Неприятности по алгоритму
Шрифт:
– Дышите, мамочка, дышите глубоко. – стараясь говорить как можно ласковее, увещевала я – Вам самой сейчас воздуха не хватает, а ребенку еще тяжелее, незачем попусту тратить кислород еще и на крики – говорила практически не задумываясь, лишь бы мамаша замолчала.
Что-то из сказанного таки до нее дошло, ибо вместо очередного крика, приходящегося на схватку, она шумно засопела. В перерывах между схватками я пыталась как-то отвлечь женщину и несла всякий бред, иногда, впрочем, удавалось и узнать что-то у самой женщины. Оказалось, зовут ее Анита-Мира-Караниа-Гортес и, ее муж, Армира Гортес, наверняка сейчас жутко переживает,
Тем временем Браен, разобравшись с картой (больница оказалась в паре километров, а вот отдельный роддом аж в другом городе), взял такой стремительный старт, будто это была не дорога, а гоночная трасса. Получив емкую (всего две буквы, но какие!) характеристику своих пилотных навыков, блондин начал вести помедленнее, но нет-нет все же норовил прибавить скорость. До ближайшего пристанища последователей Гиппократа мы домчали в считанные минуты.
Залетев в отделение, напарник гаркнул: «Врача, женщина рожает!». Его командный голос, может и заставлял вытянуться рядовых по струнке смирно, но на сестру приемного покоя не произвел ровным счетом никакого эффекта. Грузная, уже в годах, иллийка подняла на него глаза и, не уступая спокойствием пресловутой статуе прародительницы миров, медленно и с расстановкой произнесла:
– Папаша, не переживайте Вы так. До вашей жены триллионы рожали и после столько же будут, не суетитесь, все идет нормально.
Браен опешил. Мало того, что на него обратили не больше внимания, чем на досадное недоразумение, так еще и женили, присовокупив к сему статусу и скорое отцовство. Он помотал головой, прогоняя из нее крамольную мысль и, решив не спорить пока с иллийкой, а побыстрее передать женщину в более опытные руки акушеров.
Тем временем сестра нажала что-то на селекторе и начала заполнять электронную карту приема:
– Имя? – глядя в глаза блондину, спросила иллийка
– Браен Дранго - на автомате представился тот
– Не ваше, роженицы – спокойствием медсестры можно было не то, что гвозди, шурупы забивать.
– Анита-Мира-Караниа-Гортес. У нее преждевременные роды. – выпалила я, понимая, что напарник понятия не имеет, как зовут спасенную.
– Родовый чип, срок беременности, заболевания, аллергические реакции… монотонно начала перечислять сестра, выводя на поляризационный экран новый формуляр для заполнения и проворно касаясь перечисляемых пунктов пухлыми пальцами.
– Мы нашли ее на улице, привезли к вам. Первый раз в жизни видим – похоже Браен решил прояснить ситуацию, потратив пару минут на то, чтобы расставить все точки над i и больше не отвечать на глупые, по его мнению, вопросы медперсонала.
– Хорошо – свое удивление сестра милосердия (которое было весьма относительно и имело зачастую оттенок специфического черного юмора) выразила лишь слегка изогнутой бровью. И, потеряв к нам всякий интерес, запорхала пальцами по виртуальной клавиатуре, вводя какие-то данные.
Через пару мгновений в приемный покой вплыла каталка на гравиоподвеске, на которую проворные медсестры помогли взобраться роженице и тут же начали подсоединять
Про нас с Браеном, кажется, и забыли, и красавчика сложившаяся ситуация вполне устраивала. Об этом свидетельствовало его стратегическое отступление по направлению к выходу. Я же запаслась наглостью (она же второе счастье) и направилась к стойке ресепшена с твердым намерением попытаться если не отыскать, то хотя бы сообщить этому Армира Гортес, что его жена уже в процессе дарения ему наследника.
– Простите, вы не могли бы отправить запрос в службу гражданской безопасности или иным способом найти Армира Гортеса, мужа только что к вам поступившей, чтобы сообщить ему, где сейчас находиться его супруга – голос спокойный, уверенный, доброжелательный. Еще бы, несу ахинею, пусть она будет приправлена хоть толикой благоразумия.
К моему несказанному удивлению, иллийка лишь кивнула и начала вводить запрос на указанное имя. Закончив процедуру, сообщила лаконично:
– Ожидайте, как только придет ответ, я дам Вам знать. Можете пока пройти в буфет – и вновь отвернувшись от меня, приникла к экрану.
Украдкой (стало вдруг любопытно, что может так заинтересовать иллийку, если на неординарное появление роженицы она не обратила ровным счетом никакого внимания) взглянула на уголок экрана. «Он прижал ее к своей груди, на которой Изабелла разрыдалась от избытка чувств. Я люблю тебя, люблю, люблю, шептали его горячие губы. Я тоже тебя люблю, отвечала рыдающая Иза…». Увы, дальнейший диалог остался для меня загадкой, сокрытый широкой спиной медсестры приемного покоя. Да, иллийка, оказывается, проявляла чудеса самообладания. Для того чтобы читать слезопускательные романы и держать при этом на лице ровное холодно-отстраненное выражение, нужны немалый опыт, выдержка и быстрая реакция.
Повернувшись в сторону указанного филиала храма чревоугодия, в просторечии именуемого буфетом, я ожидала увидеть уже пустой холл, но, как ни странно, Браен стоял, прислонившись к стене, рядом с дверью.
– Твой приступ альтруизма еще не прошел? – поднятые к потолку глаза и скрещенные на груди руки красноречивее слов выражали отношение блондинистой заразы к сложившейся ситуации.
– Прошел и уже давно, но нужно довести начатое до конца и передать нашу найденку на руки мужу, пока ее с родильного стола еще раз не украли.
Устало вздохнув, я посмотрела на часы. До конца увольнительной время еще оставалось.
– Если у тебя нет других планов, можем посидеть тут, в буфете.
Браен пожал плечами, дескать, что ж делать, раз первое же выдавшееся увольнение столь безнадежно испорчено. Усевшись за столик со стаканом кофе, и распотрошив пачку печенья, я задала Дранго мучавший меня вопрос:
– Как ты оказался так вовремя?
Он немного смущенно (первый раз на моей памяти) улыбнулся
– Решил проследить, куда же столь уверенно и целеустремленно ты направилась из космопорта. Ведь до этого ты на Вилерне не была.