Непристойные отношения
Шрифт:
— На видеорегистратор кто-то заснял, — и поймав мой хмурый взгляд, побежденно вскидывает руки ладонями вперед: — Клянусь, не я.
Уже две с половиной тысячи просмотров. Счастье, что номера машины и лиц толком не видно. Но сам факт!
— Говорю тебе — ну не то пальто, бро, — доверительно лечит дружок-пирожок. — Молодая она еще. Так, покутить, потрахаться. Не стоит ее так опекать и уж тем более прикипать. На работу ее к себе тащишь! Ты в своем уме, болезный? Вы потом разведетесь, а она будет у тебя перед глазами мелькать. А то и козни всякие мутить. Бабы они, сам знаешь какие мстительные. Бывшую свою вспомни. Кстати, — ох, не нравится мне это его «кстати», да еще с таким выражением лица, — ты прям по одному сценарию чешешь. Ирка твоя тоже секретаршей к тебе приходила наниматься. И тоже вся такая «я не такая». Правда, та с первого взгляда замороженная вобла, эта же малышка штучка горячая, хоть и явно неопытная.
В голову он мою пробрался, что ли?
Повторил все то, о чем я думал вчера. Один в один.
Надеюсь, «у дураков мысли сходятся» это не про нас.
— Разводящая она, говорю тебе. У меня на таких глаз наметан. Женила на себе на раз-два, как и Ирка. И пока, — пока! — делает акцент, — ничего не просящая. И история с этим ее мужиком какая-то темная. Я бы пробил, на всякий, — ловит мой посмурневший взгляд: — Что, уже?
— Да так, не спалось что-то…
Да, вчера, когда мы с Ю отужинали и чинно разбрелись по своим комнатам, я залез в интернет и наковырял все, что смог найти об этом Гене и трагедии на Кавказе полугодичной давности.
История эта действительно реальна: группа туристов-недоальпинистов с откровенно хреновой подготовкой выперлись без нормального гида на какой-то небезопасный утес и попали под сход лавины. Никого из членов группы живых не нашли. Впрочем, как и не живых. Снега было слишком много и пошел он единым пластом ниже по склону в ущелье. В общем… брр.
Имя Геннадия Караваева в списке группы числилось. Стало быть — земля пухом. Но в Эльбрусском районе, в каком-то селе действительно проживает некий потерявший память гражданин, которого нашли недалеко от скал Пастухова. Фото есть, но смазанное и совсем непонятно, кто на нем. Еще и заросший как абориген. Ну вообще, на стиль богомола смахивает, тот и при жизни не отличался тонким вкусом.
Разум непреклонен — это не он. Сказка какая-то.
И в то же время, а вдруг…
А еще я задумался, что если бы я вот так с концами двинул кони где-нибудь в Куршавеле, стал бы меня кто-нибудь разыскивать с таким вот отчаянным рвением?
Ответ на поверхности и он неутешителен.
Вообще, удивительное дело — раньше я не думал обо всем этом, просто не придавал значения таким, казалось бы, «мелочам», и только сейчас, женившись на этой странной девчонке наружу стали выбираться заскорузлые комплексы и философские умозаключения. Не к добру, наверное, особенно тот факт, что я дословно помню Харе Кришна. В «Ольховом» как раз не достает своего блаженного.
— А что с рожей? — киваю, переводя тему.
— С твоей? Кислая, как обычно.
— С твоей.
— А, ты про это, — с усмешкой трогает на щеке воспалившуюся царапину. — Бешеная кошка напала.
— Как там ее… Карина?
— Угу. Прискакала, начала в дверь ломиться: ты, говорит, изменяешь мне, скотина. Прикинь.
— А ты типа кристально чист.
— Да какой там! Даже трусы снять не успел. Помятуя о тебе, попробовал затолкать бабу эту под кровать, а она не влезла.
— Кто и куда не влез?
— Баба под кровать. У нее буфера знаешь какие? Одна размером с… — озирается по сторонам, а потом останавливает взгляд на мне: — Ну вот примерно как твоя голова. Я серьезно. Хочешь, найду ее в интернете, покажу. Сам охерел.
На секунду зависаю, а потом, прикрыв лицо ладонью, начинаю ржать.
Глава 24
— О-бал-деть! Фотки — улет! — Стася приближает изображение и увеличивает на максимум лицо Ильи. — Ну, красавчик же! Скажи еще, что он тебе совсем не нравится. Давай, ври подруге.
— Ну… он симпатичный.
— Симпатичный? Да он секси! Я таких мужиков только на фотках в интернете видела, в разделе «Закатай губу», — проводит пальцем по экрану, увеличив до безобразия сложенные в «светскую» улыбку губы Ильи. Вздыхает, подперев кулачками подбородок. — Вы целовались?
— Еще чего! Нет, конечно!
— Кто-то покраснел.
— Это вот совсем не смешно! — хмурюсь, ощущая, что щеки и правда, горят. — Ты же прекрасно все знаешь, ну какие еще поцелуи! У нас просто фикция, не более.
— Но ужин ты ему тем временем приготовила.
— Не оставлять же человека голодным, — пихаю в рот трубочку и делаю вид, что усердно пью колу, надеясь, что Стася, наконец, сменит тему.
Но она не унимается — листает фотографии с открытия ресторана «Опиум», причитая, как все красиво, роскошно и как она мне по-белому завидует.
— И платье шикарное! Просто блеск! Муж подарил?
— Илья, — делаю акцент на имени.
— А что тебе дарил Гена?
— Стась!
— Единственное, что он мог тебе подарить — это триппер. И то зажал.
— Может, хватит уже? — раздраженно забираю из ее рук свой телефон. — Я понимаю, что ты не слишком его любила, но его любила я, имей хоть каплю уважения.
— Мне вот интересно — как долго ты собираешься носить траур? Вы всего месяц знакомы были. Вы даже не жили вместе! Да, я верю в любовь с первого взгляда и то, что с ним случилось — ужасно, но вы не были женаты, надо идти дальше. Мне кажется, Шторм — тот самый джек-пот, который ты заслужила. Да я бы на твоем месте…
— Ты не на моем месте.
— К сожалению, — снова вздыхает.
Я люблю свою подругу, но порой она ужасно дотошна и бестактна. Только и слышу, что: «хватай быка за рога». Но во-первых, «бык» — мой только на бумаге. И я ему сто лет не нужна. А во-вторых, а вдруг тот парень в Терсколе — Гена? Бросить все и жить припеваючи в свое удовольствие? А если там он… Ну вдруг! Да я после той статьи спать нормально не могу — чувство вины мешает, а вот так забить на все… Нет, это невозможно. Да я даже мимо бездомного котенка пройти на улице не могу, а тут… человек.