Нереальная дружба
Шрифт:
– Я понимаю Вас, - ответила Ирена и чуть склонила голову.
Райт посмотрел на неё - в глазах девушки отразилась луна, ободок радужки изменил свой цвет с зелёного на синий... Мужчина снова опустил голову.
– А я не понимаю, - тряхнул курчавыми волосами Рональд.
– Но своё слово я сказал. Если не можешь сам покончить с ним, то сдал бы тогда властям, на суд людей - и всё!
– Не могу я этого сделать, - произнёс Красный Джон, глядя между ушей своего коня.
– Тогда я буду чувствовать себя неотомщённым... Хотя, на самом деле, и мстить особенно не за что. Просто...
– он поднял взгляд на собеседницу, - это будет как-то неправильно, нечестно, что ли... Он мой враг, мой пленник, мой вечный соперник. Даже если разбойник и преступник, - и мужчина снова опустил
– Джон Кеннеди - только мой!
Лошади шли шагом. Ночь утихла - ветер потерялся где-то в кустах. Вереница всадников уже вышла в поле.
Немного помолчав, командир «Лесных рыцарей» начал свой рассказ, почему-то чувствуя себя обязанным раскрыть перед незнакомкой душу, что было ему крайне несвойственно:
– Я принадлежу к династии Райт. Чёрный Джон - из клана Кеннеди, его отец - виконт Грендбер[10], младший сын графа Оствейского. Полное имя бандита - Джон Самуэль Кеннеди. Наши роды издавна враждовали, и мало кто уже помнит, с чего всё началось... Когда мой отец узнал, что мама беременна, он сразу отправил её в деревню на нейтральной территории, принадлежащей старому монастырю. Виконта Грендбера отец слишком хорошо знал как человека без чести, поэтому и спрятал маму, предполагая, на какие подлости тот может пойти. Её увезли тайно, всё прошло прекрасно - родился крепкий малыш, то есть я... И Грендбер ничего не узнал, но и мой отец кое о чём не догадывался... Жена виконта - молодая красавица-испанка, о которой наши родственники узнали слишком поздно, тоже ждала ребёнка. Не знаю, почему случилось так, как случилось, но леди Грендбер была привезена в ту же деревню, что и моя мама. Что это было: совпадение или судьба? Никто не ответит уже. Только все детские годы мы с отпрыском Кеннеди прожили бок о бок. И надо же было обеим мамашам окрестить своих сыновей Джонами!
Райт покачал головой и грустно улыбнулся, вспоминая детство.
– Как только я начал чего-то соображать, то сразу занёс тёзку в список своих недругов. Ещё за маленьким Джоном водились мелкие грешки - кража цыплят или побрякушек каких, причём без цели, но ради интереса. Я это понимал. Он славился дурным нравом, постоянно с кем-то ссорился и обижал исключительно тех, кто слабее. Представьте, каково мне было слышать почти ежедневно рассказы о шалостях маленького барчука. Я чувствовал себя так, словно эти обвинения относятся ко мне, поскольку каждый день произносилось и моё имя тоже! И я - обычный ребёнок - рассуждал так: если моя мама услышит фразу: «Маленький Джон разбил витражи в монастырской столовой» - она непременно подумает, что речь идёт обо мне! Ведь фамилию свою мы держали в тайне, называясь, как и многие в этой деревне - Роуд. И Джон Кеннеди жил под этой же фамилией.
Ирена понимающе кивнула. Райт тряхнул чёлкой, откинув её со лба, и продолжил рассказ, глядя вперёд:
– Годы шли, наша неприязнь переросла в соперничество. Мои учителя преподавали мне множество полезных наук вплоть до астрономии и навигации и, конечно, военное дело, фехтование и другие мужские премудрости, на которые не могла быть способна мама. С пяти лет я в седле, с семи фехтую. Лет в 11 научился управляться с мушкетом, не говоря уже о мальчишеском луке, который из рук своих не выпускал с тех пор, как выточил для себя первый из ивовых прутьев, - при этих словах Джона Ирена по-особенному нежно улыбнулась, но мужчина, увлечённый рассказом, этого не заметил.
– А однажды отец прислал мне самый настоящий индейский лук! Гордости моей не было предела, и я не расставался с ним. Когда мне исполнилось 15, отец сам приехал на мой день рождения - что делал очень редко - и подарил жеребца. Да какого великолепного! Сравниться с ним может, пожалуй, только мой Вихрь!
– с этими словами Райт ласково потрепал золотую гриву коня.
– А когда мы с отцом скакали через леса, он внезапно объявил, что мы немедленно уезжаем в замок э Лот.
Брови Ирены при этих словах мужчины чуть приподнялись и описали удивлённую дугу - супруги Лоты были весьма влиятельными людьми при дворе, известными меценатами и любимчиками простого лондонского люда. Но Джон реакции девушки не заметил, поскольку продолжал смотреть на своего
– Отец сказал: «Мы едем домой, туда, где настоящее место моему сыну и наследнику - Джонатану Райту!» На мой вопрос, что будет с мамой, он ответил, что она присоединится к нам позже - за ней уже выехал экипаж. Тогда мы, не медля ни секунды, помчались в замок, ставший моим домом на последующие пять лет.
Райт обратил взор на спутницу и извиняющимся тоном добавил:
– Я никогда не задавался вопросом, откуда у моего отца достаток и какой титул он носит - отец не заводил таких речей, а мне в голову не приходило ничего спрашивать. Живя в деревне, мы, конечно, не нуждались ни в чём, но при этом я никогда не знал роскоши и предполагал, что деньги в руках родителей - явление временное и непостоянное. Именно поэтому я тогда не спросил, откуда у нас замок э Лот, относится он к нашим корням или нет... Собственно, как и замок Мор, который был подарен мне на двадцатилетие... Меня это никогда не интересовало. И я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Поэтому, предупреждая Ваше любопытство, скажу, что не знаю, буду ли когда-то наследовать титул.
Райт отвёл взгляд. Повисло молчание. Через несколько секунд Рональд вздохнул и произнёс:
– Эх, Джон, Джон...
Мужчина словно очнулся от его слов и, обратив взгляд к девушке, спросил:
– А как Вас зовут?
– Ирена.
– Ирена...
– повторил Красный Джон, чувствуя, что снова ёкает сердце.
– Интересное имя... Для Англии.
– Моя мама была француженкой. Это именно она называла меня на французский манер, и я просто привыкла к этому, - пояснила девушка, качнув головой.
– Была?
– переспросил мужчина, почувствовав холодный укол в сердце.
– Да, - Ирена на мгновение прикрыла глаза, и её острые ресницы чуть дрогнули.
– Она умерла... когда мне было 10 лет.
– Простите, - проговорили Райт и Рок в один голос.
«Красные» увидели, что при воспоминании о матери девушка закусила нижнюю губу, но очень быстро взяла себя в руки.
В этот момент с правой стороны к Джону подъехал один из лучников. Его небольшие зелёные глаза торопливо обежали темноту вокруг и всех всадников, двигающихся кортежем к Лондону. Выступающие скулы и широкий подбородок юноши выдавали сильный, волевой характер, а длинные золотистые, как у Ирены, мягкие волосы намекали на некоторую романтичность натуры. Тонкие розовые губы этого воина совершенно не соответствовали чётким мужественным чертам лица, что, впрочем, не лишало его привлекательности. Девушка наклонила голову, рассматривая лицо лучника из-за тени Райта, поэтому «красный» не мог её видеть. Зато она сразу узнала в нём юношу, с которым встретился её взгляд во время битвы в замке Линкольн - стрелка, что скинул оружие Робину Винтеру.
– Джон...
– осторожно произнёс блондин.
– Я видел очень странную девушку, когда мы в замке разбирались с «чёрными»... Знаешь, женщина с кинжалом - это редко, но бывает, а вот девушка со шпагой в руках - просто необъяснимо! Я даже начинаю думать, что на помощь нам приходил дух кого-то из обитателей замка... Может, самой принцессы Мери[11]...
– Да?
– медленно отклоняясь назад, спросил Джон и попридержал коня.
Едва его тень скользнула в сторону и на Ирену попал лунный свет, златовласый юноша увидел её и растерянно произнёс:
– Рип. Рипли Моис. Рад нашему знакомству, мисс со шпагой.
– Взаимно, - улыбнулась Ирена.
– Так значит, это Вы поймали Громилу?
– Не поймала, а, скорее, очень удивила.
Джон и Рональд переглянулись и заулыбались - их новая знакомая всё больше заставляла играть воображение.
Тем временем вереница всадников уже сворачивала с Виндзорской дороги к другой, ведущей к столице. Взгляд Ирены устремился к горизонту, и в этот миг с её губ исчезла улыбка, маленький ротик приоткрылся, а в глазах отразилось удивление. В нескольких милях впереди сразу за старым городком возвышался Виндзорский замок[12], который с опушки леса был виден как на ладони. И сейчас самая яркая и низкая звезда почти скрылась за его главной башней. «Значит, скоро полночь!» - промелькнула в голове девушки отчаянная мысль.