Непутевый ученик в школе магии 15: Волнения в древней столице (Часть 2)
Шрифт:
Тацуя решил доложить Хаяме, что укрытие Чжоу, вероятнее всего, находится около гробницы в городе Удзи, ведь ему сегодня ещё нужно было вернуться домой.
Когда он завершил работу и пришёл в гостиницу, его встретил пристыженный взгляд. Она не сказала «ужасно» или «это отличается от твоего обещания», но её щеки были красными аж до глаз.
Он догадывался, почему она смущена.
Прошлой ночью Тацуя принял неразумную просьбу от молодой леди (Маюми) — снять с неё платье. Он быстро её раздел,
Даже Тацуя подумал, что прошлой ночью она была довольно дикой. Впрочем, тут была и его вина. Хорошо ещё, что на неё не напали (в сексуальном плане). Естественно, сказать это вслух он не мог.
— Т-Тацуя-кун. — У Маюми, которая до этого рядом с ним стояла уверенно, вдруг заплёлся язык. — Эмм, это, я хочу тебе кое-что сказать.
Тацуя от всего сердца подумал: «Я отказываюсь слушать», — или что-то вроде того, но промолчал. Наблюдая за отношением Маюми, он уже догадался, о чём она хочет поговорить.
— Я... — Хоть Маюми и знала, что они в комнате наедине, она беспокойно посмотрела влево и вправо, будто боясь, что её подслушают, и сократила расстояние между её устами и лицом Тацуи. — Почему... я спала лишь в нижнем белье?
«Потому что сказала, что хочешь снять одежду...» — Но так это не следовало говорить, Тацуя не мог придумать, как бы это объяснить.
— Разве не сама ты разделась? Насколько бы пьяной ты ни была, у тебя должно было остаться достаточно мудрости, чтобы не спать в платье, так ведь? — Тацуя отодвинулся от губ Маюми, которые почти его коснулись, и ответил так невинно.
— Интересно, сознание пьяного человека правда остаётся таким ясным?
— Кто знает? Мы ведь говорим о тебе, сэмпай, ты должна лучше себя понимать, чем я, так ведь?
— Тацуя-кун, я... — кожа у глаз Маюми стала ещё краснее, впервые с того времени, как Тацуя вернулся, она на него посмотрела. — Я не умею пить алкоголь, но я из тех людей, кто помнит всё.
Тацуе захотелось убежать. К сожалению для него, он понимал, что, как мужчина, в таких обстоятельствах не может так поступить.
— Хотя мне кажется, тебе не нужно было быть таким грубым.
Он, конечно, положил Маюми в кровать грубо. Однако следует ли его за это винить? Задался он вопросом, об этом вспомнив. Тем не менее, скажи он «ты сама захотела раздеться до нижнего белья», это было бы сродни бумерангу уровня королевской кобры.
Маюми до сих пор застенчиво смотрела на Тацую. В такой неловкой атмосфере было психически тяжело отправить её до близлежащей станции, чтобы она поехала домой.
В то мгновение, когда Тацуя открыл ворота, передняя дверь дома открылась.
— Онии-сама, с возвращением, — его поприветствовала Миюки, как и всегда.
— Я дома. Извини за этот раз.
Миюки не смогла скрыть, что почувствовала облегчение. Логически, для Тацуи было невозможно пораниться, но она волновалась о другом. Тацуя сказал «извини», поскольку понимал своё «преступление».
— Не нужно извиняться. Пока Онии-сама невредим, Миюки довольна, — Миюки покачала головой.
Тацуя сразу же вошёл в дом, и, сняв обувь, прошёл в гостиную. Его дорожную сумку забрала Минами, и он сел вместе с Миюки на диван. Не было смысла сопротивляться. Он скорее не получал сервис, а вынужден был получать. Он позволил сестре делать так, как ей захочется. Миюки радостно села возле Тацуи, пока он поднимал чашечку кофе. Однако он вдруг поставил чашку, и покой испарился. Она несколько раз то отводила взгляд от Тацуи, то снова смотрела на него.
— Всё хорошо. Я успешно продвинулся вперёд в просьбе от Оба-уэ. Такими темпами это удовлетворит даже её. — Должно быть, Миюки хотела услышать о сегодняшнем прогрессе. Подумав так, Тацуя кратко рассказал ей о том, что произошло сегодня.
— Ну, это ведь Онии-сама, в конце концов. — Однако Миюки, видно, хотела узнать что-то другое.
— Что ты хочешь спросить? — Тацуя призвал её говорить, Миюки, похоже, некоторое время колебалась, но наконец стряхнула все сомнения и спросила брата:
— Онии-сама, что стало причиной слабого здоровья Минору-куна?
Тацуя не ожидал такого вопроса и не смог ответить сразу.
—Как я сказал вчера, магическая сила Минору слишком сильна для его тела.
У Миюки помрачнело лицо, и она тревожно нахмурила брови:
— Это ведь его текущее состояние, да? Онии-сама, ты увидел, что стало причиной этого?
— Почему тебя это заинтересовало?
— Ты тогда выглядел необычно. Мне просто интересно, что тогда заставило тебя стать таким.
Тацуя не нашёл, что сказать. Это стало его ошибкой. Это было то же самое, что и признаться, что здесь есть «что-то».
— Онии-сама, пожалуйста. Если ты о чём-то волнуешься, позволь Миюки это услышать. Я хочу, чтобы ты поделился со мной своей тревогой.
Миюки хорошо потрудилась, чтобы не отводить взгляда от Тацуи. Он от всего сердца ценил усилия сестры, направленные на то, чтобы облегчить его беспокойство.
— Тебе лучше это не знать.
Однако он сомневался, стоит ли говорить Миюки о секрете, который узнал. Между тем, Тацуя не чувствовал никакой вины в том, что мог нарушить приватность Минору и семьи Кудо.
— Пожалуйста. Я не хочу, чтобы Онии-сама страдал в одиночку.
Однако, раз Миюки смотрела на него со слезами на глазах, Тацуя не мог больше скрывать тайну.
— Я понял. Это довольно шокирующая история, так что ты должна выслушать её скрепя сердце.
Миюки вздохнула с облегчением. Увидев, что сестра успокоилась, Тацуя начал:
— Минору и Фудзибаяси-сан наполовину родные брат и сестра.
Некоторое время Миюки не показывала никакой реакции. Когда она наконец осознала слова брата, то прикрыла рот обеими руками: