Нерассказанная история США
Шрифт:
В качестве кандидата в вице-президенты Буш выбрал Дика Чейни, который по чистой случайности оказался ответственным за проверку благонадежности потенциальных кандидатов. Республиканцы надеялись, что Чейни, ветеран правительства при нескольких президентах и депутат палаты представителей шести созывов, придаст вес списку, возглавляемому бывшим губернатором Техаса, мало кем воспринимавшимся всерьез из-за его неопытности. Чейни нажил состояние за время своей недолгой работы главным исполнительным директором Halliburton – должности, которую он покинул в 2000 году, получив 34 миллиона долларов отступного. В 1998 году он организовал слияние Halliburton с Dresser Industries, создав, таким образом, крупнейшую в мире компанию по оказанию услуг в сфере нефтедобычи. Halliburton имела крупные оборонные контракты, осуществляемые через дочернюю компанию Brown & Root. Буш и Чейни боролись на выборах с вице-президентом Клинтона Элом Гором и сенатором Джо Либерманом.
Перед выборами опросы показывали, что два основных кандидата идут голова в голову. Советники Буша побаивались, что их кандидат выиграет общенародное голосование, но проиграет в коллегии выборщиков. Они готовили план народных волнений, которые должны были начаться после того, как Гора обвинят в использовании допотопной системы выборщиков, для того чтобы воспрепятствовать волеизъявлению народа.
Кандидаты действительно вышли на финишную прямую голова в голову. По итогам голосования избирателей Гор победил с перевесом в 544 тысячи голосов. Победа же во Флориде должна была дать ему перевес и в коллегии выборщиков. Большинство избирателей штата действительно собирались отдать свои голоса Гору. Но неудобные «бюллетени-бабочки» привели к тому, что многие пожилые избиратели-евреи в Уэст-Палм-Бич по ошибке проголосовали за Бьюкенена, которого нередко обвиняли в антисемитизме и которого данная категория избирателей особенно презирала. А безнадежно устаревшие счетные машины в бедных районах штата, где поддержка демократов была особенно высока, привели к тому, что чиновники забраковали 180 тысяч бюллетеней либо по причине невозможности четко определить, за кого отдан голос, либо потому, что он был засчитан сразу нескольким кандидатам. Но больше всего беспокоил тот факт, что десятки тысяч поддерживавших Гора афроамериканцев были вычеркнуты из списков избирателей. В избирательном праве им отказали чиновники-республиканцы, возглавляемые сопредседателем флоридского штаба Буша – государственного секретаря штата Кэтрин Харрис – под надуманным предлогом, что они были ранее судимы по уголовным статьям. В итоге лишились права голоса более 10 % афроамериканцев, в то время как среди белых сторонников республиканцев таковых было лишь 2 %. Если бы цифры были равными, то во Флориде проголосовало бы более 50 тысяч афроамериканцев, что позволило бы Гору получить решительный перевес и обеспечило бы ему победу. Но из-за нарушений и 97 тысяч голосов, оттянутых на себя Надером, Буш победил с микроскопическим преимуществом – меньше 1 тысячи голосов из общего числа в 6 миллионов. В случае признания этих данных Буш побеждал в коллегии выборщиков, получив 271 голос против 266 у Гора.
Победу у Гора украли. Губернатором Флориды был младший брат Буша – Джеб Буш. Яростная сторонница Буша Кэтрин Харрис отвечала за подсчет голосов. Частичный пересчет уменьшил преимущество Буша до 600 голосов. Опасаясь, что полный пересчет голосов в штате, которого требовал Гор, пустит его на дно, Буш задействовал семейного консильере [148] Джеймса Бейкера, который возглавлял когда-то избирательный штаб его отца, чтобы тот использовал любые судебные ухищрения, позволяющие заблокировать пересчет. В кампании Буша также были задействованы несколько членов конгресса, служащие аппарата конгресса и адвокаты. Для проведения «операции» многие из них прилетали во Флориду на частных самолетах, взятых напрокат у компании Enron, принадлежащей другу Буша «Малышу Кенни» Лэю, а также у друзей Чейни из Halliburton.
148
Консильере – «советник» (ит.): название «семейного» адвоката в мафиозных кланах.
Возглавлял «операцию» организатор фракции республиканского большинства в палате представителей Том Делэй. Примерно 750 активистов-республиканцев прибыли в три преимущественно демократических графства, рассматривавшие возможность пересчета голосов. На шумных митингах они изображали из себя местных жителей, возмущенных тем, что Гор хочет «украсть» победу у Буша. Им вторили республиканские СМИ. 22 ноября целая шайка республиканцев, усиленных кубинскими эмигрантами, физически воспрепятствовала комиссии пересчитать почти 11 тысяч спорных бюллетеней в округе Майами-Дейд. Wall Street Journal назвала это «протестом с распахнутыми ногами дверьми и едва не выбитыми окнами». Во главе банды из 50 человек, в число которых входили члены команды Делэя и сенатора Трента Лотта, стоял нью-йоркский конгрессмен Джон Суини, напугавший всех своими воплями: «Прекратить!», «Бандиты!», «Жулики!». К членам комиссии применили физическую силу, а наблюдателя Дэвида Лэхи даже ударили кулаком. Из-за щегольского вида хулиганов эти события назвали «Мятежом от “Братьев Брукс”» [149] . Он достиг своей цели: перепуганные члены комиссии прекратили пересчет, который, по словам Wall Street Journal, позволил бы Гору «лишить Буша перевеса».
149
Brooks Brothers («Братья Брукс») – старейшая в США сеть дорогих магазинов мужской одежды. С 2001 года стала продавать и женские наряды.
В почти поголовно демократическом графстве Броуард история повторилась. Республиканских агентов у здания суда было в 10 раз больше, чем протестующих сторонников демократов. Среди свидетелей нападения на комиссию в Майами-Дейд был член редколлегии Wall Street Journal
Харрис не признала другие пересчеты и объявила о победе Буша с перевесом в 537 голосов. Несмотря на то что во Флориде все обернулось против него, Гор продолжал битву в судах. 8 декабря Верховный суд штата Флорида постановил пересчитать в штате все бюллетени, которые были засчитаны как пустые или поданные за нескольких кандидатов сразу – при наличии письменных пометок. Когда преимущество сократилось до 200 голосов, Буш обратился в Верховный суд США с требованием прекратить пересчет. Семь из девяти судей были назначены президентами-республиканцами, а пять из этих семи – во времена президентства либо вице-президентства Буша-отца. Пять судей проголосовали за прекращение пересчетов, против были четверо. Победа была отдана Бушу. Судьи Рут Бейдер Гинзбург и Стивен Бреер были с этим не согласны, выступив со следующим обвинением: «Хотя мы можем никогда не узнать всей правды о том, кто победил на президентских выборах в этом году, личность проигравшего известна всем. Его имя – вера нации в судей как беспристрастных хранителей верховенства права»80. Некоторые называли случившееся откровенным государственным переворотом.
Буш обещал править как «добрый консерватор». Но когда Чейни назначил правых и неоконсерваторов на ключевые правительственные посты, стало ясно, что доброты и готовности к компромиссам ждать не стоит. На пост министра обороны благодарный вице-президент назначил своего наставника Дональда Рамсфелда, которого Генри Киссинджер назвал «самым жестоким человеком, которого он только видел в жизни»81. Джим Бейкер спросил у Буша: «Помнишь, что он сделал для твоего папочки?» Вопрос относился к попытке Рамсфелда погубить политическую карьеру Буша-старшего в 1970-е годы82. Но Буш чувствовал извращенное удовольствие от того, что человек, открыто ненавидевший его отца, стал теперь его подчиненным. Поразительно наглый Рамсфелд и мрачный, угрюмый, патологически скрытный Чейни будут полностью направлять внешнюю политику страны, систематически вытирая ноги о госсекретаря Колина Пауэлла.
22 ноября 2000 года, во время пересчета голосов, банда республиканцев, усиленная кубинскими эмигрантами, физически воспрепятствовала комиссии пересчитать почти 11 тысяч спорных бюллетеней в округе Майами-Дейд. Wall Street Journal назвала это «протестом с распахнутыми ногой дверьми и едва не выбитыми окнами». «Мятеж от “Братьев Брукс”», названный так из-за щегольского вида мятежников, достиг своей цели: перепуганные члены комиссии прекратили пересчет голосов.
Задачей Чейни было восстановить авторитет исполнительной власти, который, по его мнению, постоянно падал, начиная с принятия в 1973 году Закона о военных полномочиях и Уотергейтского скандала. Буш, которому, как и Чейни, было глубоко безразлично общественное мнение, окружил себя подхалимами и правоверными консерваторами. Он сказал Бобу Вудворду: «Мне не нужно отчитываться за свои слова. Именно этим хороша должность президента. Может, кому-то нужно отчитаться за свои слова передо мной, а вот я не подотчетен никому»83. Он провел меньше пресс-конференций, чем любой другой президент современности, выступал только перед проверенной аудиторией и приказывал вывозить протестующих в специально отведенные зоны, расположенные подальше от мест его выступлений.
С самого начала бросалось в глаза отсутствие дискуссий по острым проблемам внутренней политики. Единственным, кто пытался говорить на эту тему, был Джон Дилульо, которого Буш назначил руководить в Белом доме отделом по рассмотрению предложений религиозных групп и коммунальных организаций. Дилульо, уважаемый политолог из Университета штата Пенсильвания, до этого преподававший в Гарварде и Принстоне, был «белой вороной» в аппарате Буша. И не только из-за того, что он был единственным, не считая министра финансов Нормана Минеты, демократом в правительстве. По мнению журналиста Рона Саскинда, он слишком выделялся на фоне остальных своим интеллектом. Буш называл его «одним из самых влиятельных социальных предпринимателей в Америке». Он также был одним из немногих, кто стремился выполнить обещание править в духе «добрых консерваторов»: например, говорил о необходимости защищать «самых обездоленных»84.
Окруженный неоконсервативными идеологами и постоянно подвергавшийся нападкам правых религиозных фанатиков, Дилульо не продержался на посту и восьми месяцев. В октябре 2002 года он написал Саскинду письмо, в котором выразил свое восхищение президентом. «Он куда умнее, чем, как мне кажется, думают некоторые люди», – писал он. Вместе с тем Дилульо критиковал обстановку в Белом доме, где, начиная с президента и заканчивая последним клерком, практически никого не волновали серьезные проблемы внутренней политики: «По внутриполитическим вопросам просто не существует серьезных программных документов. Есть лишь пара аналитиков в Западном крыле [Белого дома], которых волнует состоятельность курса… Нехватка основных политических знаний ошеломляет… Это выглядит так, как если бы мэр заштатного городка возомнил себя Макиавелли. Все сотрудники, вне зависимости от должности, говорят и действуют так, будто дешевая игра на публику, картина в черно-белых тонах и штампование как можно более правых законов – вершина политических интриг»85.