Нерассказанная история США

Стоун Оливер

США оценили сдержанность Горбачева в Восточной Европе, но без тени сомнений продолжили применять силу на Американском континенте. Панамский диктатор Мануэль Норьега долго был любимчиком США в Центральной Америке. Он дважды обучался в их Школе Америк в зоне Панамского канала и находился на содержании у ЦРУ с 1960 года. Продажный и беспринципный, он получал доход от содействия колумбийскому наркокартелю «Медельин» и сдавал его конкурентов американскому Бюро по борьбе с наркотиками. Его помощь никарагуанским контрас позволяла ему пользоваться защитой высших правительственных чиновников Рейгана, включая Уильяма Кейси, Эллиота Абрамса и Оливера Норта. Но обвинение в торговле наркотиками, выдвинутое против него федеральным судом США в 1988 году, и то, что в 1989-м Норьега объявил себя президентом, в итоге убедили Буша, что от него больше проблем, чем пользы. С одобрения США панамские офицеры попытались совершить переворот. Американцы, однако,

не предоставили им никакой поддержки. Глава комитета палаты представителей по разведке Дэвид Маккерди посетовал на «второе пришествие фактора слабака»²¹.

Ликующие жители на Берлинской стене 9 ноября 1989 года. Горбачев видел в падении советского коммунизма начало новой эры, но многие заправилы американской политики сочли это своей победой.

В декабре 1989 года Буш решил действовать в одностороннем порядке, в обход конгресса и в нарушение Закона о военных полномочиях 1973 года. Он послал 12 тысяч солдат на подмогу уже находившимся там 12 тысячам. Вместе они должны были свергнуть Норьегу и победить его Войска национальной обороны Панамы, а также различные военизированные формирования. В США это назвали операцией «Правое дело». Буш попытался оправдать вторжение, заявив, что принял решение «лишь после того, как пришел к выводу, что другого пути нет, а жизни американских граждан находятся в серьезной опасности»²². Один из журналистов потребовал объяснений у Чейни: «Господин министр, сразу после неудавшегося переворота в Панаме вы пришли сюда и убеждали нас в правильности решения воздержаться от серьезного вмешательства. Вы… сказали, что США не должны… по своему хотению свергать правительства по всему миру… Как же вышло, что ваша предыдущая оценка, данная в этой комнате два месяца назад, устарела?» Чейни был невозмутим. Он ответил: «Полагаю, правительство должно делать все для того, чтобы избегать военных действий», вторгаясь лишь в случае, если становится ясно, что «под угрозой находятся жизни американцев»²³.

Сотрудники американского Бюро по борьбе с наркотиками (ББН) ведут генерала Мануэля Норьегу к американскому самолету. Несмотря на то что панамский диктатор находился на содержании ЦРУ, пользовался защитой США за свою поддержку никарагуанских контрас и сдавал ББН конкурентов своего картеля, в декабре 1989 года Буш послал около 12 тысяч солдат на помощь 12 тысячам, уже находившимся в стране с целью свержения Норьеги и победы над войсками национальной обороны Панамы. Латиноамериканцы резко осудили возвращение к дипломатии канонерок.

Латиноамериканцы резко осудили возвращение к дипломатии канонерок. Мексика заявила: «Борьба с международной преступностью – не оправдание для интервенции в суверенную страну»²⁴. Куба обвинила американцев в «новой империалистической агрессии», сказав, что это показывает «пренебрежение США международным правом»²⁵. ОАГ «решительно осудила» вторжение 20 голосами за при одном против²⁶. И лишь американское вето предотвратило принятие аналогичной резолюции в Совете Безопасности ООН.

Возмущение латиноамериканцев по поводу вторжения, нарушавшего устав ОАГ, будет сохраняться еще много лет. Вскоре после совершенных «Аль-Каидой» терактов 11 сентября редакторы никарагуанского журнала Envio писали, что в декабре 1989 года «правительство Джорджа Буша-старшего приказало начать военное вторжение в Панаму. В результате бомбардировок мирных кварталов погибли тысячи панамцев – и все для того, чтобы наказать одного человека, Мануэля Норьегу… Разве это не было актом государственного терроризма?» – спрашивал журнал²⁷.

Советский американист Георгий Арбатов предупредил, что это вторжение может усилить позиции советских «ястребов», которые видели все лицемерие США, восхвалявших советское невмешательство и в то же время свергавших неугодные правительства. Эта интервенция действительно была сигналом того, что бездействие СССР не уменьшило воинственности США – наоборот, оно даже помогло подтолкнуть их к более безрассудным действиям. Журналист Washington Post

Боб Вудворд отмечал, что ключевым моментом в принятии Бушем решения о начале вторжения была поддержка Колина Пауэлла. Пауэлл объявил: «Мы должны повесить на нашу дверь табличку “Здесь живет сверхдержава”, и все равно, что делают Советы – пусть хоть эвакуируются из Восточной Европы»²⁸. Неоконсерватор Эллиот Абрамс заключил, что США должны провести вторжение как можно скорее, и предположил, что «малая опасность эскалации делает ограниченные боевые действия вполне разумным шагом»²⁹.

Норьега скрывался от американских войск почти неделю и даже попросил убежища в посольстве Ватикана. США расставили вокруг посольства огромные динамики и, невзирая на протесты Ватикана, круглосуточно крутили такие рок-композиции, как «Я боролся с законом (и закон победил)», «Некуда бежать» и «У тебя ничего не выйдет». В США Норьега был приговорен к тюремному заключению за торговлю наркотиками. Операция выглядела успешной, поэтому конгресс не решился обвинить президента в нарушении Закона о военных полномочиях, в котором говорилось, что Белому дому для использования войск за рубежом необходимо одобрение конгресса.

Но Буш на этом не закончил. Правительство Рейгана заигрывало с иракским вождем Саддамом Хусейном и даже вычеркнуло Ирак из госдеповского списка государств – спонсоров терроризма, а также поддержало его в войне с Ираном. Даже использование Саддамом химического оружия для подавления курдов не вызвало серьезных протестов. После неудачной попытки повесить это преступление на Иран Буш предоставил Саддаму еще 1,2 миллиарда долларов в виде кредитов и займов, когда Кувейт потребовал у Ирака возвращения денег, предоставленных ему в долг на войну с Ираном. Кувейт также отказался признавать нефтяные квоты ОПЕК, что привело к снижению цен на «черное золото» в момент, когда Ирак отчаянно нуждался в средствах для оплаты долгов, которых к тому моменту накопилось уже 40 миллиардов долларов. Еще больше Саддама раздражало то, что Кувейт, бывший до 1961 года частью Великобритании, отказывался идти на территориальные уступки Ираку.

25 июля 1990 года посол США в Ираке Эйприл Гласпи встретилась с Саддамом в Багдаде и заверила, что Буш «стремится к углублению и расширению сотрудничества» и «не занимает какой бы то ни было позиции» по Кувейту, поскольку тот не является союзником США³⁰. Сенатор и бывший посол США в ООН Дэниел Патрик Мойнихэн в разговоре со своими коллегами назвал Кувейт «злейшим врагом США, омерзительный антисемитизм которого достигает немыслимых масштабов»³¹. Саддам воспринял слова Гласпи как руководство к действию. На следующей неделе три иракские дивизии вошли в Кувейт, в результате чего под контролем Ирака оказалась пятая часть всех мировых запасов нефти. В сентябре Гласпи фактически подтвердила свою причастность к этому делу, сказав в интервью New York Times: «Я, как и все остальные, не думала, что иракцы захватят весь Кувейт»³².

Чейни, Пауэлл и генерал Норман Шварцкопф немедленно отправились на встречу с королем Саудовской Аравии Фахдом. Они показали ему поддельные фото иракских солдат и танков, пересекающих кувейтскую границу, и убедили его позволить разместить на саудовской территории большой американский контингент, получив, таким образом, вожделенную базу в регионе. Обман вскоре выплыл наружу. Японская газета получила спутниковые снимки, демонстрировавшие, что в регионе не наблюдается никакого наращивания иракского военного присутствия. Историей заинтересовались и американские СМИ. В следующем месяце канал ABC News приобрел дополнительные спутниковые снимки, подтверждавшие слова японцев. Newsweek назвал это «случаем пропажи воинского контингента». «В действительности, – писал Newsweek, – единственное, что можно увидеть на снимках, – это наращивание американского военного присутствия в Саудовской Аравии». Посол США в Саудовской Аравии Чарльз Фримен предупреждал: «Из этого ничего не выйдет. Результатом станет появление в газетах фото американского солдата, который мочится на стену мечети, после чего саудовское правительство будет свергнуто»³³. Несмотря на все давление Пентагона, стремившегося спустить историю на тормозах, Джин Хеллер, очень уважаемый журналист газеты St. Petersburg Times, решила докопаться до правды, получив дополнительные фотоматериалы, которые она показала физику и военному аналитику Питеру Циммерману, подтвердившему обман со стороны США. Newsday опубликовала слова одного из высших американских командующих, признававшего: «Вокруг этой войны велась настоящая кампания дезинформации»³⁴.