Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Еще худшие, чем у всякого жениха?
– Не нравятся мне такие шуточки, – огорчился Хамилтон. – Вы как будто смеетесь над любовью.
– Нет-нет! Ничего против любви не имею.
– Спасибо.
– Пожалуйста!
– Любовь – единственное стоящее чувство в мире! В мирное время любовь заставляет петь свирель, а в войну пришпоривает коня…
– Да, все верно. Вы хотели рассказать мне про неприятности Джорджа.
– Дело в том, что в день его венчания внезапно объявилась старая подружка.
– Так-так.
– Джордж
– Ай-я-я-яй!
– Если она затеет скандал, то венчание сорвется. Миссис Уоддингтон ухватится за любой предлог, лишь бы запретить свадьбу. Она уже высказывалась вполне недвусмысленно, что подозревает Джорджа в безнравственности.
– Что за нелепость! Это Джорджа-то! Да он чист как свежевыпавший снег.
– Вот именно. Превосходнейший человек. Что там говорить; помню даже, как-то раз он ушел на холостяцком ужине из-за стола, потому что кто-то рассказал неприличный анекдот.
– Потрясающе! А какой?
– Не помню. И тем не менее у миссис Уоддингтон такое мнение о бедняге.
– Очень занимательно. Что же вы предпримете?
– Джордж отправился на станцию перехватить эту мисс Стаббс. Попытается ее урезонить.
– Мисс Стаббс?
– Да, так ее зовут. Кстати, она тоже из вашего городка, Ист-Гилиэда. Не знаете ее?
– Что-то смутно припоминается. Значит, Джордж отправился урезонить ее?
– Да. Разумеется, она захочет сюда приехать.
– Н-да! Паршиво.
Хамилтон улыбнулся.
– Не так все паршиво. Видите ли, я тут пораскинул мозгами, и могу вас заверить – я держу ситуацию под контролем. Я урегулировал все.
– О, надо же?
– Да.
– Вы, наверное, ужасно умный!
– Ну… – смутился Хамилтон.
– Хотя, конечно, я поняла это, когда прочитала ваши брошюры. У вас сигаретки не найдется?
– Конечно! Прошу!
Мадам Юлали вынула сигарету из его портсигара и закурила. Хамилтон, вытянув спичку из ее пальчиков, задул ее и трепетно спрятал в левый карман жилета.
– Продолжайте же! – попросила она.
– Ах да! – очнулся он от транса. – Оказывается, у Джорджа, перед тем как ему уехать из Ист-Гилиэда, была… Он говорит, было взаимопонимание, а как мне представляется, самая что ни на есть обычная помолвка с этой мисс. До чего ж пошлая фамилия!
– Кошмарная просто. Лично я непременно сменила бы!
– Потом Джордж, унаследовав деньги, укатил в Нью-Йорк и напрочь забыл про девицу.
– Но она про него не забыла?
– Очевидно, нет. Мне она рисуется эдакой жалкой серенькой мышкой – ну знаете, каковы эти провинциалки. И ни малейшего шанса заиметь другого мужа. Вот она и вцепилась в свой единственный вариант. Наверное, считает, что, явившись сюда в такой день, вынудит Джорджа жениться на ней!
– Но вы такого не допустите?
– Разумеется, нет!
– Ах, вы просто изумительны!
– Очень любезно с вашей стороны, что вы так считаете. – Хамилтон одернул жилет.
– Но как же вы все урегулировали?
– Видите ли, главная трудность та, что помолвку порвал сам Джордж. А я планирую, чтобы мисс Стаббс, когда приедет, прогнала Джорджа по собственной воле.
– Как же вы такого добьетесь?
– Очень просто. Принимаем как само собой разумеющееся, что девица эта – настоящая пуританка. Исходя из этой предпосылки, я сочинил маленькую драму, в результате которой Джордж предстанет перед ней завзятым ловеласом.
– Это Джордж-то!
– Мэй Стаббс будет потрясена. В ней вспыхнет отвращение. И она тут же порвет с ним.
– Ясно. И вы сами все это придумали?
– Целиком и полностью!
– Для одного человека у вас так много ума.
Хамилтону показалось, что настал момент высказаться откровенно, без уверток и виляния. Открыть в отточенных фразах любовь, которая разрасталась в его сердце как на дрожжах с той самой минуты, как он извлек пылинку из глаза этой девушки на ступеньках дома № 16 (Семьдесят девятая улица). И уже был готов приступить, когда мадам Юлали взглянула мимо него и мелодично рассмеялась:
– А вот и Джордж Финч!
Раздраженно Хамилтон обернулся. Всякий раз, как он предпринимал попытку заговорить о своей любви, выскакивала какая-то помеха. Вчера этот тошнотворный Чарли в телефоне, а теперь – Джордж. Тот стоял в дверях, раскрасневшись, будто от быстрой ходьбы, и смотрел на девушку взглядом, возмутившим Хамилтона. Выражая свое возмущение, он резко кашлянул.
Но Джордж и внимания не обратил, по-прежнему не отрывая глаз от прекрасной хиромантки.
– Привет, Джорджи! Ты такую занимательную историю перебил.
– Мэй! – Джордж сунул палец за воротничок, словно бы пытаясь ослабить удушье. – Мэй! А я… я только что ездил на станцию встречать тебя.
– Я на машине приехала.
– Мэй?! – воскликнул Хамилтон. Ему открылся страшный свет истины.
Мадам Юлали быстро повернулась к нему.
– Да. Та самая жалкая, серенькая мышка.
– Совсем не жалкая! И уж конечно, не серенькая! – Думать сейчас Хамилтону было не под силу, и сконцентрировался он лишь на одном неоспоримом факте.
– Была такой, когда Джордж водил со мной знакомство.
– И зовут вас Юлали…
– Это мой профессиональный псевдоним. Разве мы с вами не согласились, что имя Мэй и фамилию Стаббс каждой захочется поменять как можно быстрее?
– Неужели вы действительно Мэй Стаббс?
– Да.
Хамилтон закусил губу и холодным взглядом окинул своего друга.
– Поздравляю тебя, Джордж. Ты помолвлен с двумя самыми хорошенькими девушками, каких я видел.
– Как мило, Джимми, с твоей стороны, – заметила мадам Юлали.
Лицо Джорджа конвульсивно исказилось.