Нереальная дружба

Аньярская Рина

С головы до пят мужчина был одет во всё чёрное, лицо его скрывала полумаска, за плечами небрежно свисал плащ, отличавший его от всех остальных бандитов. «Чёрный Джон, - догадалась Ирена.
– И вся его безжалостная шайка...»

Молва о бесчинствах и грабежах этой банды на дорогах, ведущих в порты и центр королевства, уже давно гуляла по всей Англии. Жители Лондона дрожали при одном упоминании имени грозного разбойника и уповали только на то, что из дремучих лесов северной части королевства он ещё нескоро выползет на городские улицы.

Ирена всмотрелась в лицо атамана. Круглое и смуглое, насколько это позволяла понять полумаска, оно не показалось ей ни привлекательным, ни безобразным. Небольшие смолянисто-чёрные усы покрывали едва очерченные тонкие губы, а из-под маски в изящном южном разрезе горели чёрные, как угольки, глаза, которые пристально рассматривали горожан.

Рыжего, что командовал на площади у ювелирной, в зале не было.

Тот крепкий испанец, что взял в плен девушку, подошёл к атаману и что-то шепнул ему на ухо. Чёрный Джон коротко кивнул, и мужчина скрылся за его «троном».

– Так, так... Очень хорошо...
– произнёс бандит сухим голосом.
– Ну скажите-ка мне, любезные, что вы все делали возле этой ювелирной лавки в столь поздний уже час, а? Молчите?! Очень хорошо! И отчего же вы не сидели дома? Молчите, да? Молчите?!

С этими словами атаман неистово вскочил и, часто перебирая ногами, поспешно подошёл к стене с пленниками. Проходя вдоль шеренги несчастных горожан, он постоянно приговаривал свою любимую фразу - «Очень хорошо!» - и злобно сверкал на людей глазами из-под полумаски.

Останавливаясь возле мужчин, Чёрный Джон, обращаясь к каждому лично, тыкал ему загорелым пальцем в грудь и продолжал свой нелепый допрос:

– Очень хорошо! Ну вот Вы, да-да - Вы! Что Вы там делали?

– Ничего, - ответил юноша в приличной одежде, исподлобья глядя на него.

– Ничего!
– передразнил пленника разбойник.
– Молокосос! А Вы? Вы, дядя, тоже ничего не делали?

– Я гулял перед сном. Это запрещено?
– злобно сузил глаза немолодой уже мещанин, тщетно пытаясь вытащить руки из цепей.

– Гулял он... А Вы, господин конокрад, что-то ценное высматривали возле ювелирной?
– хитро улыбнулся атаман парнишке с внешностью цыгана.

– Конечно, высматривал, - гордо ответил сын полей.

Бандит махнул на него рукой. Следующим был молодой мужчина с небольшой колотой раной на плече, по его одежде и манере держаться становилось понятно, что перед вами дворянин, если не лорд[4], то по меньшей мере эсквайр[5]. На него разбойник и решил обрушить весь свой гнев за едва не сорванное дело:

– А ты, негодяй, как оказался возле лавки, да ещё и со шпагой!?

– Мне никто не запрещал быть там, где я захочу, - неустрашимо ответил пленник.
– А шпага всегда должна защитить жизнь и честь своего хозяина! Освободите мои руки, и тогда мы поговорим по-мужски.

– Освободить его, ишь, размечтался, - процедил в ответ атаман.
– Не запрещал ему никто... Ха! Очень хорошо... Ты ранил моего человека! Тебе должно быть стыдно!

– Издеваетесь?
– усмехнулся мужчина.
– Кому из нас должно быть стыдно, как не вам, господа-разбойники, нападающие на женщин и стариков, позабывшие о слове «честь»!?

– Угомонись, - отмахнулся Чёрный Джон и пошёл дальше.
– О чести он мне будет рассказывать... Очень хорошо... Ага! Толстушка! Милая вкусненькая толстушка!

Атаман оказался уже близко к Ирене - эта толстушка стояла у стены рядом с девушкой.

– И что же Вы, моя дорогая, делали на площади возле ювелирки?
– приобняв молодую женщину с пухлыми округлостями, спросил атаман.

– Я... я... я...

– ЧТО?!
– закричал мужчина, до смерти перепугав пленницу.

– Я... это... продавала... пирожки... горячие... Я только пирожки продава...

– Очень хорошо!
– перебил её разбойник и отпустил плечо трясущейся от страха торговки.
– Пирожки она продавала! Не вылезала бы ты, толстушка, на улицу со своими пирожками - сидела бы сейчас дома в тепле и уюте!

Чёрный Джон топнул ногой и грязно выругался.

– Пирожки она продавала! Вот с этих вот вы хотели выкуп взять, остолопы?!
– рявкнул он, обернувшись к своим людям и указывая на пленников.
– Чем вы собирались его брать, я вас спрашиваю? Пирожками?!

Выхватив пистолет, атаман разбойников выстрелил в воздух. Пленницы вскрикнули и притихли. Переведя дух, мужчина сделал ещё шаг вперёд, обратив взгляд на Ирену.

Колючий неприветливый взор разбойника вцепился в лицо девушки - Чёрный Джон придирчиво осмотрел её с ног до головы. Светло-золотистые пушистые волосы до середины спины, немного растрепавшиеся за этот нелёгкий вечер, тонкая талия, красивая осанка... Пленница была одета просто, без изысков в самое обычное для среднего сословия платье - только на шнуровке её корсажа блестела серебристая нить да маленькая жемчужная заколка прихватывала прядь волос...

Бандит на пару секунд замолчал, поджав губы, и, казалось, произнёс про себя лишь одному ему известную фразу.

Ирена, ранее внимательно наблюдавшая за ним из-под чёлки, чуть наклонив голову, обратила взгляд на атамана. Тёмная радужка непонятного цвета - не то синяя, не то зелёная - затянула в себя всё существо Чёрного Джона, как омут. Взмах тёмными ресницами - и разбойник очнулся.

Теперь он заговорил тише - так, чтобы его не услышали остальные члены банды, стоявшие поодаль от своего предводителя во время всего этого цирка: они знали, что атаман всего лишь тешится, наслаждаясь триумфом победы над беззащитными жертвами.