Неприятности по алгоритму
Шрифт:
– Это же Браен Дранго!
– Такой красавчик!
– Браен, я вся твоя!
– Он лучший пилот Академии Земли!
И прочая и прочая…. Выкрики экзальтированных девиц и не только их, машущих руками и флажками (вдалеке гордым знаменем реял даже чей-то лифчик), раздражали, но тут раздался голос Прит:
– Вот это мужчина!
– зачарованно прошептала подруга - Да за такими, как он, как за классными машинами – очередь...
– Угум, в кассах станций техобслуживания – с виду ничего, но в работе то движок забарахлит, то тормоза откажут. – Не глядя, буркнула я, однако заявление навигатора заставило проявить интерес к пилоту, который одним своим
Но сначала задержала взгляд на Прит: затуманенный взор высокой стройной рыжеволосой бестии, слегка приоткрытый рот и идиотская улыбка на лице могли значить только одно – поплыла! Хм, хотя у подруги странный вкус: ну высокий, скорее интересный, нежели красивый. Высокий лоб, прямой, чуть удлинённый нос с легкой горбинкой, большие серо-голубые глаза, волосы цвета, который поэты величают «разбавленное золото» (у меня он почему-то прочно ассоциировался с латунными клеммами), правый уголок очерченных губ чуть приподнят в довольной ухмылке победителя.
В общем, типичный альфа-самец или попросту бабник, хоть и породистый! И почему все сходят с ума?
Похоже, последнюю фразу я произнесла вслух, потому как Макс, наш механик, хмыкнул и поддержал меня, щелкнув перед носом витающей в облаках Прит:
– Эй, нашей команде навигатор нужен, а не лужа сиропа. Кончай плавать кролем в мире фантазий и включай голову. Он наш соперник. Главный соперник.
За эту короткую отповедь я была благодарна механику. Подруга, кажется, все-таки взяла себя в руки и начала комментировать трассу, которую предстояло пройти.
– В начале выстави гравитационную подушку на средние значения и через сотню километров увеличь до максимума: там будет здорово трясти. Это из-за того, что под тонким слоем песка выходы материнских горных пород, на подходе к горе лучше использовать маневр два и два или Браво-шесть. Уклон трассы… - в подобном режиме Прит может вещать до бесконечности.
Единственное, что в реальной гонке может выйти все с точностью до наоборот. Я несколько раз проходила сегодняшнюю трассу на симуляторе, чтобы запомнить, но там не было кучи соперников.
Прозвучал сигнал. Пора выстраиваться к стартовой черте. Подруга дала последние наставления, после чего мы с ней синхронно нацепили аудиоклипсы и проверили сигнал.
Макс последний раз убедился, что дисковые регуляторы на соплах сняты и, наклонившись так, что еще немного, и он перевалится всем весом внутрь кабины, произнес:
– Осторожнее там, если флайер врежется во что-то на такой скорости, то наверняка останешься калекой, при условии, что ты на механике. При прямом подключении вмиг сгорает вся нервная система. Так что береги себя, очень тебя прошу.
И, развернувшись, пошел к Прит. Да уж, напутствие… интересно, он знает про порты? Размышлять по этому поводу времени не было. Взмах сигнальным флажком, и гонка началась.
Как только мы рванули с места, навигатор и подруга в одном лице, вцепившись обеими руками в поляризационный экран, четко и спокойно (как ей казалось), начала давать наставления.
В гонке навигатору иногда приходиться доверять больше, чем себе. Потому как он – твои глаза и уши. Ему видна вся трасса целиком, моментально меняющиеся позиции соперников: он может оценить и предупредить, где нужно сбросить обороты, если впереди произошло столкновение, когда войти в занос на повороте или выжать из движка максимум чуть прежде, чем придут бортовые данные о том, что впереди прямой участок и есть возможность для обгона.
Я стартовала одной из последних, но впереди были две тысячи километров, овеянные неторопливым дыханием барханов.
Когда через порт соединяешься с ядром управления, начинаешь воспринимать действительность абсолютно по-другому. Просто закрываешь глаза - зрение ни к чему, скорее даже отвлекает. Показания датчиков гравитационных сенсоров, энергии активации турбин, данные инерционных гасителей – все это вместе осознаешь за доли секунды, и в это же время мозг обрабатывает сигналы о направлении, перемещении, ускорении, угле наклона. Извне – лишь голос Прит: очередная отрывистая команда «прижми закрылки и еще одну восьмую мощности на левый майкер».
Первую десятку удалось обойти легко, маневрируя то по внешней, то по внутренней стороне трассы, но чем ближе подбиралась к лидерам заезда, тем сложнее становилось обходить соперников. При заходе на очередной вираж задела крыло – не сильно, оторвалась лишь камера, что крепилась к краю подкрылка, но тело ощутимо дернуло. Второму участнику столкновения повезло меньше – занесло и впечатало в бархан, оторвав сопло. Если этот пилот на механике, то должен бы уже выскочить, однако створки кабины не желали раскрываться, как глаза у пропойцы на утро после очередного загула. Вот гадство! Они тут все на портах, что ли?
Последняя сотня километров, и я дышу в хвост этой фабрике тестостерона - Браену! И ведь не пропускает ни справа, ни слева, ни сверху. Сволочь элитная! Озарение (курсировавшее не иначе как в районе пятой точки) решило достичь-таки головы. А если попробовать проскочить снизу?
– Прит, какова толщина его гравитационной подушки и мои габариты?
– Шиплю остервенело в динамик. Она, как и я, видит трехмерную картинку с камер, только на сенсорной платформе.
– У вас разница в пару сантиметров.
– В чью пользу? – идея, родившаяся только что, кажется бесшабашной. Но он не ожидает, что я смогу проскочить у него под пузом.
– В твою ж тать! Тэри, это самоубийство!
Иногда плохо, что тебя понимают с полуслова. Нет, чтобы ободрить, прочувственную речь толкнуть, какая я замечательная и что все у меня получится…
Не слушая больше жизнеутверждающих наставлений Прит, я свела гравитационную подушку практически в ноль и увеличила энергию активации турбин до сотки.
И тут же перегрузка возвестила о себе феерией замыканий, которые мгновенно окатили волной боли. Движок, решивший присоединиться к вакханалии проводки, сообщил об этом выхлопами черного дыма из сопел. Здравый смысл умолял выдрать соединение из порта, постараться затормозить и сигануть из флайера, иначе превращусь в качественно прожаренный стальной пирожок с мясной начинкой из себя, любимой, внутри. Но здравый смысл и упрямство – это даже не враги, а стороны, ждущие: кто же уступит первым, и потому вечно конфликтующие. В моем случае к упрямству добавился азарт, и, шипя от боли, я снизила флайер настолько, что просвета между днищем и песком практически не осталось и приготовилась к бароперегрузке. В последний момент проскочила под брюхом машины Браена, у финишной черты опередив его на полкорпуса. После того, как увидела взмах клетчатого флага, знаменующий конец гонки, еще не до конца затормозив, вырвала шину из порта. Сразу стало легче и пришло осознание, что надо срочно выбираться из этой шайтан-машины, которая дымила не хуже горящей цистерны с цитановым топливом. Впрочем, прорывавшиеся языки пламени наводили и на более художественные сравнения, например, с мифическим трехголовым ящером Гошей. Драконью романтику разбавляли сочные матюги пожарных, которые щедро опыляли флайер порошком, сбивая огонь.