Непристойные отношения
Шрифт:
— Поболит и перестанет, — торможу, встряв в огромную пробку. — Вспомни, лет пятнадцать назад по сколько часов зависали в качалке? Нормально, живы.
— Так раньше денег не было, телок надо было на что-то цеплять — на пресс. Сейчас тоже на пресс, правда, другой, — откидывается на спинку кресла и складывает руки на уже наметившимся животе. — Если честно, я предпочитаю второе. Ты вот весь из себя Аполлон, а один хрен жена бросила. И вторая бросит. И вообще, мутить с одной назло другой — путь скользкий. Была у меня похожая ситуация.
— И чем все закончилось?
— Чем-чем… тройничком, — широко зевает, а потом кивает в окно с моей стороны. — Смотри, курочка какая. На твою похожа.
Оборачиваюсь: у двери какой-то пестрой забегаловки стоит девушка в плюшевом костюме огромной курицы. То, что девушка — это очевидно: стройные открытые ноги и тонкие руки выдают, а еще выбившиеся из-под шапки с гребешком светлые волосы.
Реально, похожа, издалека не отличить. Постукивая под музыку большими пальцами по рулю отвожу взгляд обратно на впередистоящий Крузак и тут меня словно кипятком ошпарило…
— Какого хрена!
— Эй, ты куда это? Эй! — кричит мне вслед Дэн, перегнувшись через мое уже опустевшее сиденье.
Не обращая внимания на возмущенные гудки нервных водил, пересекаю две полосы и прямиком к «несушке».
— В «Курочке-гриль» самые сочные курочки! Ко-ко-ко! Заходи! Ко-ко-ко! Покупай! — произносит в рупор Ю, и только потом замечает меня.
— Юна! Это что, блин, за маскарад? — хватаю ее за предплечье и увожу за баннер расписанный ценами на кебаб.
— Илья… Что ты здесь…
— Это я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — озираюсь по сторонам. Конечно, на нас уже обратили внимание: мужчина в дорогом костюме от Армани и… плюшевая курица.
Все, антракт. Манал я…
— Это моя новая работа! Ой, — выключает рупор и потом продолжает: — Попросили постоять, пораздавать флаеры.
Закатываю глаза и шумно выдыхаю через нос.
Спокойствие, Шторм. Успокойся.
— Я не знал, что ты устроилась сюда! Я думал, что это какой-нибудь приличный ресторан. Типа «Опиума», я не знаю…
— Так я же вам говорила! — возмущается.
Может, и говорила… Кто ж слушал. Видимо, думал я в этот момент о чем-то другом.
— Послушай, ты не можешь работать здесь! Ты теперь моя жена, мы вчера появлялись вместе в обществе известных людей, тебя может кто-то узнать.
— Думаю, никто из людей вашего круга здесь не появится. Не переживайте, — немного уязвленно. — Нет у меня другой работы. Нет ее! Деньги на людей с неба не падают, надо хоть с чего-то начинать.
— Падают, поверь, — усмехаюсь. — Всякое в жизни бывает. Сегодня ты оборванец, а завтра сын миллионера. Или жена. Идем, — беру ее за руку и вывожу из убежища. — У меня только от одного «аромата» этого заведения язва желудка разовьется скоро.
— Никуда я с вами не пойду! Илья… — вырывается, семеня за мной следом. — Илья Романович! Отпустите! Я на работе!
Не слушая ее возражений довожу строптивую до машины и заталкиваю на заднее сиденье ровно за секунду до того, как пробка, наконец, рассасывается и движение потихоньку набирает обороты.
— И по чем у вас курица? — еле сдерживая смех, оборачивается на нее Дэн.
— Двести пятьдесят целая, сто двадцать — половина, — бурчит Ю, сложив на огромном плюшевом животе руки. — Меня теперь из-за вас не просто уволят, еще и оштрафуют! А еще там осталась моя сумка, телефон…
— Не волнуйся, вернем все в целости и сохранности, — выруливаю на сеседнюю полосу, борясь с внутренним раздражением и… чувством стыда. Докатились, жена работает в забегаловке! Даже пусть фиктивная, но все равно.
— Мне нужна эта работа, — вздохнув, стягивает шапку-гребешок. — Квартиру надо на что-то снимать. Я ж хозяйке за полгода вперед платила, а она выселила, деньги не отдала.
— Чем тебя не устраивает моя квартира?
— Но я же у вас… тебя, временно!
Вот заладила! Ее никто не гонит, а она так и норовит куда-то убежать. Сворачиваю к бизнес-центру, посматривая изредка на жену через зеркало на лобовом: сидит, насупилась. Хорошенькая.
— Ну хочешь… я тебя к себе секретаршей возьму, — предлагаю, и тут же ловлю изумленный взгляд Дэна. — Аня в декрет со дня на день. Языком владеешь?
— Простите? — глаза округляются.
— Немецкий. У нас же немецкие автомобили, — продолжаю по-прежнему невозмутимо, хотя трудно оставаться серьезным, когда твой багровый от проглоченного смеха друг кашляет в кулак, вуалируя невежество. Даже трясется бедный, как ему весело. Хотя меня распирает тоже — она так покраснела после моего невинного вопроса. Я между прочим, реально «ничего такого» в виду не имел.
Как она вообще с мужиком жила, если чуть что — сразу смущается? Они сексом в полной темноте и только под одеялом занимались, что ли?
Высадив Дениса у бизнес-центра, еду домой. Не заставлять же свою курочку отираться в вагоне метро в столь пикантном наряде.
На светофоре кидаю взгляд через лобовое назад — на меня смотрит, а заметив, что я поймал ее с поличным, резко тушуется. Делает вид, что качество кожи салона волнует ее куда больше, чем мужчина за рулем.
А то, что смотрела она меня хоть и немного обиженно, но совершенно точно заинтересовано — это факт.
И это приятно.
Но главные «приятности», как оказалось, ждали меня дома.
Глава 22
— Вкусно. Реально вкусно, — уминаю пасту под каким-то не слишком аппетитного вида, но очень даже съедобным соусом. — Что это?
— Карбонара. Грибы, бекон, ничего особенного, — опускает взгляд в тарелку, но я вижу, что моя похвала ей приятна. Приготовила. Сама. Пока я решал кое-какие вопросы в кабинете, она организовала нам ужин.
Сколько я не ужинал дома? Сейчас и не вспомнить.