Непрочитанные страницы Цусимы

Цыбулько Владимир Васильевич

Старший минный офицер броненосца "Сисой Великий" лейтенант Э.Э. Овандер в своем показании представил важные данные о Цусимском бое. Их высоко оценила историческая комиссия, включив в текст основного труда "Тсусимская операция" четыре ссылки на результаты, полученные Овандером. В первой из ссылок говорится, что японский вспомогательный крейсер "Синано- Мару" по свидетельству лейтенанта Овандера, наблюдал за нашей эскадрой у берегов Аннама и на пути ее на север до момента выхода в Тихий океан, когда "Синано-Мару" ее потерял .

По этому вопросу Овандер в статье, опубликованной в Известиях Общества офицеров флота дал более полные показания: "Когда я был доставлен, после гибели броненосца "Сисой Великий", на японский вспомогательный крейсер "Синано-Мару", то первые слова старшего офицера этого крейсера были: "Скажите,

пожалуйста, чем объяснить такую нелепую вещь, что вся эскадра шла без огней, а госпитальные суда [были - В.Ц.] страшно иллюминированы; знайте, что это причина всего вашего несчастья. В эту ночь у вас было сделано наоборот, ведь всегда ночью эскадра шла с огнями, а госпитальные суда на флангах ее в расстоянии 2-3 миль, но без огней". Это было сказано с таким отчаянием и с такой жалостью в голосе, что видно было, как это сильно его волновало и как сильно он был этим потрясен. На это я ему ответил, что адмирал верно имел какое-нибудь основание вести эскадру таким образом. На это он мне заметил, что если бы наши госпитальные суда шли без огней, мы имели бы возможность пройти, не будучи замечены их крейсером. Это меня, конечно, заинтересовало, и я просил объяснить, в чем дело.

Госпитальное судно "Орел"

Вот что он рассказал: "Наш крейсер-разведчик последние месяцы находился в первой линии. Мы за вами следили давно, знали все ваши движения. Вот уже на исходе 3-й месяц, как мы находимся в море. В сумерки подходили к вам настолько близко, чтобы видеть вас и так держались всю ночь, а с рассветом уходили за горизонт, откуда следили за вами по телеграфу без проводов, которым вы пользовались все время. Но так как мы всегда ходили без огней, то вы поэтому не могли нас видеть, несмотря на то, что ночью мы шли вместе с вами. Когда вы вышли в Тихий океан, то 10 мая почему-то перестали телеграфировать [по приказу командующего эскадрой это произошло 12 мая - В.Ц.], благодаря чему мы вас потеряли и, несмотря на все старания, не могли найти. Вследствие вашего выхода в Тихий океан, мы решили, что вы пошли кругом Японии.

"После такого печального для нас дня и очень выгодного, конечно, для вас, мы были посланы крейсировать в Корейский пролив. Крейсируя там в ночь с 13-го на 14-е мая, в начале 3-го часа, мы, заметив далеко на траверзе судно, очень ярко освещенное, повернули на него; <...>. Приблизившись довольно близко к первому судну, мы узнали в нем ваше госпитальное судно "Орел" и решили поэтому, что другое такое же судно, идущее параллельным курсом, есть ни что иное, как другое же ваше госпитальное судно ["Кострома" - В.Ц.]. Зная ваш строй, мы были уверены, что вы идете между ними, хотя самой эскадры не видели, так как вы шли без огней, то есть эту ночь как раз было обратное тому, что было раньше. Мы следили за вами до рассвета, а с рассветом подошел следить за вами крейсер "Идзуми". Сопровождая ваши госпитальные суда без огней, мы вас никогда не заметили бы, так как ночь была чересчур темная. И мы были все-таки от вас очень далеко, когда увидали огни, а потому вы могли бы тогда спокойно пройти во Владивосток без боя. Вот причина, почему я так взволнован и почему мой первый вопрос был об огнях на ваших госпитальных судах, столь резко названных нелепой вещью."

Таким образом, статья лейтенанта Э.Э. Овандера расширила и уточнила данные об огнях русской эскадры и её госпитальных судов. Отсутствие согласованности во времени их включения оценено японским офицером в качестве причины "всего вашего несчастья", то есть поражения в Цусимском бою. Тот же японский офицер умело проанализировал маневрирования и действия разведчика "Синано-Мару" в различных условиях обстановки. В донесениях и показаниях русских адмиралов и офицеров эти вопросы не рассматриваются. Лишенным доказательства следует признать утверждение японского офицера о возможности русской эскадры "спокойно прийти во Владивосток без боя".

Лейтенант Овандер в служебном порядке представил показание о событиях, произошедших на эскадре с 10 по 12 мая где говорится о движении эскадры, и что на траверзах головных кораблей эскадры во внешнюю сторону шли крейсера "Жемчуг" и "Изумруд" в расстоянии от вышеупомянутых судов около 3-4 кабельтовов. "Крейсерам этим в кильватер шли госпитальные суда днем, а ночью госпитальные суда удалялись от эскадры настолько, что их не было видно. До сего дня они шли по ночам без всяких огней, а в этот вечер [11 мая - В.Ц.] госпитальные суда несли все огни и имели свет в иллюминаторах" .

Младший штурманский офицер броненосца "Орел" лейтенант Л.В. Ларионов представил наиболее полное описание обстановки при включенных сигнальных огнях: "Эскадра в ночной тьме продолжала продвигаться походным строем в две кильватерные колонны, имея транспорты позади. Все корабли замерли в напряженном ожидании. Не видно никаких огней и только наши госпитальные суда "Орел" и "Кострома" несут по положению на грот-мачтах свои яркие опознавательные три огня Красного Креста. Неизвестно, смогут ли они оказать нам помощь после боя, но сейчас они выдают наше присутствие, так как их огни далеко бросаются в глаза и, конечно, прежде всего будут замечены бдительным врагом".

Как видно, Ларионов причину включения огней Красного Креста объясняет требованиями Положения, то есть какого-то действующего документа. Никакой вины со стороны госпитальных судов он не усматривает.

Молодой офицер мичман Г.К. Граф - вахтенный начальник транспорта "Иртыш" в книге "Моряки", посвященной походу судна от Либавы до Мадагаскара и далее, в составе 2-й Тихоокеанской эскадры до Цусимы, оригинально дополняет своих предшественников. В записи от 12 мая 1905 г. он описывает походный порядок эскадры. Госпитальные суда "Орел" и "Кострома" шли сзади эскадры, милях в десяти. "Ночью мы хорошо видели их ходовые огни, а сами шли с закрытыми", - уточняет обстановку вахтенный начальник. <...> "Решительный час близился. До этого момента мы не знали окончательного решения адмирала: собирается ли он вести эскадру кругом Японии или прямо - Корейским проливом, и только теперь стало ясно, что он решил идти прямо. Таким образом, мы поняли, что если вообще предстояла встреча с врагом, она, наверное, произойдет дня через два, где-нибудь в районе Корейского пролива" . Из текста книги можно сделать вывод, что мичман Граф разработал оригинальный метод расчета времени встречи противников в ночных условиях с 12 мая 1905 г. На основании выполненных расчетов он сделал вывод, что встреча русской эскадры с японским флотом произойдет через двое суток -ночью 14 мая.

После разгрома русской эскадры японцами, пребывания в плену, опалы адмирала Рожественского, Г. Граф, видимо из карьерных побуждений, решил никому не сообщать о своем расчете.

В 1930 г., издавая книгу "Моряки", автор решил сообщить читателям, что в походе 2-й Тихоокеанской эскадры существовал вариант избежать полного разгрома в Корейском проливе, применив некоторые меры, вплоть до прекращения похода и возвращения эскадры в Россию.

Капитан 2 ранга М.И. Смирнов, автор первой книги о Цусимском бое "Цусима: сражение в Корейском проливе 14 и 15 мая 1905 г." пишет: "Ночью с 12 на 13 мая шли, имея все огни закрытыми, кроме обращенных во внутреннюю сторону строя [эскадры-В.Ц.] <...> 14 мая эскадра шла в прежнем строе, неся те же огни, как и в предшествующую ночь, несмотря на приближение к Корейскому проливу. Госпитальные же суда несли все огни, чем легко могли обнаружить [выдать - В.Ц.] движение эскадры". Высказав отрицательную оценку факту включения огней госпитальных судов, что могло привести к обнаружению эскадры японцами, автор также обратил внимание на отказ командующего эскадрой от ведения разведки и организации дозорной цепи.

Вместе с тем, М.И. Смирнов указывает на выполненные мероприятия по подготовке к ожидаемой встрече эскадры с японским флотом. Среди них: подготовка к отражению минной атаки противника, заряжание малокалиберных орудия на судах, возложение на разведочный отряд задачи по отражению атаки японских миноносцев. Кроме того, в интересах безопасности эскадры адмирал Рожественский не разрешил включать беспроволочный телеграф на вспомогательном крейсере "Урал" для подавления радиосвязи на японских кораблях. Радиотелеграфным станциям командующий эскадрой установил режим радиомолчания, означающий полное запрещение работы на излучение (чем предполагалось скрыть местонахождение эскадры). На кораблях вели прием японских депеш и докладывали об этом флагману.