Непристойное предложение
Шрифт:
Губы Пэйтон безмолвно двигались, пока она пыталась выговорить хоть слово.
– Кораблем? – эхом откликнулась она. – Кораблем?! Какое мне дело до чертовой посудины! Где, черт побери, Дрейк?
Они находились достаточно близко, чтобы без помощи подзорной трубы видеть дымящий остов того, что недавно было «Константой». По палубе – вернее, по тому, что от нее осталось – сновали матросы, исчезая и появляясь из черного дыма. Было невозможно различить, принадлежали ли они команде корабля, были ли это пираты с недавно подбитой посудины или люди с третьего судна.
[39]Перевод имени Ребекка – «силок, ловушка»
– О, он там! – воскликнула Пэйтон. – Вон он!
Она ясно видела Дрейка, который бежал по развалине, недавно бывшей его кораблем, и что-то кричал своим матросам, оставшимся до сих пор на ногах и не попавшим в плен. «Аврора» подошла так близко, что если бы они не бросили якорь, то врезались бы в пиратское судно. Близко настолько, что выстрел всех его четырех пушек, который они только что произвели, пробил насквозь корпус вражеской посудины, находившийся между ними и поверженным кораблем Дрейка.
Но они оказались достаточно близки и для того, чтобы «Ребекка», находившаяся с правого борта «Константы», смогла послать ядра, которые на четверть укоротили бизань «Авроры». Команда разбегалась в разные стороны от падающего на их головы обрывков и обломков такелажа. Пейтон едва спаслась, когда большой кусок мачты обрушился на то место, где она стояла секунду назад. Она сиганула через борт…
И оказалась прямо на палубе пиратского судна.
Где ей не следовало быть. На самом деле, прыгать надо было через противоположный борт.
Быстро оглянувшись через плечо, Пэйтон поняла, что это не худшая из ее проблем. Крушение бизань-мачты «Авроры» было достаточно серьезным бедствием, чтобы кто-либо обратил внимание на ее поспешные действия.
Короткое замешательство закончилось тем, что нос «Авроры» протаранил пиратское судно. В воздух взлетели ошметки деревянной палубы, затем очень громко и отчетливо послышалась ругань Росса и кого-то из его матросов.
Теперь в куче-мале оказалось три корабля: «Аврора», пиратское судно, название которого – «Мэри Би» – Пэйтон смогла теперь прочитать и то, что осталось от «Константы». Поблизости дрейфовала невредимая «Ребекка».
Поверженная на колени ударом корабля о корабль, Пэйтон оставалась в том же положении несколько секунд. В конце концов, она находилась на вражеском судне, где не следовало высовываться.
Но оказалось, что команда «Мэри Би» поглощена обыском «Константы» в поисках того, что могли бы унести их загребущие руки, включая приданое мисс Уитби. Пэйтон видела, как из капитанской каюты передавали одни за другими обшитые кружевами панталоны. О судьбе самой
Правильно, она была там. Даже через такой дым проглядывало ярко-рыжее пятно. Мисс Уитби припала к плечу высокого мужчины в шляпе с пером, который на руках переносил ее на борт «Ребекки». Похоже, не против воли, так как она не визжала. Что было совершенно не похоже на мисс Уитби, которая вопила по поводу и без повода.
Вскоре Пэйтон поняла причину молчания мисс – та была без сознания. А как иначе? Она оставалась нежнейшим цветком среди женщин. Не потому ли сама Пэйтон с братьями однажды почувствовали обязанность спасти ее в лондонской гостинице? Она была жертвой. Вечной жертвой, судя по положению дел. Мисс Уитби снова оказалась в беде.
Но Пэйтон не собиралась дважды допускать одну и ту же ошибку. В первый раз она помогла Бекки Уитби выбраться из неприятностей, и что получила за это? Большое жирное ничего. На самом деле не совсем ничего. Бекки очень мило отблагодарила за помощь – украла любовь всей ее жизни. Ничего себе благодарность!
Не ей беспокоится о судьбе бедной Бекки Уитби, даже если та может оказаться пленницей капитана пиратов, приманкой для акул или ее просто убьют. Пэйтон днями, неделями молилась, чтобы произошло нечто подобное. Наконец ее молитвы услышаны. Вот только…
Вдруг мисс Уитби носит ребенка Дрейка? Ведь тогда нельзя позволить ей умереть?
Беременна она или нет?
Затем Пэйтон увидела то, что происходило всего в нескольких ярдах впереди, и решение было принято за нее. Несколько матросов – настоящих здоровяков – волокли бесчувственного Коннора Дрейка с «Константы» на палубу «Ребекки».
Она предполагала, что он без сознания. Конечно, не мог же он быть мертвым, иначе они бы просто выбросили его за борт, а не стали тащить на другой корабль.
«Боже мой, – молилась Пэйтон, отчаянно оглядываясь по сторонам в надежде, что кто-то еще заметил пленение Дрейка. – Не позволяй ему умереть. Возьми меня вместо него. А еще лучше, возьми мисс Уитби».
Однако ее братья и остальная команда «Авроры» все еще пытались освободиться от упавшего топселя. Им потребуется вечность, чтобы распутать снасти, и к тому времени, когда они закончат, «Ребекка» исчезнет из вида.
Пэйтон не слишком задумывалась над тем, что делает. Если бы она остановилась и как следует подумала, никогда бы не совершила подобную глупость.
Только она перебралась на «Константу», как послышался очень недружелюбный голос:
– А ты куда собрался, черт тебя подери?
Обернувшись, Пэйтон увидела молодого матроса, выходящего из носовой рубки, которую снаружи охватило пламя. Парень тащил огромный мешок, полный хлеба и цитрусовых. Очевидно, он совершил набег на камбуз и теперь был страшно раздражен препятствием на своем пути.
– Ты че, глухой? – поинтересовался налетчик, когда она сразу не ответила. – Я задал тебе вопрос, салага.