Нерассказанная история США

Стоун Оливер

После того как разоблачения событий в «Абу-Грейб» вызвали возмущение во всем мире, Министерство юстиции отозвало разрешение на применение пыток. Урон, нанесенный международной репутации США, был непоправим. Артур Шлезингер-младший признавался: «Никогда еще американской репутации в мире не был нанесен столь серьезный урон»⁵⁰, как тот, что нанесла политика пыток Буша. Однако впоследствии ЦРУ поймало еще одного подозреваемого в сотрудничестве с «Аль-Каидой» и вновь затребовало разрешение на применение жестких методов допроса. Кондолиза Райс ответила: «Это ваш малыш. Делайте с ним все, что хотите»⁵¹.

Журналист Патрик Кокберн взял интервью у главного американского дознавателя в Ираке, действия которого позволили поймать лидера местной ячейки «Аль-Каиды» Абу Мусаба аз-Заркауи. Он сказал Кокберну, что пытки не только не дали нужной информации,

но их использование в Ираке «оказалось настолько контрпродуктивным, что они, возможно, повлекли за собой гибель стольких же американских солдат, сколько гражданских погибло в результате терактов 11 сентября»⁵².

И хотя чиновники пытались списать все на «паршивых овец» – дознавателей-садистов, действовавших по собственной инициативе, в действительности пытки получили одобрение на правительственном уровне. Члены СНБ – Чейни, Райс, Рамсфелд, Пауэлл, Тенет и Эшкрофт – постоянно обсуждали, какие методы следует применять к тем или иным заключенным. Эшкрофт прервал одну из таких дискуссий замечанием: «Почему мы говорим об этом в Белом доме? История нам этого не простит»⁵³. Генерал Барри Маккефри согласился с ним: «Мы безжалостно пытали людей. Возможно, многих мы, вооруженные силы, и ЦРУ даже убили»⁵⁴. Годами более чем 770 заключенным в Гуантанамо и еще тысячам в Ираке и Афганистане отказывали в праве на адвоката и вызов свидетелей для защиты. К концу 2008 года обвинения были выдвинуты только против 23 из них. Более пяти сотен выпустили, так и не предъявив обвинений после нескольких лет жестокого и унизительного обращения⁵⁵. Один из экспертов ФБР по контртерроризму свидетельствовал, что из всех заключенных Гуантанамо держать там имело смысл не больше 50⁵⁶. Генерал-майор Тагуба сказал: «Нет никаких сомнений в том, что нынешнее правительство совершало военные преступления. Единственный вопрос заключается в том, привлекут ли к ответственности людей, отдавших распоряжение о применении пыток»⁵⁷.

Протестный плакат, сравнивающий пытки утоплением во времена испанской инквизиции с современным их применением Соединенными Штатами на базе Гуантанамо во время правления Буша.

Нужную законодательную базу сотрудники Министерства юстиции стали готовить еще в 1990-е годы. В одном особенно возмутительном меморандуме Джон Ю и помощник министра Дж. Байби дали определение пытке как «действию, эквивалентному по своей интенсивности… отказу органов, ухудшению физиологических функций или даже смерти»⁵⁸. Простое причинение боли при проведении допроса считалось нормальным.

В 2004 году, когда Верховный суд постановил, что задержанные имеют право оспаривать законность их задержания в федеральных судах, Буш создал для обхода этого решения Трибунал по пересмотру статуса военнопленных и Комиссию по ежегодному пересмотру дел. В итоге в июне 2008 года Верховный суд выпустил постановление: пленные имеют право на пересмотр их дел федеральным судом на основании самого факта задержания⁵⁹.

Права американцев попирали не реже. Для предотвращения протестов федеральные и местные власти много раз проводили массовые аресты людей, проводивших вполне законные митинги. Примером могут служить аресты во время съездов Республиканской партии в 2004 и 2008 годах.

Буш делал все возможное для того, чтобы избежать возможных протестов. В тех редких случаях, когда он появлялся на публике, секретная служба Белого дома вывозила несогласных в специальные зоны, отведенные для протестов и расположенные так далеко, что ни Буш, ни журналисты их попросту не видели и не слышали. Люди, разворачивающие транспаранты за пределами этих зон, подлежали аресту. Лондонская газета Evening Standard сообщала, что во время визита Буша в Лондон в 2003 году Белый дом потребовал от англичан «на три дня практически полностью перекрыть центр Лондона, чтобы антивоенные протесты не смогли помешать визиту»⁶⁰.

Вняв совету Чейни, Буш окружил произвол Белого дома беспрецедентной в американской истории завесой секретности. Доступ к документам, гарантированный Законом о свободе информации, был жестко ограничен, а сами ранее доступные общественности документы либо засекречены, либо вовсе исчезли. Правительство соловьем

разливалось о «национальной безопасности» и «государственных тайнах», стремясь не дать ход судебным искам. Полковник Лоуренс Уилкерсон, глава секретариата Колина Пауэлла, говорил, что никогда в жизни не видел подобной секретности, и утверждал, что Чейни и Рамсфелд сговорились избегать нормального порядка информирования американцев⁶¹. Консерваторам ситуация тоже не нравилась. «Мы становимся свидетелями беспрецедентной секретности в Белом доме, и это… вызывает у нас беспокойство, – сказал в 2002 году глава организации “Судебный надзор” Лэрри Клэймен. – Настоящие консерваторы так не поступают»⁶².

Но репрессивные меры в США бледнеют по сравнению с теми, которые Буш проводил по всему миру. Худшее еще только должно было произойти. Заправилы американской политики делали все возможное для того, чтобы приблизить вторжение в Ирак, которое планировалось задолго до 11 сентября. Помешательство Вулфовица на Ираке восходило еще к 1979 году, когда он провел в Пентагоне оценку положения в районе Персидского залива и заявил, что Ирак представляет угрозу своим соседям, особенно Саудовской Аравии и Кувейту, а значит, США должны увеличить численность своего воинского контингента в регионе для отражения этой угрозы. Доклад начинался словами: «Ставки в регионе Персидского залива для нас и наших наиболее промышленно развитых союзников возросли из-за потребности в нефти и вследствие арабо-израильского конфликта»⁶³. Руководствуясь этим докладом, США стали направлять туда грузовые суда, под завязку забитые военным снаряжением.

В следующие годы помешательство Вулфовица лишь возросло. Он и его союзники сочли решение иракского вопроса главной задачей ПНАВ. В бытность замминистра обороны он проявлял поразительную зацикленность на Ираке. Один из высших чиновников администрации отмечал: «Если спросить его о любой другой мировой проблеме, внятного ответа вы не получите. Они его просто не интересуют». Чиновник утверждал, что Вулфовиц даже не знал позиции Министерства обороны по этим вопросам⁶⁴.

С момента вступления Буша в должность Ирак оказался в центре внимания его правительства. Первое заседание СНБ под своим председательством 30 января 2001 года Буш открыл вопросом: «Так что, Конди, о чем мы поговорим сегодня? Что у нас на повестке дня?» – «Как Ирак дестабилизирует регион, господин президент», – ответила Кондолиза Райс⁶⁵.

Неоконсерваторы из числа сотрудников правительственного аппарата с самого начала горячо взялись за дело. Когда через два дня СНБ собрался на новое совещание, Рамсфелд прервал Пауэлла во время обсуждения «целенаправленных санкций» в отношении Ирана. «Санкции – это хорошо, – выпалил он, – но чем нам действительно следует заняться, так это охотой на Саддама». Позже он добавил: «Представьте, как будет выглядеть регион, если вместо Саддама будет установлен режим, идущий в фарватере наших интересов. Это изменит все и в регионе, и за его пределами. Это всем покажет, какова политика США на самом деле». Вспоминая эти события, министр финансов Пол О’Нил признавал: «С самого начала мы вели игру против Хусейна, искали способы, как отстранить его от власти, а Ирак в корне переделать. Если бы мы это сделали, это решило бы все. Все занимались поиском таких способов. Это был лейтмотив всего. Президент говорил: “Отлично. Найдите мне возможности сделать это”»⁶⁶.

Заключенные в американской тюрьме Гуантанамо молятся. Один из экспертов ФБР по контртерроризму свидетельствовал, что из всех заключенных Гуантанамо держать там имело смысл не больше 50 человек.

О’Нил сказал Рону Саскинду, что уже в мае 2001 года правительственные чиновники обсуждали конкретные планы оккупации Ирака⁶⁷. Важную роль в этом играла возглавляемая Чейни рабочая группа по вопросам энергетики. Среди других сторонников вторжения были протеже Вулфовица Льюис Либби, занимавший пост советника Чейни по вопросам национальной безопасности, заместитель К. Райс Стивен Хэдли и новый глава совета Пентагона по оборонной политике Ричард Перл. 19–20 сентября члены совета по оборонной политике решили взять Ирак на прицел сразу после захвата Афганистана. New York Times сообщала, что между собой чиновники называли сторонников вторжения «заговорщиками Вулфовица»⁶⁸.