НЕРХАШ
Шрифт:
– Кван, - негромко спросил он, - а, когда ты меня вытаскивал, ты тоже вот так сидел при мне столько времени?
– А ты как думал?
– Оскалился Кван.
– Хотя с тобой было проще. Я же тебя сам сюда притащил. Почти сразу после того, как Заргон тебя прикончил.
– И какого хрена ты там отирался? Только не говори мне, что случайно грибы собирал!
– Как же, случайно! Конечно, я ходил за тобой везде, как привязанный! Разве я мог потерять такого ценного гайра, как ты?
– Съязвил по своему обыкновению Кван, уходя от ответа. Впрочем, на данный момент Вайгара больше интересовало другое.
– Как он ее убил, Кван?
Тот сморщился так, что лицо его, и так не отличающееся красотой, стало похоже на печеное яблоко.
– Этот… не-мужик… ударил ее кинжалом в спину. Женщину. В спину. Сволочь!
– Сказал он с презрением и грязно выругался. Вайгар присоединился, потому что в этом вопросе был с ним совершенно согласен.
– И что ты с ним теперь сделаешь, Вайгар?
– Спросил Кван через некоторое время.
Тот пожал плечами, как будто это было чем-то само собой разумеющимся.
– Убью.
Кван удивленно поднял мохнатые брови.
– А раньше чего?…
Вайгар отвернулся. Если бы он знал, как все обернется, Заргона давным-давно не было бы в живых. А с Кинари все было бы в порядке.
– Она его любит.
– Неохотно сказал он.
– Но теперь уже все равно.
– Дурак.
– В голосе Квана прозвучала прямо-таки вселенская безнадега, но разубеждать Вайгара он не стал.
Немного спустя Кван заснул прямо там, где сидел, а Вайгар, чувствуя, что оказаться в объятиях Морфея ему сегодня не грозит, спустился к Кинари. Видеть ее в таком состоянии было сложно, а не видеть - еще сложнее. Он просто выбрал из двух зол меньшее.
Под утро сон все же сморил его, и проснулся он только к обеду, да и то только потому, что краем уха услышал негромкий разговор у входа в пещеру. Его отец не проявлял ни малейшего беспокойства, и Вайгар нисколько не сомневался, что ни о какой опасности речи не идет. Он погладил по щеке Кинари, желая ей доброго утра, и выполз на свет божий.
Оказалось, что это Шиго почтил их своим присутствием. Они с Кваном чего-то там готовили и разговаривали между собой. Когда Вайгар вылез из пещеры, оба представителя нерхашской фауны дружно обернулись к нему.
– Приветствую вас, благородный гайр!
– С едва уловимой насмешкой поклонился Шиго, вызвав недоумение у Вайгара. С утра такая вежливость! С чего бы это?
К счастью, Кван, как всегда, остался верен себе.
– Ну, ты и здоров дрыхнуть, Вайгар!
– Вместо приветствия заявил он.
– Жрать хочешь? Присаживайся, а то все остынет. И так целое утро тебя ждем.
Настроения разговаривать у Вайгара не было, и он просто уселся рядом с ними и взял кусок черствого хлеба и ломоть копченого мяса. Сегодня надо будет поохотиться. Но спокойно позавтракать ему не дали.
– Слышь, Вайгар, тут Шиго такие новости на хвосте принес. Ты бы послушал.
– Как всегда напрямик заявил Кван.
– Ну?
– Буркнул Вайгар.
– Чего еще? Заргон сдох?
– Боги мои ясные!
– Возвел глаза к небу Кван.
– Как ты выражаешься, Вайгар? Ты же благородный гайр! У кого ты вообще таких слов нахватался?
Вайгар молча повернулся к Шиго. Обсуждать с Кваном свои манеры никоим образом не входило в его планы. Нерхашский оборотень, однако, делиться новостями не торопился и пристально разглядывал сына Ларов, немного по-птичьи склонив голову набок. Игра в гляделки затянулась, и когда Вайгар уже готов был взорваться и послать его ко всем чертям вместе со всеми новостями, Шиго, наконец, заговорил:
– Вы знаете, Вайгар, я, конечно, понимаю, что вы, как Лар, больше склонны к созерцанию, нежели к действию. Но, может, объясните мне, глупому нерхашцу, почему, как только вы переходите от созерцания к действию, тошно становится всем вокруг?
– Чего?
– Не понял Вайгар.
– Чего?
– Сразу же передразнил его Кван.
– Деревня! И кто тебя разговаривать учил!?
– Заткнись!
– Рявкнул на него Вайгар и продемонстрировал Квану вообще отсутствие всякого воспитания, грубо отправив его в такое долгое путешествие, что вернуться оттуда у Квана не хватило бы никаких сил.
– Какого хрена я вам опять не так сделал?
– Спросил он, обращаясь уже к Шиго, потому что Кван в данный момент пребывал в нирване, переваривая все Вайгаровы пожелания.
– Да, собственно, ничего особенного.
– Спокойно ответил Шиго.
– Вот только вчера вы посетили госпожу Кинари, после чего она насмерть разругалась со своим мужем. Поверьте, я очень хотел бы употребить выражение "насмерть" в переносном смысле, но, сожалению, это не в моих силах, потому что во время этой ссоры он ее убил. Это раз.
После этого Заргон, каким бы выродком он не был, чуть не сошел с ума от горя. И тоже в самом буквальном смысле этого слова. К счастью для него, во дворце еще остались здравомыслящие люди и догадались послать за его отцом. Он сумел успокоить короля, и тот вышел к народу и объявил о том, что его жена скончалась в результате несчастного случая. После этого были похороны, и почерневший от горя Заргон шел за гробом своей жены, вызывая жалость и сочувствие всех своих подданных. Поверьте мне, столько слез я не видел ни на одних похоронах с самого основания гайровской цивилизации на Нерхаше. Но тягостный для всех день закончился, и Заргон вернулся в покои жены, чтобы утешиться хотя бы присутствием ее тела, но даже в этом ему было отказано. Несколько скорчившихся в невыносимых муках истинных гайров сквозь стоны поведали ему о том, что драгоценное тело его жены, которое они должны были охранять, похищено. И сделал это ни кто иной, как совсем, по их мнению, не благородный гайр по имени Вайгар Лар-Турэн. Нетрудно догадаться, что после такого сообщения Заргон пришел в бешенство, и это еще мягко сказано. В общем, от королевского дворца осталась ровно половина. Вторую сейчас спешно восстанавливают приглашенные из Трангара Нагрэны, получившие указания сделать все так, как было при жизни королевы Кинари. Это два.
– Дага не пострадала?
– Спросил Вайгар, не собираясь оправдываться в своих действиях.
– Почти нет. Небольшая царапина не в счет. Заживет, как на кошке. Так вот. После того, как Заргон во второй раз потерял свою жену, он провыл всю ночь. Это слышали все, но ни у кого не возникло мысли осуждать его за это и, тем более, смеяться над ним. Он затих только к утру, и эта тишина была еще страшнее его воя. И вот, утром, не далее, как два часа назад, он опять вышел к народу и обратился к нему с речью. В ней он прямо обвинил в убийстве королевы дом Ларов в полном составе. Но это еще не все. Он обвинил также весь Йасиар в заговоре против Ценеты и ее правящей династии. А также в том, что Йасиар, якобы, удерживает в качестве заложницы единственную наследницу Ценетийского королевского дома, юную и беззащитную гайре Нерави Тенг-Лар. Это три.
Вайгар потер лицо.
– Это значит, война?
– А чего вы ждали, когда забирали у него тело Кинари?
– Я его убью.
– Вайгар сделал движение, чтобы встать, но Шиго взглядом остановил его.
– Боюсь, что об этом вам следовало подумать раньше. Теперь это будет не так просто сделать.
– То есть?
– Впился в него взглядом Вайгар.
Шиго откинул голову и стал спокойно смотреть на проплывающие по нему облака.
– Скажите, Вайгар, зачем вам понадобилось ссориться с королевой?
– Вайгар помрачнел и отвел глаза.
– Вы, конечно, можете послать меня подальше за этот вопрос, но в таком случае я никогда больше не стану помогать вам. Кинари была единственным якорем, который удерживал ситуацию на Нерхаше хотя бы в относительном подобии порядка.