармайн, глядя на нее, — проблемы Морти Джонса отвлекут ее от мыслей о Джулиане».

— Ты можешь что-то сделать, Кармайн?

— Остается лишь и дальше говорить с Морти и надеяться. Ава ведь снова вернется домой. Ни один полицейский не будет терпеть ее где-то, кроме постели.

— Но Кори беспокоит тебя не только из-за этого?

— Какая ты умница! Кори ревнует к Эйбу. Он дал мне понять, что я к нему отношусь с предубеждением. Просто в голове не укладывается!