Непримиримые 3
Шрифт:
Значит, бабушка тоже не на моей стороне, а это обидно вдвойне. Не выдерживаю:
– Ба, – останавливаю родственницу, собирающуюся покинуть зал в направлении своей комнаты. – Вот за что ты на меня дуешься?
– Я не дуюсь, – бормочет бабуля.
– Ещё как! Не спрашиваешь, как дела в университете! Не обращаешься за помощью по хозяйству, дом разгребали – и слова не сказала! Ты знаешь, – моему негодованию нет предела, – то, что во мне отец усомнился – ранит, а вот то, что ты – убивает! Это хуже выходки Игната, который развлекается на полную, да руки потирает,
– Ир, – затравленно ойкает бабуля и косится на дверь комнаты отца, – не кричи…
– Почему? Мой шёпот никто не слышит, так хоть может крик до вас дойдёт!
– Милая моя, – трясёт головой бабушка и спешит ко мне, останавливается под лестницей аккурат напротив меня. Голову задирает. – Меня не это обидело, а то, что ты… ну, не поделилась, что ли… Я всегда тебе твердила, что могу всё выслушать, только я тебя и пойму. Как женщина, как мать, как бабушка… Игнат, когда не высокомерный и заносчивый, очень даже милый парень. Вон, как сегодня…
– Ой, ба, – всплеск рукой, – это игра! Он говнюк, его остерегаться нужно. Он тебе на глаза розовые очки надевает, а ты и радуешься…
Мои слова достигают цели. Бабуля хмурится. Губы жуёт.
– Блин, мне нечем делиться, – с горечью продолжаю настаивать. – Да я бы с удовольствием, но нечем… – Сомнение в глазах бабушки всё равно читается ясно и чётко. Досадливо качаю головой: – Не хочу больше об этом. Раз не верите, не верьте. Окей! Я сплю с Игнатом! – ору на весь дом и даже слышу, как на кухне под аккомпанемент льющейся воды с грохотом падает посуда. Круто! Я произвела впечатление на Селивёрстова. Он теперь вообще как сытый кот будет по дому ходить!
– Так лучше? Ба, он такой клёвый в постели, хочешь подробностей? – это уже добавляю с изрядной порцией яда. Бабуля краснеет. В глазах блестят слезинки, губы подрагивают. Она даже руки к щекам прикладывает. – Да, ба, – тоже запинаюсь, глаза неприятно жжёт. – Видимо, не надо было быть хорошей девочкой, – делаю несколько шагов по лестнице и опустошённо выдыхаю: – Игнат ещё со школы меня доставал. Мы ненавидим друг друга… И… он тот, из-за кого я отсюда бежала! – больше ничего не хочу говорить, быстро иду к себе в комнату. Мне нужно успеть кое-что забрать, переодеться, да компом воспользоваться, пока наглый тип снова не явится в мой мир!
Игнат
– Говорил же, что скажет! – тихо сам с собою, под нос, не скрывая улыбки, продолжаю намыливать посуду. Она сделала это! Не знаю, что произошло в зале, но крик «Я сплю с Игнатом!» теперь дятлом стучит в голове. Даже если это была шутка, нескрываемый сарказм – выжму из ситуации и фразы по-максимуму.
Игра… но она мне нравится всё больше… Как, впрочем, и сама Ирка!
Немного дав Корольку времени, – ясное дело, устала, помыться нужно, – иду в свою комнату… Да! Уже к себе в комнату!
Королёк за столом… спит, уткнувшись носом в тетрадь. Видимо, читала, и её срубило. Если сначала хочу дверью громко
Может, на ухо крикнуть?
Ах-ах, пусть заикой останется…
Или тряхануть как следует за плечи – испугается, вскочит… запнётся, упадёт…
Размышляя, какую пакость учудить, тихонько приближаюсь. Несколько секунд раздумываю, что б такого сделать, чтобы потешить себя, но в итоге касаюсь светлых волос. Едва ли…
Ирка коротко мычит, чуть головой ведёт, мол, отстань.
Забавно… Она даже сонная от меня уворачивается.
Заглядываю в тетрадь… Конспект.
Что же ты такая красивая… и такая умная.
Задумчиво смотрю на девушку и не могу понять, чем же она меня так цепляет, что из-за неё уже думать ни о чём не могу. Она, безусловно, хороша собой, но это природа постаралась, да и много девчат есть гораздо красивее, чего уж грешить?!
Хорошая фигурка, но и в этом нет её особой заслуги.
Она многогранная: настырная, умная, целеустремлённая, упрямая. Будоражит тем, что настоящая: возбуждает, совершенно не прилагая к этому никаких усилий. Она органична во всём, за что бы ни бралась. Не играет, не кокетничает… Живёт, и не пытается понравиться всем. Ей плевать на мнение других, она слишком самодостаточна…
Слишком! Самодостаточна!
Это открытие серпом по сердцу проходится. В душе поднимается буря неугасаемой злости и… растерянности. Не бывает таких эмоционально непрошибаемых девчонок и настолько самодостаточных! Мне жизненно необходимо знать, что ей недостаёт… меня! Что она нуждается! Во мне!
Бл***! Так вот в чём дело?!
Я с детства хотел для неё стать кем-то. Плевать, в каком амплуа: мучителя или соблазнителя. Уже тогда интуитивно жаждал стать тем, без кого она будет ощущать пустоту. Тем, кто станет частичкой, которой ей всё же… не хватает. И, чёрт возьми, совершенно не крошечной частичкой. Частью… её жизни!
Меня пугала её взрослость! То, как она стойко пережила смерть матери. С каким невероятным спокойствием приняла отъезд отца. С каким равнодушием шла по школе, когда вслед летели уничижительные реплики и откровенные шутки. Как принимала удары и молчала… Да, она сносила всё молча, с жутким по своей зрелости достоинством. Таким, от которого моя кровь кипела. Кипела настолько, что хотел сделать девчонке всё больнее и больнее.
Мне было жизненно необходимо вывести её на эмоции, которых во мне – океан и ещё бескрайние моря. Эмоции, которые в моей семье считались нормой…
Чтобы увидеть, что ей плохо или хорошо, больно или приятно… плевать как, главное… чтобы убедиться – она живая!
Только с хе*** ли? Она что-то со мной сделала? Околдовала?
Да! Скорее всего, приворожила. Специально, чтобы мои мозги плавились, и я был слабаком.
Наедине с собой, в тишине, пока никто не видит, я согласен на все её условия. Только бы знать, какие они… эти правила.