Непристойное предложение
Шрифт:
Пэйтон глянула на себя. Она совершенно забыла, что незадолго до этого одолжила рубашку, жилет и штаны у юнги, так как по палубе фрегата было гораздо удобнее передвигаться в мужской одежде, чем в юбках. Учитывая короткие волосы и не очень округлую грудь, не удивительно, что в ней не признали женщину. Хотя такая ошибка совсем не льстила, даже будучи допущенной стоящим перед ней неотесанным мужланом.
– Или ты ждешь, чтобы я прочистил тебе мозги, мальчишка? – Похоже, молодого человека очень раздражало ее молчание. – Я это сделаю. Не надейся,
Пэйтон не любила, когда ее запугивали. Особенно сосунки не намного больше ростом. Она обозлилась и выпрямилась во весь рост:
– Уйди с дороги.
– Вот еще! Куда это ты намылился? – скривил губы парнишка.
– Туда, – Пэйтон ткнула пальцем в сторону «Ребекки».
Он опустил мешок, полный еды, на палубу.
– Нет, ты туда не пройдешь.
– Да ну? – впилась в него взглядом Пэйтон. Мальчишка был не намного выше ее, но более крепким и фунтов на пятьдесят [40] тяжелее. – Ты так думаешь?
[40]Около 22 кг
– Думаю? Да я знаю…
Он так и не закончил предложение, так как кулак Пэйтон крепко ударил его прямо в нос. Как однажды рассказывал брат Рэли, который увлекался боксом, нос был вторым местом после живота, куда следует бить. Многие боксеры допускали большую ошибку, выбирая целью удара рот. Они забывали, что зубы противника могут серьезно повредить кулак нападающего. Тонкий носовой хрящ давал двойное преимущество: легко ломался кулаком и его острые осколки впивались в ткани лица, добавляя противнику мучительную боль.
Пэйтон только перешагнула через повергнутого противника, собираясь спасать Дрейка, когда почувствовала, что ее схватили за пояс и оторвали от палубы. А затем деревянные доски, которые только что были под ее ногами, оказались прямо под головой, а ноги указывали на серое, пасмурное небо.
– Маленький ублюдок, – раздалось рядом. – Я тебя проучу.
Что за джентльмен – она широко использовала это слово – решил преподать ей урок, Пэйтон не увидела. В перевернутом мире перед ней оказался огромный негр с несколькими золотыми кольцами в ушах и одним в правой ноздре. Он тоже нес тяжелый мешок с продуктами и выглядел не очень довольным.
– Оставь его, Тито, – рявкнул он громоподобным голосом.
– А-а, Кларенс. – Захвативший ее в плен матрос, по-прежнему оставшийся невидимым за исключением ботинок впечатляющего размера, казался все еще сердитым. – Глянь, что он сделал с Джонеси.
– Черт с ним. Помни, что сказал кэп: никаких пленников, только его баба и Дрейк. Брось его.
– Ну, Кларенс…
– Я сказал брось.
Пэйтон поняла, что собрался сделать Тито за пару секунд до того, как он это сделал, но удар о жесткую палубу «Константы» все равно застал ее врасплох. Вздрагивая, она потерла ушибленную спину и уставилась на двух ругающихся над ней матросов.
– Говорю тебе,
Пэйтон с удивлением разглядывала Тито, который оказался совершенно лысым белым мужчиной среднего возраста, да еще и толстым. Что объясняло, почему он волок багром здоровенную тушу свиньи. Еще он был очень высоким, и Пэйтон решила, что в жизни не видела такого огромного человека. Пока не разглядела Кларенса. Она сразу же изменила мнение.
– Пленных не брать! – Кларенс кивнул большущей головой, и его многочисленные подбородки согласно закачались. – Только Дрейка и бабу кэпа. Ты же знаешь, на других не хватит жратвы. «Мэри Би» скоро пойдет ко дну, придется кормить две команды. Хватило бы до Нассау того, что мы набрали…
Уже во второй раз Пэйтон слышала, что целью нападения на «Констант» были Дрейк и мисс Уитби, которую пираты называли, что достаточно странно, женщиной капитана, а не Дрейка. Не менее странным оказалось желание не дать пиратам уйти без нее, Пэйтон. Кто будет ухаживать за Дрейком? Братья не закончили с разборами завалов на «Авроры». Они все еще пытались освободить пушки из-под свалившейся мачты.
Вся надежда на нее. Только на нее.
Но когда она перевернулась, чтобы, если понадобиться, ползти к Дрейку, ее голову что-то сильно дернуло назад. Пейтон почувствовала нож у горла. Нет, вовсе не нож, а острие багра, при помощи которого Тито тащил украденную с камбуза «Константы» свинью.
– Дай я его убью, Кларенс. – Вонючее дыхание Тито коснулось щеки Пэйтон. – Пожалуйста! Француз не будет против. Я точно знаю, что не будет.
– Он еще сосунок, Тито.
В голосе Кларенса чувствовалась неуверенность. Пэйтон поняла, что пора спасаться и побыстрее. ее затылок упирался в жирное плечо Тито.
– Вы имеете в виду… Вы говорите, что ваш капитан – Француз?
– Ага, и никто другой, – прорычал ей прямо в ухо Тито. – А че? Ты слыхал про Француза?
– Конечно. – Очень трудно глотать, когда острие багра упирается тебе в горло, но Пэйтон как-то справлялась. – В море нет ни одного моряка, кто не слышал бы о Люсьене Лафонде. Он – ужас южных морей! Я бы все отдал, лишь бы разок на него глянуть. Скажите, а это правда, что он победил флотилию ее Величества в Индийском океане, имея всего один корабль, да и тот без главной мачты, которую сломал шторм?
– Было дело. – Давление на ее горло чуть-чуть уменьшилось. – Я сам был на том корабле.
– Правда?! – Пэйтон постаралась вложить в восклицание побольше мальчишечьего восхищения.
– Клянусь! Кто, ты думаешь, удерживал мачту на месте, когда она переломилась?
– Это были вы? – Пэйтон потрясла головой, не понимая, как до сих пор держится на голове ее вязаная шапка. – Должно быть, вы настоящий силач. Пожалуйста, сэр, не могли бы вы вместо того, чтобы убить меня, взять с собой на корабль? Я бы очень гордился, если бы плавал под командованием такого великого моряка, как Француз.