Нерешенный кроссворд
Шрифт:
— Вещество, которым подслащивают чай и кофе, если хотят похудеть, — ответил фармацевт тоном, каким обычно говорят с умственно отсталым ребенком.
Вера передернула плечами. Она закончила обход магазинов в полном смятении. Могло ли такое случиться, чтобы фармацевт сам допустил ошибку при приготовлении лекарства и в пузырьке с самого начала лежал сахарин? Это казалось неправдоподобным, но все-таки более вероятным, чем идея, что Мод потихоньку принимала сахарин. Иначе, что она делала с молланоидом? Вряд ли она сама отказалась бы от лекарства, от которого полностью зависела Ведь она пребывала в полной уверенности, что, если бы не молланоид, с ней случился бы второй удар.
Рассматривая
— Этот глаз меня доконает, — сказал он.
Впервые за всю их совместную жизнь Стэнли не притронулся к обеду — к бараньей отбивной с горошком и жареным картофелем — и Вера, которая раньше всполошилась бы и стала задавать вопросы, проявляя заботу, сейчас осталась совершенно равнодушной. Если снова посоветовать ему обратиться к врачу, он просто огрызнется в ответ. Она не могла общаться с мужем, между ними больше не было никакого понимания. Часто в эти дни она вспоминала о Джеймсе Хортоне, таком мягком и внимательном, с кем всегда можно было поговорить.
— Что на этот раз с тобой случилось? — спросила она наконец, стараясь, чтобы голос не выдал ее раздражения.
— Ничего, — ответил Стэнли. — Ничего. Оставь меня в покое.
Глаз моргал и дергался, словно чьи-то пальцы внутри головы закрывали и открывали его. Тот, кто это делал, казалось, веселится, радуясь удачной шутке. Но этот кто-то и есть он сам, разве нет? Господи, подумал Стэнли, если и дальше так пойдет, он совсем съедет с катушек.
Вера следила за мужем, как ястреб. Он не мог рассказать ей, что дрожит и дергается и отказывается от еды, потому что смертельно напуган. В тот день произошло событие, от которого ему стало гораздо хуже, чем было в тот раз, когда заходила женщина из Чаппелл-фонда, или даже когда он увидел, что умерла Мод. У него стучали зубы от страха, и он плотно их сжал, как при спазме.
Сегодня днем, пока он находился в поездке, в магазин «Старая Деревня» приходил полицейский.
Он ездил в Хатфилд, чтобы освободить одну старушку от комода ХVIII века за, наверное, пятую часть его истинной стоимости, и по дороге домой пытался успокоить свой пульсирующий глаз, заканчивая воображаемый кроссворд. Теперь Стэнли мог придумывать и решать кроссворды мысленно, точно так, как другие играют в шахматы без доски. Он заехал в фургоне во дворик позади магазина, бормоча себе под нос: «Покупка — приобретение за деньги», когда увидел полицейского в форме, который вышел из магазина и пошел к своей машине на обочине. Глаз ритмично заморгал, дернулся» и совсем закрылся.
— Что здесь делал этот легавый? — спросил он Пилбима полузадушенным голосом.
— Просто проверял наш товар, старина — Пилбим потер нос пальцем без ногтя, похожим на сосиску. Стэнли давно замечал за компаньоном такую привычку, но теперь не мог выносить это зрелище, от которого у него начиналась тошнота — Обычное дело, — продолжал Пилбим. — На тот случай, если мы припрятали что-то из краденого.
— Раньше этого не было. Он спрашивал обо мне?
— О тебе, старина? С чего бы он стал спрашивать о тебе? — Пилбим ласково улыбнулся. Стэнли был уверен, что он врет. Пилбим всегда замышлял что-то, когда устремлял на собеседника чистый ясный взор, как сейчас. — Сегодня выдался неплохой денек. Я так думаю, что каждый из нас унесет домой по десятке.
— Вижу, мой фарфор и серебро ушли.
— Их забрала дамочка из Техаса. Совершенно помешалась на всем английском. Думаю, она заплатила бы любую цену, какую ни назови. — Пилбим положил руку на рукав Стэнли, дотрагиваясь обрубком пальца до его голого запястья. Взгляд у него больше не был чистым и дружеским. — Я обещал своей старухе, что верну все сполна на следующей неделе. Денежки, Стэн, бабки, капусту. Моему терпению, как выражался старик экс-фюрер, приходит конец.
Стэнли хотел поподробнее расспросить его о визите полицейского, но не осмелился. Он изо всех сил старался поверить Пилбиму. Уж, конечно, если бы полицейскому понадобилось поговорить с ним, он зашел бы на Ланчестер-роуд. А может, тот и заходил, только никого не было дома.
Если Стэнли прав и полицейские каким-то образом подвергли анализу одежду Мод, если Моксли трепанул языком, если Вера расхвасталась на всю округу о гараже, который они собираются построить… А что, если все это время полицейские и врачи плели вокруг него сеть… Он боялся идти домой, но больше податься было некуда. Уже несколько вечеров он чувствовал, что Вера хочет ему что-то рассказать, но не может, то ли оттого, что дуется, то ли оттого, что слишком хитра. Возможно, полиция и к ней тоже подбирается.
В ту ночь Стэнли совсем не спал. Теперь дергался каждый его мускул, а от привычного лекарства ему стало даже хуже. Он начал жалеть, что вообще когда-то занимался кроссвордами, такой настоятельной стала для него необходимость все время придумывать определения к словам, записывать одни слова по горизонтали и приписывать к ним другие по вертикали. Всю эту ночь и субботнюю ночь у него перед глазами стоял расчерченный кроссворд?
Он почувствовал, что находится на грани нервного срыва.
Когда он так дергался, Вера не могла оставаться с ним в одной кровати. Стэнли заснул в ночь на понедельник только от полного изнеможения, и во сне все его тело подергивалось, как наэлектризованное. На рассвете она приготовила чай, но не стала будить мужа. Вместо этого она отнесла чашку в комнату для гостей.
Вера включила свет, перешагнула через банки с красками и забралась на кровать. Как только она увидела таблетки Мод, к ней вернулось прежнее сомнение. Она потянулась за полупустым пузырьком молланоида, именно тем, который Мод принимала вплоть до самой смерти, и отвинтила крышку.
А может, мама отказалась от сахара, потому что доктор Блейк посоветовал ей сбросить вес? Наверное, она купила сахарин и использовала для его хранения пузырек от молланоида
За окном начало светать. Вера услышала, как в ракитнике у Блэкморов запел дрозд. Пустая и не очень-то музыкальная трель подействовала на нее угнетающе. Вера продрогла и натянула одеяло до самого подбородка
Но стоило ей улечься как следует и приготовиться поспать еще часика два, как ее взгляд опять упал на открытый пузырек. Молланоид. Конечно же, это молланоид. Таблетки выглядели точно, как те, что Мод принимала три раза в день, не пропуская ни одного, в течение четырех лет. Но они также были абсолютно похожи на те, что она отнесла аптекарю вчера утром. Вера снова приподнялась.
К вчерашнему пузырьку Мод не прикасалась, не приняла из него ни одной таблетки. А этот был на три четверти пуст, именно он стоял возле тарелки Мод, когда она завтракала последний раз в жизни. В этом Вера была уверена. При тусклом свете, который становился ярче с каждой минутой, она заметила на этикетке смазанные чернила — фармацевт вручил пузырек, прежде чем чернила успели высохнуть. И мысленно вернувшись в то утро — неужели она когда-нибудь сможет забыть его или забыть приподнятое настроение Мод? — она вспомнила, как мать приняла две таблетки после того, как насыпала в чашку чая щедрой рукой сахар.