Неприрученный вампир

Бакстер Кейт

— Следи за своим ртом, когда мы будем внутри, — Гуннар потянулся к Шелль и схватился за веревку. Он слегка толкнул ее, и она пошла перед ним, к открытой входной двери. — Арен обычно не такой вспыльчивый, но до полнолуния осталось всего несколько дней, Шелль. Тебе не следует злить его или кого-то еще. Сейчас мы все нестабильны.

Как только Луна пойдет на спад, все успокоится. Шелль не могла выбрать времени хуже. Стая была беспокойной, их волки были слишком близко к поверхности и сражались за господство в их умах и телах.

— Так ты говоришь, что

я не должна рвать чьи-то цепи?

Гуннар закатил глаза.

— Да, — она когда-нибудь воспринимала что-нибудь всерьез? — Это именно то, что я хочу сказать.

Он провел Шелль через фойе к лестнице, ведущей в подвал. Место использовалось редко. Помещение состояло из лазарета, двух кабинетов, небольшого оружейного склада и малообеспеченной камеры. Гуннар сожалел, что у него не было выбора, кроме как запереть свою пару. Но она пыталась украсть не только у него, но и у стаи. Дважды. Где еще преступнику место, как не в камере?

— Скажи мне, Шелль, ты всех так же бесишь, как и меня? — спросил Гуннар, когда они шли по крутой лестнице.

— Возможно, — она снова кокетливо улыбнулась ему. Желудок Гуннар сжался, когда горячая волна страсти пронзила его. — Насколько ты сейчас взбешен?

— По шкале от одного до десяти? — спросил Гуннар. — Я парю чуть ниже восьмидесяти.

Шелль усмехнулась.

— Тогда да, все находят меня такой же бесящей, как и ты.

Когда они попали на нижнюю лестницу, Гуннар был почти благодарен за возможность немного дистанцироваться от нее. Он знал, что чем больше узнает о ней, тем более увлекательным сочтет ее, и это было огромной проблемой. Женщины на долгое время не удерживали его внимания, а огненный дух Шелль не просто пробудил в нем интерес.

Арен приготовил камеру. Дверь, так же наполненная магией, была оставлена широко распахнутой, ключ все еще торчал в замке. Гуннар провел Шелль в камеру. Оказавшись внутри, он развязал веревку.

Шелль массировала запястья и морщилась.

— Я все еще чувствую волшебное покалывание на своей коже.

Впервые Гуннар заметил мысли, омрачившие ее черты.

— Тебе больно? — его волк завыл в глубине души, будто разделяя ее агонию.

— Меня все еще бесит, что я слышу его в твоей голове, — Шелль посмотрела своими лесными зелеными глазами в его. — Это не больно, не реально. Я… — она сжала нижнюю губу зубами, и двумя клыками порезала кожу. На ее розовых губах образовались четыре крошечные малиновые капли. Она слизнула кровь, и Гуннара тянуло к простому действию. — Ничего страшного, — сказала она через мгновение. — Это не имеет значения.

Это имело большое значение. Разочарование хлынуло в грудь Гуннара. Так много препятствий, которые нужно преодолеть, и, казалось, им нет конца. Слишком многое стояло на пути к прочным отношениям с ней. И как Шелль чувствовала связь с оборотнем? Что подумает ее ковен, если они узнают об этом? Разрешат ли они их связь или вечно будут бороться против нее? Гуннар полагал, что ему придется провести с ней больше пяти минут, чтобы ответить на любой из этих вопросов. Он медленно

выдохнул. Возможно, мужчина был обречен играть в эту игру с ней вечно. Кошка и мышка, плюс-минус, не более чем несколько мимолетных минут до того, как она победит, или он освободит ее. Только чтобы начать все сначала.

С таким большим напряжением уже и так хрупкой связи, Гуннар беспокоился, что девушка может легко сломаться. Потеря уничтожит его волка и заберет Гуннара с собой.

— Значит, это и есть вор, да?

Гуннар повернулся на голос Джиллиан. Он вышел из камеры, закрыл за собой дверь и повернул ключ. Он сделал вид, что взял ключ и сунул его в карман. Глаза Шелль сузились прямо перед тем, как она обратила внимание на Джиллиан и нахально улыбнулась. Он попросил Шелль вести себя хорошо, и Гуннар начал беспокоиться, что она не восприняла его предостережение всерьез.

Джиллиан подошла к камере. Обычно Гуннар мог рассчитывать на ее успокаивающее присутствие. Дипломатию. Она изучала Шелль, выражение ее лица было любопытным.

— Я никогда раньше не видела вампира. Однако все, что я читала, утверждает, что они заманчивы по своей природе. Письмена не врут. Ты очень красивая.

Гуннар выдохнул. По крайней мере, он мог рассчитывать, что хоть один из них будет осмотрителен.

— Это диета, — заметила Шелль с хитрой усмешкой. — Кровь творит чудеса с цветом лица.

Если Джиллиан и была шокирована, она не показывала. Тем не менее, Шелль пристально наблюдала за ней. Оценивала ее реакцию, вторгаясь в мысли? Она могла быть его парой, но Гуннар не мог потворствовать такому нарушению частной жизни Джиллиан. Особенно без ее ведома.

— Достаточно, вампир, — было больно, что Гуннар не назвал ее по имени. Он жаждал такой фамильярности. Однако его отчужденность была ради ее безопасности. Мужчина бросил на нее острый взгляд, давая понять, что он за нее. — Джиллиан, важно охранять свои мысли в присутствии вампиров.

Она повернулась к нему лицом, широко раскрыв глаза от волнения.

— Они могут читать мысли? Этого нет ни в одной из книг.

Шелль выстрелила грозным взглядом в его сторону, без сомнения проклиная его тысячей разных способов в уме.

— Я не уверен, — ответил Гуннар. — Но у меня есть подозрения.

— Ну? — Джиллиан повернулась к Шелль. — Ты можешь?

Шелль провела пальцами по губам и подмигнула.

Если на Земле и была более странная женщина, Гуннар еще не встречался с ней.

— Где Свен и Арен?

— Уже при деле, — сказала Джиллиан. — Они рассказывают всем, что произошло.

Не идеально. Но он же не мог держать вампира в доме, чтобы никто не узнал. Особенно в такой дружной группе, как у них.

— Арен хочет отрезать ей руки, — заметила Джиллиан. — Я сказала ему, что это довольно устаревшее наказание.

Всегда голос разума. По крайней мере, Гуннар знал, что у него есть на кого положиться.

— А каково мнение Свена по этому поводу? — Свен был старше Гуннара. Если кто и будет придерживаться старых обычаев, так это он.