Неродственная связь
Шрифт:
— Ищи дальше, — бескомпромиссно заявляет отец.
— Боюсь, это сложно. Я уже думаю над тем, чтобы забрать документы из вуза. Я не тяну.
— Не тянешь, блядь?! Это ты говоришь мне после того, как я всеми правдами и неправдами запихнул тебя именно в этот универ, заплатив уйму денег?!
— Миш, — мягко вклинивается Дина. — Не кричи, пожалуйста. Может, действительно…
Мачеха получает хлёсткий, уничтожающий взгляд, который без слов велит ей заткнуться.
— Вся в мать, — поднимает пиковую волну папа. — Такая же слабая, непутёвая и беспросветно
— Михаил Алексеевич! — искренне возмущается Дина. — Хватит! Ты перегибаешь!
Мой первый порыв — сорваться и сбежать из кабинета, чтобы не слышать обидных слов и унижений. Второй и более логичный — перетерпеть, хотя это невыносимо. Радует, что воспитательный процесс подходит к концу.
— Зачем ты её защищаешь? — качает головой отец, постепенно сбавляя тон. — Лучше бы помогла найти репетитора. Я устал в это впрягаться, у меня впереди серьёзные переговоры, которые могут решить судьбу компании.
— Я найду, — заверяет мачеха. — Правда найду. Только не ори.
После долгих убеждений конфликт наконец отступает. Папа скрещивает руки на груди и поднимает брови в знак того, что даёт мне последний шанс. Возможно, единственный. Кажется, ему надоело сражаться за мою успеваемость.
— Забрасывать учёбу со старта ты не будешь, Алина, — даёт наставления. — Ты должна сделать всё от себя зависящее. И только после пятой, десятой или даже двадцатой провальной попытки сможешь сдаться. Если не ударишь палец о палец до этого момента — лишишься всех личных денег, автомобиля и прочих благ, и пойдёшь работать, потому что за твою учёбу и капризы я точно не буду платить. Всё, свободна.
Дина поднимается, подходит к отцу и обвивает его шею руками, осыпая поцелуями и ласковыми словами, от которых меня мутит.
Уже сидя на кухне, мы обсуждаем дальнейший план действий. Мачеха звонит каким-то знакомым и пробивает контакты новых репетиторов, но большая часть преподавателей не набирает учеников в конце сентября.
На примете остаётся одна-единственная женщина, которая в данный момент находится за границей и вернётся в страну только через три недели. Если мы готовы подождать — она готова взяться.
— Пока Анна Евгеньевна отсутствует, — робко предлагает Дина, — я могу попросить Аслана помочь тебе с математическими предметами. Он неплохо справляется.
— Я знаю.
Виктор Иванович очень доволен им. Он часто задерживает Тахаева после занятий, что-то обсуждая и общаясь с ним, будто со своим коллегой, а не одним из студентов-первокурсников. Впрочем, Аслан действительно не похож ни на кого из нас. Он ведёт себя, как отшельник. Ни с кем не контактирует, словно находит удовлетворение только в собственных мыслях и книгах. Я бы умерла от нехватки общения, но его, похоже, это не парит.
— Плохая идея, Дин.
— Почему?
Потому что твой сын раздел меня догола и облапал везде, где только можно.Вслух, правда, говорю совсем другое:
— Аслан не нанимался репетитором. У него, должно
— Если я попрошу его — он согласится, — обещает мачеха. — Это удобно — никуда не нужно ездить, и вы сможете вместе работать над заданиями.
Между возможностью лишиться денег и нарушить внутренний покой, я выбираю второе. С Асланом будет сложно, и мысль о том, чтобы проводить с ним ещё больше времени, делает меня нервной. Но иногда нужно чем-то жертвовать.
Я ухожу к себе, дожидаясь решения и переписываясь с Дёмой. Вообще-то мы планировали вместе провести этот вечер, но о том, чтобы уехать сегодня из дому, нет и речи. Отец сильно разозлится и точно перекроет финансирование. Нужно выждать время, чтобы он как следует остыл.
«Согласился», — приходит сообщение от мачехи. — «Можешь зайти к нему в спальню и обсудить нюансы».
Чтобы успокоиться и восстановить баланс, я подключаю медитацию, опускаю руки на колени и закрываю глаза. Я наблюдаю за дыханием, сидя с прямой спиной, чувствуя, как воздух наполняет лёгкие на вдохе и покидает на выдохе. Но стоит мне оказаться перед дверью комнаты Аслана, как все старания идут насмарку.
Постучав и получив разрешение, я вхожу в спальню, где каждый сантиметр буквально излучает хаос. На ужине Аслана не было. На его столе царит лёгкий беспорядок, листы бумаги кое-как сложены в стопку, а одинокая кружка с остатками чая стоит рядом с ноутбуком. Это не критично, но всё же тянет навести порядок.
— Дина сказала, что ты мне поможешь...
Внимательный взгляд царапает моё лицо, шею и ключицы, поэтому окончание фразы получается совсем глухим и тихим. Возможно, я произношу его даже не вслух.
— Садись.
Я неуверенно подхожу к стулу и случайно задеваю колено Аслана. Чтобы подобного больше не повторилось — отодвигаюсь подальше. Я специально оделась скромнее, чтобы не чувствовать себя дискомфортно — на мне широкая футболка и длинные лосины. Волосы собраны в хвост. Косметика стерта.
— С чего начнём? — как можно бодрее спрашиваю.
Прошлый репетитор не нравился мне гораздо больше из-за своей манеры общения, ужасного запаха тела и не менее отвратительного — изо рта. Когда он разговаривал, меня не покидало ощущение, что зубную пасту мужчина видел примерно в позапрошлом году. От Аслана, по крайней мере, приятно пахнет, хотя вряд ли его поведение покажется более доброжелательным.
— В какой момент тебе стали непонятны предметы? — интересуется Аслан, включая ноутбук.
Встрепенувшись и сбив вызов от Дёмы, я возвращаюсь к разговору.
— Тебе сказать правду?
— Разумеется.
Я набираю в лёгкие больше воздуха и признаюсь:
— Я потерялась с первых дней, — выдавливаю из себя слова, чувствуя, как щёки заливает румянцем. — Если совсем откровенно, то ещё в школе, а точнее — я перестала понимать математические предметы где-то с восьмого класса.
Сердце заходится в быстром ритме, а ладони мигом становятся влажными. Сцена в душе больше не кажется мне самой постыдной — сейчас я чувствую себя гораздо хуже.