Непрошеные или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга 2. Жизнь продолжается?
Шрифт:
– Спорить не берусь. – усмехнулся Виталий Зиновьевич и, развернувшись к пассажиру, сидевшему у противоположного от меня окна (тому самому, который предлагал сразу поехать по «злачным местам»), продолжил. – А это наш Джеки. Чёрный Джек или Bleck Jeck. Игрок, коего белый Свет не видывал. Перед тобой знаток всех видов настольных и азартных единоборств. Не ошибусь, если скажу, что в его многочисленных карманах и тайниках мы запросто отыщем нынче с дюжину краплёных колод.
– Ошибаетесь, Магистр. В моем нынешнем положении вполне достаточно иметь лишь одну, причём, «чистую» колоду. А ведь помнится, был у меня случай, когда за одним игровым столом, судьба свела меня с великими Гудини и Калиостро. Вот это, скажу я вам, было
– Как видишь… В моей коллекции присутствуют лучших и наиболее яркие представители всех, известных на земле мужских страстей и пороков. – продолжил Виталий Зиновьевич. – Долгие годы я подбираю по всему миру всевозможных «узких специалистов своего ремесла». Неисправимые бабники; заядлые картёжники; фанатики скорости, высоты и глубины; уличные бойцы; ненасытные чревоугодники; отпетые мошенники; великие спортсмены. Этот список можно продолжать и продолжать до бесконечности. Кстати. Вместе с нами едет и твой соотечественник, некто Алик Квасов. Жуткий лодырь и любитель «вмазать» на халяву. – заметив мое удивление, Виталий Зиновьевич пояснил. – В салоне, можешь его не искать. Он в багажнике. От этого подлеца, так разит перегаром, что немудрено и самому опьянеть. Его имя и фамилия, говорят сами за себя. Ведь пьет, собака, ну, абсолютно все что горит.
Спросишь: зачем мне нужна, вся эта «никчёмная коллекция»?.. Знаешь? В компании увлеченных плохишей и конченых негодяев, как-то подсознательно начинаешь чувствовать себя намного увереннее и свободней. Потому как сам, вовсе не имею, каких бы то ни было болезненных привязанностей и патологических изъянов.
Пока адвокат размышлял вслух о мужских грешках, об их преимуществах и недостатках, я припомнил то, как один из моих попутчиков, обращаясь к Виталию Зиновьевичу, назвал того Магистром. «Интересно, какой смысл он вкладывал в это многозначное слово?..»
Однако придумать что-либо логичное, я так и не успел. Мои размышления отвлек Аэртон, внезапно обратившийся к адвокату.
– Ваше Святейшество. За нами «хвост».
– Вот твари. А ведь я его предупреждал. – выругался Виталий Зиновьевич. – …Что ж. Тем генералу будет хуже. Давай-ка, дружище, прибавь газу. Устрой-ка им гоночный заезд по центральным улицам. Аэртон. Если сумеешь вырваться из города на колёсах, за мной исполнение любого твоего желания.
Оглянувшись назад, я сразу заметил две милицейские «тачки», следовавшие вслед за нами в плотном потоке машин. Тут-то и понял я, что вовсе не было никакого освобождения. Не было ни взятки; ни подписки о не выезде. До меня, наконец-то дошло, что я совершил самый настоящий побег. Что с этой минуты судьба моя ломалась кардинально. Нет более моего бизнеса; нет жилья; нет стабильного дохода и спокойного существования. Потому как весь остаток своей жизни, мне предстояло провести «в бегах» на полулегальном положении. А быть может и вовсе покинуть страну по поддельным документам.
– Нам сейчас будет лучше свернуть на набережную. – машинально посоветовал я Аэртону. – Там интенсивность движения поменьше. Проще будет уйти от погони.
– Уж лучше, мы по дворам. – возразил Виталий Зиновьевич. – В жилых массивах открыть стрельбу они, уж точно, не решаться.
– Стрелять?!.. – со страхом и удивлением переспросил я.
– Самым лучшим, для нас для всех, будет вариант, при котором вы оба замолчите и доверите управление автомобилем мне. – выкрикнул Аэртон. Он совершал немыслимые маневры и внимательно следил за дорогой.
– Здравия желаю, товарищ генерал! Разрешите доложить? – услышал Усачёв, подняв телефонную трубку. Этого звонка Александр Геннадьевич ждал
– Давай-давай!
– Итак. По указанной машине с государственным регистрационным номером: 99—99 ОМК, получены следующие сведения. На учёт она была поставлена в 1956 году и долгое время числилась за совхозом «Путь Ильича», что в Тевризском районе. То есть, на Севере нашей области. Эта «Победа» являлась служебным автотранспортом директора того самого совхоза-миллионера. В 1969 году автомобиль с учёта сняли. Причина: стихийное бедствие.
– Что за чепуха? Какое, на хер, бедствие? – Александр Геннадьевич не сдержался, высказав своё удивление вслух. – Подробности не пытался выяснить?
– Обижаете. Как не выяснить? Тем более что в Тевризском РОВД, дружок мой, начальником отдела служит.
– Давай короче. – недовольно буркнул Усачёв.
– История запутанная. Однако суть её в следующем. В конце 60-х, в том районе проводились геодезические работы по поиску природных ископаемых. Близ одной из деревушек пробы дали положительный результат и в том самом месте решили ставить буровую вышку. Все бы ничего. Да только место для бурения, было выбрано не совсем подходящее. Деревенское кладбище. Труженики села, естественно, взбунтовались. Дело дошло до районного комитета партии. Директор совхоза получил тогда по первое число и был обязан уладить конфликт самостоятельно.
Вернулся директор в совхоз и предложил односельчанам вполне компромиссный вариант, перенести кладбище с останками (за счёт районного бюджета) на другое место. А в придачу, каждой семье…
– Ты можешь говорить по существу? – взревел генерал.
– В общем, в первый же день эксгумации останков… Директор совхоза, лично контролировавший ход работ, возвращался домой затемно. Водила его, слегка заплутал, и машина заехала на болотистую местность. Там-то и провалилась наша «Победа» в трясину. Шофёр, парень молодой, успел-таки выскочить. Тогда как директора, вместе с машиной поглотила тёмная пучина. Самое интересное, что место гибели директора, водитель так и не смог найти. Местные жители говорят, будто бы это нечистая сила забрала грешного директора, покусившегося на самое святое, на могилы предков.
– Ну, хватит чушь молоть!.. – Усачёв, в очередной раз, оборвал собеседника. – …Скажи лучше, где сейчас тот водитель? Жив ли?
– Знаю, что осудили его за разгильдяйство. Пять лет ему дали. И назад, в своё село, он уже не вернулся. Правда, кое-кто из старожилов утверждает, будто бы видел того парня. Точнее, уже не паренька, а постаревшего и поседевшего мужичка, якобы, совсем недавно навещавшего родные края.
– А вот это, уже интересно. – генерал удовлетворённо потер руки. – Значит машину в 1969-м, так и не нашли? Говоришь, как в воду канула. Вернее, в болото. И как только в районе появляется её бывший водитель, она тут же объявляется в городе, целая и невредимая. Весьма неслучайная закономерность, не находишь? Слушай, Василий. Попробуй-ка, что-нибудь накопать на этого «возвращенца». Где и чем живет? На какие средства существует? Поддерживает ли хоть какие-то отношения с лицами, отбывавшими с ним срок? Короче, покопайся в архивах и побеседуй там, с кем следует.
Не успел генерал положить трубку, как тут же напомнила о себе и ещё одна, не менее «горячая» линия.
– Ну, чё? Задержали? – терпение Усачёва было уже на пределе.
– Пока нет, товарищ генерал!.. – ответ с противоположной стороны связи прозвучал в несколько извиняющемся тоне. – …Преследуемая машина рискованно маневрирует. Постоянно меняет скорость и направление движения. Однако сейчас… Мы, похоже, загнали её в тупик. Кроме как на Черлакский тракт двигаться им более некуда. Все остальные пути надёжно блокированы. Надеюсь, что на стационарном посту ГИБДД мы их сумеем встретить массированным огнем.